Эдуард Артемьев: «Музыка – прямой путь к Богу». Часть первая

На сцене вспыхнули вертикальные белые полосы, так похожие на антенны сотовой связи, которыми этим летом в Москве попалили немало птице – при тестировании под 5G-частоту, но... событие затянулось... Президент фестиваля, Никита Сергеевич Михалков перед этим отменил традиционный брифинг для журналистов – 2 сентября в 16.00. Его ждали на закрытии, но так и не дождались, и председатель Главного Жюри, Евгений Миронов, впервые за всю историю ММКФ (!) самолично сложил с себя председательскую цепь с бриллиантовыми орлами и сложил в коробочку.

Всё действие церемонии своей нарочитой сдержанностью и постоянным инсайтом каким-то слегка напоминало импровизированную студенческую вечеринку в смежной с ректором аудитории. И при этом радура – то есть «улыбка Бога» как бы стояла в начале всего «мероприятия»... И вот объявили Почетный приз кинофестиваля «За вклад в мировой кинематограф»: на ММКФ он вручается ежегодно, обычно зарубежным звездам, которых для этого специально приглашают в Москву. Однако в этом году Европа – закрыта, Восток мы еще не знаем, и этот драгоценный приз был впервые вручен русскому композитору! Зал ахнул – и разразился аплодисментами, услышав его имя... В динамике послышалась песня «Мой дельтаплан» (производной от мелодии фильма «Несколько дней из жизни Обломова» Никиты Михалкова). В первом ряду в это время встал и пошел на сцену крупный седой человек с какой-то стриженной «под горшок» шевелюрой, с большим и даже слегка блестящим носом, внушительным подбородком рекордсмена в беге на длинные дистанции (то есть с совершенно незажатой нижней челюстью и «лошадиным» лицом), и смиренно взошел на сцену, под слепящие прожекторы, – это был нежно любимый всеми – Эдуард Николаевич Артемьев!

Перед выходом Мастера на сцену на экране пошел ролик с фрагментами фильмов Н. Михалкова, А. Кончаловского, А. Тарковского, К. Шахназарова и других режиссеров, для фильмов которых Артемьев писал музыку. (Кстати, одна из тем – увертюра к фильму «Свой среди чужих, чужой среди своих» Н. Михалкова – до сих пор сопровождает церемонии ММКФ и является звуковой заставкой к сайту Международного литературного конкурса им. Сергея Михалкова на лучшее художественное произведение для подростков, учрежденного в 2008 году еще самим Сергеем Владимировичем Михалковым.

30 ноября 2022 года Эдуарду Артемьеву исполняется 85 лет! Он родился в 1937 году в городе Новосибирске, и после переезда отца в Москву был крещен бабушкой в честь «человека Божьего Алексия» под именем Алёша. По собственному признанию композитора в одном из его интервью, он в последнее время практически не общается с новыми людьми: психологически трудно контактировать, имея за плечами несравнимый опыт личного и профессионального общения с гениями советского кинематографа и создания саундтреков к лучшим русским кинокартинам 1970–1990-х, включая многосерийный голливудский телефильм «Одиссея» режиссера Андрея Кончаловского (1997 г.) и «Щелкунчик» (его же, Великобритания, Венгрия, 2010 г.).

Кстати, музыку к «Одиссее» записывали не в США, а в Англии, где еще сохранились сильнейшие симфонические оркестры. В работу над саундтреком, по пожеланию композитора Артемьева, были тут же приглашены уникальные инструментальные исполнители мирового уровня, свезены акустические древние и традиционные инструменты, включая струнные, отстроенные под древнегреческие и досторические лады, а также восточные духовые и ударные, в частности, маленькая дудка («свистулька»?), перерывающая своим высоким и пронзительным голосом любой оркестр и любую шумную толпу – «мемзир». На этом инструменте на Востоке играют на свадьбах и похоронах.

Более сложного, масштабного и увлекательного и трудоемкого проекта, чем «Одиссея», по признанию самого Артемьева, в его жизни не было. Но явился в Голивуд Никита Михалков и, пообещав все то же и в десять раз лучше, но в России, увез Артемьева на родину, в работу над фильмом «Урга – территория любви».

