Эдуард Артемьев: «Музыка – прямой путь к Богу». Часть вторая

Первыми на «АНСе», согласно Википедии, записали музыку композиторы Петр Мещанинов и Николай Никольский. Впоследствии на нем работали композиторы Владимир Мартынов, Эдисон Денисов, Шандор Каллош, Софья Губайдулина, Альфред Шнитке, Юрий Богданов, Олег Булошкин. На «АНС» записаны фонограммы виниловых дисков, которые изданы большими тиражами, но сразу стали раритетом: «АНС. Электронная музыка» (1969 г.) и «Музыкальное приношение.

Советские композиторы исполняют свои сочинения на синтезаторе АНС» (диск записан в 1971 году, но, в связи с внезапной смертью Евгения Мурзина 27 февраля 1970 г. и передачей МЭСЭМ фирме «Мелодия», пожаром и гибелью всего архива МЭСЭМ и дальнейшей передачей «АНС» Филологическому факультету МГУ, – эта пластинка была выпущена ВТПО «Мелодия» на виниле лишь в 1991 году – «под закрытие» фирмы «Мелодия» и страны СССР.

В 1980 году выпущена была еще одна виниловая пластинка записей на «АНСе» – «Метаморфозы» – классические произведения барокко и импрессионизма в электронных интепретациях Владимира Мартынова, Эдуарда Артемьева и Юрия Богданова.

Но «на «АНСе» давно никто музыку не пишет!» (В.И. Мартынов, 11.10. 2022). Это трудоемкий и необычный процесс: запись музыки АНС выполняет на прозрачной пластине, покрытой краской, с помощью резца. При воспроизведении партитуры через щели проходит световой поток, улавливается светоэлементами. Просвет, процарапанный в пластине, позволяет смодулированному определенной звуковой частотой потоку света попать на фотоэлемент и создать определенный звук и тембр. Во время исполнения произведения пластина с рисунком перемещается перед щелью электроприводом. Воспроизводится спектрограмма звуков 12-тонового строя основных обертонов. На сам рисунок партитуры при этом никаких ограничений не накладывается,

В начале 1960-х Евгений Мурзин добился, чтобы экспериментальный макет синтезатора «АНС» был выставлен в павильоне радиоэлектроники на ВДНХ. Там были сеансы демонстрации, экскурсии, воспроизведение музыки, афиши, снят специальный короткометражный фильм «Космос», для которого Артемьевым и Крейчи была написана «космическая музыка». Мурзин добился от Госкомиссии официального заключения о госприемке опытного образца ситезатора и решения руководства страны о показе «АНСа» на Выставке достижений советской промышленности в г. Генуе. Под это мероприятие экстренно, уже легально, доделаны были в мастерских военного НИИ недостающие детали.

«В Италию мы повезли не только «АНС», но и весь арсенал лаборатории: инструменты, запчасти и т. д. – Мурзин знал, что после выставки в Генуе лабораторию закроют, и что будет с ее имуществом.... Получи «АНС» признание в год полета в космос Юрия Гагарина, он мог бы, как мечтал Мурзин, уйти в серийное производство, а филиалы Студии электронной музыки появились бы в 12-ти крупнейших городах СССР, – что дало бы нашей стране уникальную школу электроники и совсем другой музыкальный ландшафт. Но нам об этом остаются только фантазии в духе романов альтернативной истории». (Станислав Крейчи. «АНСианские хроники»).

В 1968 Мурзин представил свое уникальное изобретение на Интернациональном конгрессе электронной музыки во Флоренции и одновременно – выполненные на нем музыкальные композиции Эдуарда Артемьева. Зарубежные специалисты и музыковеды пришли в шок: в природе и акустических инструментах не было таких звуков и тембров, которые композитор «синтезировал» при помощи машины! При этом созданное композитором электронное звучание было признано явлением искусства, то есть явлением духовным!.. Итальянская пресса заявила: «Один из ведущих мировых центров электронного авангарда находится в Москве!» («La Stampa», 14 июня 1968).

Но в 1966 году пафос вокруг освоения космоса в стране, а также вложения в эту область науки и промышленности, а также возможности экспериментирования за государственный счет, открытые «оттепелью», стали сворачиваться.

...Единственный в мире многоголосный синтезатор Е. Мурзина до 2008 года хранился на филфаке МГУ им. М. Ломоносова и в Термен-Центре при Московской Консерватории, затем был передан в ГЦММК им. М.И. Глинки. Презентация его в музее состоялась 16 октября 2008 года, дальнейшим его поддержанием, обслуживанием и сохранением занимался композитор и инженер Станислав Крейчи. После его смерти в мае 2021 года «АНС»... не имеет «хранителя»...

