Все новости
КНИГИ
23 Марта 2021, 15:29

Дурак в яме. Куда упала башкирская литература?

Талант, хоть и однобокий, у этого автора неисчерпаем. Ведь он знает, как мудрец, что дураки никогда не переведутся. Новая большая работа Мунира Кунафина называется «Яма». Смотрите № 3 за 2021 год журнала «Бельские просторы». Это новый уровень башкирской «дураковедческой» литературы. Но уровень ниже нулевой отметки.

Жил себе мужчина, жена, мать и дочка. Но тут случился ковид 2019. Поскольку теперь мужчина работал на дому, а жена была в вынужденном отпуске, то произошел неизбежный скандал. Не выдержав нападок жены, мужчина сел в первый попавшийся автобус и уехал – хотел приглядеть дачу. И вот он в районе Иглино. Мечтает о даче, присматривается.
Но тут бы история закончилась, но ведь это опус мастера «дураковедения» – мужчина возьми да упади в глубокую яму. Типа канализации. Ладно, что сухая погода, хоть и осень.
Мужчина голодал несколько дней, выбраться он не мог – жанр «дурака» не позволяет мужчине ни дозвониться, ни докричаться о помощи.
Но вот под ногами нашелся кусок мокрой глины, и мужчина вылепил себе женщину. Маленькую куклу из глины. Даже повязал на эту подружку носовой платок как платье. Если дурак один, то это не то. Нужна ведь еще и дурочка.
«– Что смотришь, дура! Давай спасай меня! Спаси меня, говорю. Сидит и смотрит, вытаращив глаза. В чем я перед тобой виноват? Тебе смешно? Или жалко меня? Ты погляди, расселась тут, нога на ногу, живот вперед, да и наблюдает, как я страдаю тут, живой труп! Если хочешь знать, в этой яме я хозяин!»
Времени в яме много. О многом думал мужчина. Переворошил все в памяти. И тут снова писательская находка, включен рассказик про женщину, которую разорвали волки. А девочку она успела закинуть на крышу остановки. И ребенок сделался немым. Это уже излюбленный прием писателя Кунафина. Немыми были многие его персонажи. Возможно, о них удобнее писать?
Пятые сутки мужчина в яме, но автор не торопится его вытаскивать. Чем дольше сидит персонаж, тем длинней рассказ. Автор пишет: «Дни и ночи перепутались у мужчины. Ему стали неинтересны и солнце на небе, и звезды. Потухшие глаза, кроме стен, ничего не видели. Временами он забывал, что сидит в яме.
Проснулся от лая собаки. Посмотрев наверх, увидел алабая с высунутым слюнявым красным языком, стоявшего на краю ямы. Долго лежал мужчина, не отрывая взгляда от собаки.
– Как дела, мужик? – произнесла собака человеческим языком. Мужчина вздрогнул, показалось даже, что руки-ноги скрутило. Не шевельнувшись, он крикнул:
– Пшол отсюда! Прочь с глаз моих!
Собака заартачилась:
– Сам исчезни.
– Человеческим языком говорит еще, собака. Кто ее научил?
Собака начала гавкать.
– Вот так. А то я покажу тебе! Собаке лучше оставаться собакой. – Мужчина поднялся и сел на место.
– Гав-гав! Плохи твои дела, мужик, – опять сказала собака. Мужчина только рукой махнул на нее.
– Иди отсюда.
Несколько раз гавкнув, собака ушла».
«Да-а, собаки начали разговаривать. Пока совсем не сошел с ума, надо написать прощальное письмо. Сначала напишу матери. Она в постели была, хоть бы не умерла. Она просила, чтобы я не уезжал сейчас. Не послушал. Богатство нужно… Землю он ищет, идиот… Эх, мама, ты все ждала смерти, а она к твоему сыну пришла. Как ты вынесешь это горе, не знаю».
Мужчина совсем больной стал от жажды и голода, да еще нога загноилась.
«– Мама, это ты? Я в плену. Знаешь ли ты об этом?
– Знаю, сынок, знаю. Это же я сгораю вместо солнца, чтобы ты не замерз, дите мое, – услышал мужчина очень отчетливо голос своей матери.
– А я, дурак, ругаю солнце, что в этом году сделал бабье лето долгим. Очень пить хочется только поэтому, мамочка.
– Тогда я пошлю тебе дождь, сынок. – Послышался шум дождя. Под дождем, которого не было, мужчина помыл лицо, руки, попил. – Напился ли, сынок?
– Нет, мама, сколько бы ни пил, не могу напиться.»
На седьмой день мужчину нашли спасатели с его женой. Вот и сказке конец? Но, не забывайте, нормальный персонаж бы вылез и благодарил спасателей. А что сказал этот в ответ на помощь?
«– Держись за аркан! – крикнул сверху кто-то, мужчина вздрогнул от этого голоса. Он заметил наверху несколько человек.
– Мне больше ничего не нужно. Оставьте меня здесь! Я не выйду, – сказал мужчина.
– Тебе говорят, держись за аркан! Принесите лестницу, я сам спущусь! – кричал сердитый голос.
– Не надо, не надо! Есть аршин земли, есть вода. Я остаюсь здесь. Я остаюсь! Сами лезьте наверх! – сказал мужчина. От устремленных на него взглядов он стал пятиться назад, не заметив даже, что больной ногой раздавил завернутого в платочек колобка…»
Посадив в яму своего героя-дурака, автор заставляет его подумать о вечных ценностях, о своих проступках. Но ведь ответы и выводы от этих размышлений банальны. Кстати, мужчина каялся, что не учил дочь родному языку. Хотя автор мог бы приписать голос свыше, мол, а вот не выписывал журнал литературный – так и сиди в яме. Типа, персонаж поклялся, если выберусь, то обязательно подпишусь на «Агидель».
Наверное, карманные литературоведы напишут, что Кунафин в рассказе «Яма» поднял башкирскую литературу на новую небывалую высоту. Так и до Нобелевской премии недалеко. Да только я как критик вижу, что автор никак не расстанется с низменным и зловонным, что ему удобно писать о дураках, тем более посадив их в яму.
Но теперь подумаем, а что сделает для башкирской литературы Кунафин как главный редактор республиканского журнала «Агидель»? Будет ли он печатать произведения нормальных писателей, где герои возвышенны, умны и красивы? Ведь известно, что каков мулла, такова и махаля.
Ф. САРМАТОВ


Читайте нас: