Это одновременно милицейские хроники, ряд детективных историй, роман о попаданце и текст о выживании во времена СССР. Увлекательная, динамичная, ностальгическая беллетристика, рекомендуемая к прочтению. Очень интересно. Николай Живцов, «Следак» 1, 2, 3, 4.
Точка перемещения во времени — ДТП. Попал под машину, потерял сознание, очнулся, 1976 год. Герой здесь также студент-юрист накануне получения диплома. Только зовут его по-другому: Альберт Чапыра. И вот она, основная коллизия: энергичный молодой человек новой капиталистической формации в обществе, где нет легальных способов добыть денег для приемлемых условий жизни.
Герой получает матпомощь 100 руб. в вузе, поскольку пострадал в ДТП, а с девушки-адвоката, которая его сбила на машине, после некоторой с ней торговли Альберт получил уже две с половиной тысячи рублей и не стал, как пострадавшая сторона, инициировать против нее дело в связи с ДТП. Девушка-адвокат Ольга станет его любовницей. Герой, как и полагается, очень успешен на амурном фронте.
После получения диплома Чапыра оказался распределенным в отдел внутренних дел следователем. Здесь он действует энергично, нестандартно, успешно. Применяет залог в деле о воровстве со стройки, а тогда это было неслыханно, не забывает и про свою выгоду. Следует много подробностей как бытовых того времени, так и из милицейской жизни. Особенно подробно описана жизнь отдела внутренних дел. Дрязги, козни, на оперативках ругаются матом, постоянно все в напряжении.
Костюмы Альберт шьет себе в ателье, прочие шмотки покупает у фарцовщика, хотя и здесь действует нестандартно. Ему не нравится клеш, он озадачивает фарцовщика поиском прямых джинсов, вместо вельветовой куртки на меху требует пуховик. В милицейском общежитии не живет, а находит себе двухкомнатную хрущевку и там поселяется. Пока временно, это съемное жилье, но есть мысли выписать прописанных там хозяев и таким образом владеть этой квартирой единолично. И думает, как бы свалить из СССР в капстрану.
Между тем начинаются дела посерьезней. По радио случайно Альберт услышал о том, как хорошо много лет руководит детским туристским клубом некий Сливко на Ставрополье, а из истории криминалистики герой хорошо помнит, что это маньяк, да еще какой, тут же едет и разоблачает маньяка Сливко. Но там случаются волнения, поскольку народ у милиции требует выдачи маньяка, чтобы его растерзать за пропавших детей. И тут уже герой оказывается втянутым в противостояние МВД и КГБ, Щелокова и Андропова. В Москве Альберт затем помогает раскрыть еще одного маньяка.
Для тех, кто помнит, как оно было, очень много ностальгических моментов, с чем-то можно и не согласиться. Например, Альберт хочет купить себе зубную пасту, но ее нет, а есть только зубной порошок. Не знаю, как в городе Энске, где разворачиваются события, но в Уфе зубная паста была, причем разная. Болгарская «Поморин» и «Мери», отечественная на выбор. Самой вкусной в пионерлагерях считалась «Ягодка».
А для тех, кто тогда еще не родился, много умолчаний, которые могли бы стать откровениями. Высшее образование для всех было бесплатным. Все успевающие студенты получали стипендию 40 руб. При отличной учебе — 50 руб. в месяц. Квартплата была столь низкой, что сейчас плохо помнят, какой же она была. Буквально несколько рублей. Железных входных дверей в подъездах и квартирах не было. Домофонов тоже. Но в подъездах было чисто. Кстати, подъезды убирали жильцы по очереди. Как справлялся Альберт с этим, непонятно. Никаких клининговых компаний не было. Нельзя было купить квартиру, но частный дом можно было купить.
Впрочем, отмечено, что еда домашнего приготовления была очень вкусной, гостеприимство было нормой. Альберт в поисках родственников позвонил в квартиру, где шло празднование дня рождения дочери прокурора, его, человека никому незнакомого, пригласили к столу, вкусно накормили. На этой девушке Альберт женится в 4-й части, ее папа не раз помогал ему по службе.
На горизонте маячит круиз по Средиземному морю, а неженатого человека в капстраны могли и не выпустить. И уже свадьба, и опять герой в центре криминальных историй, но тут кончается четвертая часть, а пятой пока нет. Просим, просим!