... Мало кто знает, что в кино Эдуарда Артемьева ввел Андрей Тарковский. Они познакомились в 1970 году, в гостях у художника Михаила Ромадина, в период работы Тарковского над фильмом «Солярис». Режиссер предложил композитору некий объем и пространство поиска: «наполнение пустоты», создание шумов и звуков различных сред и пространств. «АНС» был для этого идеальным инструментом.

Пустота в восточных духовных практиках – понятие основаполагающее, как известно: пустота есть высшее начало и конец. Всё рождается из пустоты и устремляется в нее, чтобы заполнить, она – вместилище всего сущего. Но чем человечество способно наполнить космос? Именно на «АНСе Артемьевым для «Соляриса» были записаны композиция на основе баховской фуги, затем частично – музыка и шумы к фильмам «Зеркало» и «Сталкер»...

В 1989 году в Голландии был выпущен в свет компакт-диск с полным электронным циклом музыки Артемьева ко всем фильмам Андрея Тарковского, в него вошла также композиция «Океан», посвященная памяти кинорежиссера (1989 г.). В 1999 году альбом переиздан Российской студией «Электрошок Рекордз».

Между тем, работа на «АНС» захватила Эдуарда Николаевича на многие десятилетия: уникальный для всего мира синтезатор позволяет создавать звук и работать не только с его тембральной окраской и с протяженностью. Длительности и изменение силы и агрессивности звука, какие давал синтезатор, записать нотами невозможно. На нем возможно записать и воспроизвести даже то, что человек слышит «проваленным внутрь слухом», то есть внутри себя: стук крови в сосудах, сердце, движение легких. Нотами это не записать: ноты фиксируют лишь высоту и длительность звука, паузы, ритм и темп. Тембрально-эмоциональную окраску звука описывает только певческая школа русского крюкового пения (пение по крюкам сохранилось у старообрядцев). Тембр звука и вовсе записать нотами практически невозможно, его можно только создать в момент исполнения и услышать. – «АНС» позволял экспериментировать с тембрами и записывать их звучание, – это совершенно фантастические возможности для создания неповторимой, «божественной» по красоте музыки!

После работы с Тарковским Артемьев долго не мог психологически сойтись в проекте ни с каким другим режиссером, за исключением Никиты Сергеевича Михалкова, для которого параллельно с Тарковским писались саундтреки к фильмам «Свой среди чужих, чужой среди своих» и «Раба любви». Андрон Сергеевич Михалков-Кончаловский, который – параллельно с работой на «Сталкере» – пригласил Артемьева на киноэпопею «Сибириада», а затем увлек композитора в теплый Лос-Анжелес, в Голливуд, куда сам уехал работать после получения «Золотой пальмовой ветви» в Каннах.

... С Андроном Кончаловским Эдуард Николаевич когда-то учились в Московской государственной консерватории: Артемьев на композиторском отделении, Кончаловский на фортепианном, и был там виртуозом! Но с 5-го курса вдруг ушел во ВГИК, осознав пределы своего развития в этой стране, как русского пианиста. Встретились на фильме «Сибириада». Перед началом съемок Кончаловский дал послушать привезенный из-за границы виниловый диск пионера электронной музыки – Вангелиса – и сказал: «Мне нужна такая музыка». 1979 год, «Сибириада» (4-серийный широкоформатный советский фильм) получает Гран-при на Международном кинофестивале в Каннах. В том же году французская компания «Le Chant du Monde» издает виниловую пластинку «Siberiade» с музыкой из кинофильма: электронные, инструментальные композиции Артемьева, исполняемые в фильме цыганские песни, русская народная песня «Красота ли моя». Вот после Канн Кончаловский и уехал работать в Голливуд, какое-то время работал на совершенно далеких от кино должностях, наконец ему дали возможность снять в Голливуде первый фильм. И он тут же убедил американского продюсера, что для этого его первого малобюджетного американского фильма ему позарез нужен русский композитор Эдуард Артемьев. Так Эдуард Николаевич оказался в теплом Голливуде, обжился, купил машину, написал музыку к фильмам «Ближний круг» и многосерийному телефильму Андрона Кончаловского «Одиссея» (к 4-часовому фильму записан 2,5-часовой саундтрек, – и Эдуард Николаевич признавался, что такого масштабного и трудоемкого проекта в его жизни больше ни до, ни после не было...), – но внезапно в Голливуде появился Никита Михалков и уговорил Артемьева вернуться в Россию на фильм «Урга – территория любви», обещая любой возможный и невозможный состав самого дорогого симфонического оркестра, хор, любые инструменты и вокалистов, которых пожелает композитор Эдуард Артемьев, но в России. Артемьев – не устоял...

