Уравнение с одним неизвестным

Я очень люблю сказки, которые рассказывает мне дедушка. Уж очень они у него интересные. И похожи на книжные, и не похожи. Дедушка всегда добавит что-нибудь от себя. То смешное, то волшебное.

Однажды учительница по математике задала нам сочинить самим сказку про уравнения. Думал я думал, но у меня ничего не получалось. Упрямые уравнения никак не хотели сходить со страниц строгой математики и превращаться в героев веселых сказок.

— Дед, а дед? — наконец стал канючить я. — Ну сочини сказку про уравнения! А то двойку получу! — пугал я его.

— А и получи, получи, — ничуть не пугался дед. — На тебе верхом сидеть будет, не на мне. — И он беззаботно усмехался в свою косматую бороду.

Я сердился на деда, нарочно не хотевшего придумать за меня сказку, на учительницу математики, которая с пятого класса решила сделать из нас писателей, на уравнение, которое никак не хотело у меня вписываться в сказку, но дело от этого с места не трогалось. Я бесполезно пыхтел целую неделю. Сказка у меня получалась не волшебной и скучной, и когда я читал свое очередное сочинение деду, он нарочно громко зевал.

— Ну и пусть у меня будет двойка за четверть! — наконец разревелся я, скомкал листки со своей писаниной и выбросил их в мусорный ящик.

— Ну и пусть будет, — согласился дед, но я-то знал, что за мои двойки он переживает больше меня самого, поэтому ревел в свою подушку нарочно, чтобы его перехитрить. И я его перехитрил.

— Ну ладно, внук, слушай, — подсел он ко мне. — Только чур: уравнение решать будешь сам. Договорились?

Слезы, которых у меня на самом-то деле и не было, сразу высохли.

— Ну это я запросто! — обрадовался я. — Велика сложность! Решу! — Ну, ну, — усмехнулся дед недоверчиво и начал рассказывать:

… В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. Очень умный и очень хитрый был этот царь. И была у него дочь-царевна красоты небывалой, а уж отличница по всем предметам, и затейница, и рукодельница. Налюбоваться не мог царь на свою дочь.

Вот пришло время царевне замуж выходить. Стали к ней свататься принцы заморские и рыцари славные, и распребогатые цари вдовые. Да только не спешил царь дочь свою за кого попало замуж выдавать. Богатства у царя того и своего было предостаточно. Не хотел он, чтобы зять у него дураком был, хоть и знатного роду-племени. Вот и послал царь во все концы своих гонцов и велел им повсюду объявлять волю царскую:

— Кто решит мое уравнение с одним неизвестным, будь то знатный человек или бродяга без роду и племени, отдам тому в жены свою дочь да еще полцарства в придачу.

Поскакали царские гонцы во все концы, стали громко царский указ читать.

Жили в то время в маленькой деревушке на берегу светлой речушки старик со старухой. И было у них, как водится, три сына. Старшие уже давно студентами были, младший все никак в институт поступить не мог. Старшие как раз на каникулы в деревню приехали. Целыми днями у реки лежат, загорают, пескарей да ершей в реке ловят, а младший огород полет, дрова на зиму заготавливает. Тут-то братье и услышали царский указ. Засуетились старшие, засобирались в дорогу.

— Нам, — говорят, — царево уравнение решить — раз плюнуть. Мы высшую математику в институте изучаем, уравнения с тремя неизвестными как семечки щелкаем.

— И я хочу счастья попытать, — помыл измазанные землей руки Иван, младший брат. Старшие братья рассмеялись.

— Куда тебе, дураку! Ты, вон, третий год в институт поступить не можешь, а туда же — на царевне жениться!

Напекли родители старшим сыновьям пирогов и отправили, благословя, в дорогу.

— А ты сено коси, — велели братья Ивану на прощанье и пошли в стольный город царево уравнение как семечку щелкнуть да на полцарстве жениться.

А Иван сена накосил, дров на зиму нарубил, воды наносил, сунул за пазуху краюху хлеба да ночью, у родителей не спросясь, тоже отправился в путь.

На третий день пути повстречались ему братья. Уныло опустив головы, словно побитые собаки, возвращались они домой. И ни царской дочери за собой не вели, и не несли с собой половину его царства.

— Чего приуныли, добры молодцы? — весело спросил их Иван. — Или царевна не поглянулась?

Ничего не ответили братья, только зло посмотрели ему вслед, когда он, беспечно посвистывая на пустой желудок, пошагал дальше к стольному городу, который золотыми куполами сверкал на горизонте.

— Вот тебе уравнение, — сказал царь Ивану, доставая из кармана шитого золотом халата свернутый листок бумаги. — Решишь — быть тебе моим зятем. Не решишь — пеняй на себя. Велю поколотить палками и отправить домой в деревню.

— Э, нет, царь! Эдак не пойдет! — не согласился с царем Иван. — Ты мне сначала дай на царевну взглянуть, а то, может, и задачу твою решать не стоит.

— Хитер, брат! — похвалил царь Ивана. — Другие женихи и не просили показать невесту. Видать, не сама она нужна им, а полцарства мои. — Тут царь построжал и добавил: — Но царевну саму я тебе до поры до времени не покажу, а на фотографию можешь взглянуть. — Из другого кармана царь достал цветную фотографию и протянул ее Ивану. У того аж дух захватило.

— Это точно царевна? Не артистка какая-нибудь?

— Я те дам, артистка! — обиделся царь, отобрал фотографию у Ивана, нежно ее поцеловал и отправил назад в карман.