В личном общении композитор сохраняет отношения с прежними соратниками по Экспериментальной студии электронной музыки, например, с Владимиром Ивановичем Мартыновым (1946 г. рожд., композитор, хотя сам себя он так не называет), с семьей Михалковых. Никита Сергеевич Михалков по воскресненьям собирает всю семью и друзей за обедом у себя дома. Остальное время с утра до утра композитор посвящает работе. Из некоторых его интервью прежних лет мы узнаем, что ритм бодрствования у него довольно интересный: Эдуард Николаевич спит с 4-х до 9-и утра, и около часа до сна обязательно читает книги... В 9 утра он в основном бодр и готов к работе.

...Мы не знаем, как приходит в мир гениальная музыка, объединяющая и волнующая всех и целые поколения. Можно, конечно, вспомнить Блаженного Августина с его трактатами «Об именах Божьих», «ангельских движениях» и «числах», – которым подчиняется искусство и которые вызывают чувство гармонии, радости и красоты в сердце, – на основе этих чисел и соотношений создается в сознании слушающего и смотрящего произведение искусства нечто, что называется «ассоциация», «чувство», «образ». Например, слушая саундтрек к фильму «Утомленные солнцем», мы буквально кожей ощущаем нежность и незащищенность перед... чем-то накатывающим и тяжелым, разрушающим. Можно трактовать это «что-то» банально: «машина репрессий», «давление истории», – но на самом деле – совокупность звуков, длительностей и интервалов тишины, тембры звуков. Но «образ» возникает между слушателем и музыкантом в момент звучания, как «персонаж» в театре – между актером и зрителем в момент игры, – а потом исчезает... И если у слушателя есть определенный опыт ассоциаций, – он воспринимает и понимает этот образ. А у кого этого опыта нет, – то уж, извините! Ничем его не заменить, никакими комментариями: нет «струн» в душе, – так не на чем и «играть»... Но как получается, что иногда музыка нравится огромному количеству людей. А иногда ее не могут слушать больше двух минут и считают «занудством»? А в «Утомленных солнцем» звуки будят нежность к красоте, жалость, – слезы, восторг... и много чего еще... – сложное такое движение души, внутреннее движение к прекрасному...

Но мало кто знает, на каком инструменте писал музыку Эдуард Николаевич к своим первым фильмам – «Солярис», «Сталкер», «Зеркало».

... Этот громоздкий и уникальный, в сущности, еще аналоговый инструмент, в настоящее время стоит в запасниках Российского Государственного Музея истории музыкальной культуры им. М.И. Глинки, в Москве, наряду с другими старинными и редкими инструментами. У него есть имя собственное и довольно внушительные размеры. «Машина» он, «музыкальный инструмент», или «устройство» – я затрудняюсь сказать точно, поскольку у меня лично есть подозрение, что это создание рук человеческих, а именно детище инженера Мурзина, – возможно, является частично одушевленным существом, – как «океан» в фильме Тарковского «Солярис». До сих пор аналога этому устройству в мире нет. «АНС» существует в одном экспериментальном экземпляре. У его создателя была мечта поставить его на серийное производство в стране, но мечта не сбылась. Эдуард Артемьев одним из первых стал сочинять и записывать полифоническую музыку на этом фотоэлектронном оптическом многоголосном электронном синтезаторе, изобретенном в 1938-м году, построенным в 1958-м русским военным инженером Евгением Николаевичем Мурзиным, главным конструктором аппаратуры артиллерийского наведения командного пункта наведения и Управления истребительного авиационного корпуса ПВО СССР.

О существовании синтезатора «АНС» Артемьев узнал из технического журнала и, будучи выпускником отделения композиции Московской государственной Консерватории, он познакомился с изобретателем синтезатора и попросил себя «распределить» после вуза в НИИ, где работал Мурзин и в Музей-квартиру А.Н. Скрябина, где это устройство теперь жило и работало. «АНС» только что перенесли из гаража Евгения Мурзина, сам инженер ушел в отставку, перевелся из НИИ в Музей-квартиру Скрябина директором, но помог молодому креативному композитору, необщительному, не склонному к педагогической деятельности (а жить-то надо было и работать где-то обязательно в советское время), устроиться на работу в то же военное НИИ на ставку «инженера-композитора». В таком же статусе там уже работал еще один «инженер-кеомпозитор» и тоже сотрудник будущей Персой в стране экспериментальной лаборатории электронной музыки, – Станислав Крейчи, – впоследствии «хранитель АНС» вплоть до собственной смерти в мае 2021 года.