В Америке акустические инструменты и звучание симфонического оркестра в фильме – большая роскошь, симфонический оркестр – это признак «дорогого кино». Для малобюджетных фильмов пишется, как правило, электронная музыка. За редким случаем, если продюсер и режиссер решит рискнуть, – записывают оркестр в другой стране. Так, даже симфоническую музыку к «Одиссее» писали в Англии, «сводили» в фонограмму на компьютере в Америке. По саундтрекам «дорогих» фильмов во всем мире выпускают следом за выходом фильма роскошные диски на виниле. И это всё окупается! Музыка к фильму, как правило, переживает по популярности сам фильм.

В России кинокомпозиторов мало кто из зрителей знает «в лицо»: Россия «любит – ушами»... Но облик Эдуарда Антемьева возник перед нами в этот вечер, как редкий цветок.

Получая на 44-м ММКФ – и, к сожалению, не из рук самого президента фестиваля, Никиты Сергеевича Михалкова, приз «За вклад в мировой кинематограф» Эдуард Артемьев, живая легенда современной музыки, не терял юмора. «Мой дельтоплан, мой дельтоплан!», «Несколько дней из жизни И.И. Обломова», «Раба любви», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Одиссея», «Легенда № 17», «Водитель для Веры», «Солнечный удар», «Город Зеро», «Молчание доктора Ивенса», «Гений», «Тихая застава», «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына», «Дом», «Сыщик», «Лунная радуга», «Конец вечности», «Остановился поезд», «Пять вечеров», «Чисто английское убийство», «Опасный возраст», «Одиссея», «Родня», «Судьба», «12», «Шоколадный револьвер» и – еще такой же длинный список фильмов мысленно пронесся над залом КЦ «Пушкинский», в памяти киноведов и кинокритиков, пока их легендарный автор шел на сцену...

.... Сегодня, слушая саундтрек к фильму «Утомленные солнцем», с его нежными, почти вздоховыми интонациями, чувствуешь мурашки по коже, слезы у горла: как такое можно записать оркестром, даже симфоническим, даже с хором?! Вот было же великое время, когда такое фантастическое звучание могло быть записано, зафиксирована на звуковую ленту и бумажные листы партитуры. И я вот думаю и удивляюсь: насколько тонка и чувствительна должна быть душа художника, создающего такие звуки и мелодии, насколько же уникальна рука, способная записать такую божественную местами красоту на бумагу, а затем добиться от всех играющих вместе музыкантов адекватного идее композитора звучания! При том, что идею эту словами – не описать...

...И Никита Михалков не только у американцев «увел» Эдуарда Артемьева, но и у всех остальных российских режиссеров. Композитор так дорожит временем и так мерзнет в Москве, что почти не гуляет на улице, а большую часть времени проводит в своей домашней студии, признается, что трудно психологически контактировать с новыми людьми, и жалко времени, поэтому он не намерен расширять свое окружение: слишком быстро сжимается время, многое не доделано из задуманного и начатого... И приходит чувство, что киномузыка – музыка служебная, это не то, что должен оставить после себя серьезный композитор... Вот Андрон Кончаловский буквально заставил Эдуарда Артемьева запереться на 2 года и написать давно задуманную оперу «Преступление и наказание». – Написал! А где – симфонии? Концерты? кантаты? – Время на все это забирает кино. А ведь оно само по себе – не фундаментальное искусство. И искусство ли вообще? Время... – самое прекрасное, бесценное, чудесное и неуловимое вещество на свете, – но как уговорить его продлиться?! Может быть, оно и есть Бог?.. И кино и музыке только кажется, что они манипулируют временем. Все совершенно наоборот: время контролирует нас, и оно сворачивается... Но необходимо продолжать работать, меньше говорить, потому что, по внутреннему убеждению композитора, «музыка – наиболее прямой путь к Богу».

«44-й фестиваль ... 8 – знак бесконечности. Мы входим в бесконечный водоворот созданий, исчезновений и снова созданий. Сегодня мы все, кто занимается творчеством, создаем реальность, которой не было...» – сказал Эдуард Артемьев, получая приз. А из чего создаем – не сказал...