— Тогда гони свое уравнение! — храбро попросил Иван. Царь расстелил перед Иваном помятый листок.

— Ну смотри, храбрец-молодец, — подзадорил он парня. Иван придвинул листок к себе поближе и прочитал:

«X + 0,5 = 127,5»

— И всего-то? — удивился он.

— Всего-то оно всего, да вот условие мое не совсем того… — почесал царь затылок. Понравился ему Иван. — Вот гляди, — стал объяснять царь условие: — Икс — это царевна, ноль целых пять десятых — это полцарства в придачу, а узнать тебе надо, как царевну мою зовут. Понял?

Теперь Иван почесал затылок.

— Ну и задачка! А ты, царь, часом ничего не перепутал?

— Не бойсь, не перепутал, — строго заметил царь. — А времени на нее даю тебе до утра. Решишь — твоя царевна. Не решишь — вон какие ребята у ворот с дубьем стоят. Видал?

— Видал, — вздохнул Иван, а отступать некуда. Гордость не позволяет, да и царевна на фотографии — ух, краса какая!

Стал Иван задачу решать, а царевна за ним из окна своей горенки наблюдает. Поглянулся и ей Иван: перед царем-батюшкой не робел и из себя пригож да статен — косая сажень в плечах, густые волосы до плеч волнами вьются, брови хмурит, думает. Хочется царевне Ивану ответ подсказать, а не может: мамки с няньками зорко следят, во двор не пускают. Не велено!

День решал задачу Иван, ночь над задачей бессонно провел, а как петух прокукарекал да рассвет заниматься стал, решил-таки!

— Поди-ка сюда, царь-батюшка! — крикнул Иван на весь двор. Сторожа у ворот с перепугу попросыпались, дубины повыронили, заспанный царь из спальни в одной ночной рубахе выбежал.

— Ежели зря разбудил, — зевая, пригрозил он Ивану кулаком, — мой меч — твоя голова с плеч! Говори ответ.

Подошел Иван к царю и что-то шепнул ему на ухо. С царя сон как рукой смахнуло. Стал он Ивана обнимать да целовать, царевну к себе звать. А та всю ноченьку не спала, за Ивана переживала, потому скорехонько прибежала, вся разрумяненная от счастья да волнения.

— Вот тебе, доченька, жених, — представил Ивана царь. — И видом удалец, и умом молодец. Сегодня же и свадьбу сыграем.

Сыграли свадьбу пышную, на весь мир слышную, пили вино за жизнь главную, и я там был, главное. Мед-пиво пил да Ивана за смекалку хвалил.

— Теперь внук не плошай, задачку эту решай, а коль не решишь, так людей насмешишь, — закончил свою сказку дед.

Сказка мне понравилась, но я подумал и сказал:

— Ты шутишь, дед? Ответ-то я и в уме нашел. Он же весь из цифр, 127 получается. Как же тут имя найти?

— Иван же нашел, — развел руками дед, — и ты подумай. Может, что и надумаешь. А теперь спи. — Он прикрыл меня одеялом и вышел из моей спальни. Пока не уснул, я прикидывал и так, и сяк, но у меня ничего не получалось. На другой день в школе мимо моих ушей пролетели все уроки. Число 127 вытеснило из меня все остальное. Я писал на листочках и цифрами, и прописью, рассматривал и прямо и вверх «ногами», спереди назад, сзади наперед, но имя царевны ни так, ни эдак не просматривалось.

«Подшутил надо мной дед!», — с отчаяньем думал я, и все же упорно продолжал ломать голову.

После уроков вместо того, чтобы, как обычно, пойти гулять, я набрал побольше бумаги и снова засел за задачу. Не хотелось мне ударить в грязь лицом перед дедом.

Сначала я крупно написал: 127. Потом вывел печатными буквами: СТО ДВАДЦАТЬ СЕМЬ. Из этих букв я начал составлять девчачьи имена, но ничего путного, кроме дурацких кличек, у меня не получалось.

Тогда я решил подойти с другого конца. Я написал на бумаге ответ так: ОДИН, ДВА, СЕМЬ. Снова стал тасовать буквы между собой. Кроме Дины и Симы опять ничего у меня не вышло, я чувствовал, что с ответом такие имена не сходятся.

Я изгрыз всю ручку, съел почти всю пасту, извел ворох бумаги, пока мне в голову не пришла мысль написать злополучный ответ вот каким образом: ЕДИНИЦА, ДВОЙКА, СЕМЕРКА. Рядом я поставил саму цифру 127.

«А что если здесь зашифрованы номера букв?», — подумал я, — и чуть не задохнулся от нахлынувшего на меня волнения.

Первая буква в слове «единица» — Е! Вторая буква в слове «двойка» — В! Седьмая буква в слове «семерка» — А!!! У меня получилось — «ЕВА»!

Я чуть было не пробил головой потолок! Вполне приличное имя для царевны и, главное, из трех букв. Как же я так долго не мог догадаться? Ведь все оказалось так просто! Но ведь и Иван сидел день и ночь! Меня распирало от гордости.

Я решил не показывать деду вида, что справился с задачей, но как только он переступил вечером порог квартиры и глянул на меня, как тут же догадался:

— Никак решил?

— Подумаешь! — как можно небрежнее сказал я. — И не такое решали!

— Молодец! — похвалил меня дед и передразнил: — А то «двойку схлопочу, двойку!».

После ужина я уселся писать уже свою, новую сказку, с новым уравнением.

«Истоки», № 32 (294), 13–19 ноября 2002. С. 6