Многоголосных синтезаторов в то время в мире не было. Возможно, идея многоголосного инструмента возникла именно в России не случайно: существует же древняя традиция многоголосного народного распева – у крестьян. Идеи создания устройства, создающего звуки, подобные природным, и новые высказывались русскими учеными еще в 1920-х годах. Так что проект синтезатора Мурзина 1938 года возник не на пустом месте. Но, по словам Эдуарда Артемьева, «АНС и сегодня остается явлением будущего».

Но почему?! – Если «...все давно пишут на электронных синтезеторах, на АНСe давно никто не пишет! Даже на «Сindy-100» уже никто не пишет! И в студиях уже почти никто музыку не пишет, – это всё индивидуальная домашняя личная работа композитора! У всех дома собственная аппаратура (кто может себе ее позволить), а на АНСе звук надо было прочерчивать на специальных досках, там не ноты, а рисунок, и звучит этот синтезируемый машиной рисунок!» (Владимир Иванович Мартынов, телефонный разговор 12.10.2022.)

Несмотря на то, что довести синтезатор до серийного производства в СССР военному конструктору Евгению Мурзину не удалось: «оттепель» кончилась, ВПК дал всем понять, что он в дальнейшем главный в бюджете, но разбрасываться на эксперименты с музыкой – излишнее расточительтво. Композиторы могут пользовать традиционное фортепиано, симфонический оркестр и электромузыкальные инструменты, для полифонии собираясь в группы и оркестры, а партитуру следует писать на нотной бумаге, как всегда.

А Евгений Мурзин хотел, чтобы электронный синтезатор «АНС» был поставлен на производство и стоял в каждой консерватории и филармонии страны, чтобы он был доступен для композиторов СССР, как и рояль, и не нужны многолистовые партитуры для оркестров! И диапазон звуковых возможностей – фантастический! Это фото-оптичекое устройство синтезирует 720 звуковых волн! То есть любые звуки мира и даже те, которых в мире нет! «В октаве синтезатора – 72 звука. Предполагалось 2 варианта синтезатора в материале:

1-й вариант – 576 чистых тонов, перекрывающих диапазон от 42 до 10800 Гц., 8 октав, ступенная темперация, 4 оптических диска, на каждом диске – 144 звуковых дорожки (то есть 2 октавы), диаметры дисков – от 120 до130 мм, ширина – 0,31 мм, скорости вращения: 12, 3, 3/4, 3/16 сек −1;

2-й вариант инструмента – 720 чистых тонов, диапазон от 21 до 21,6 кГц (10 октав), 5 оптических дисков, скорости вращения: 24, 6, 6/4. 6/16, 6/64 сек −1» (Википедия).

Уникальный прибор-инструмент предвосхитил на многие десятилетия разработки графического синтеза звука для ЭВМ Яниса Ксенакиса. Мурзин назвал свое детище инициалами своего любимого композитора – Александра Николаевича Скрябина: Скрябин, как известно, экспериментировал в области цветомузыки в начале ХХ века.

Но в середине 1930-х, когда АНС был еще только оформлен молодым студентом Мурзиным в читаемый проект, а страна СССР «шла в гору», дальновидные ученые сразу предупредили молодого изобретателя: на серийное производство устройства рассчитывать не стоит, у страны слишком много проблем, в частности, приготовление к войне... «АНС» был собран лишь в 1958-м, буквально «на коленке», то есть на даче, в гараже Мурзина, из деталей, сделанных нелегально в мастерских НИИ, где Мурзин был главным конструктором. Военное НИИ работало над системами противовоздушной обороны страны, Мурзин добивался фициальной сборки экспериментальной модели пишущего музыкального устройства под стратегическим предлогом: устройство полезно военным, оно способно кодировать не только звуки, а любой текст, делает его недоступным для расшифровки.

В 1958-м «АНС» перенесли в дом, где когда-то снимал квартиру Александр Николаевич Скрябин, поставили на 2-й этаж, а на первом была шумная коммуналка. Но Мурзин добился организации музея во всем доме и счастливо этих людей расселил в новое жилье.

В этом музее вокруг «АНСа» в 1966 году композиторы и инженеры Евгений Мурзин, Станислав Крейчи, Эдуард Артемьев образовали Московскую экспериментальную студию электронной музыки (МЭСЭМ).

Продолжение следует…