Последний романтик атомоходов второго поколения. Часть двадцать первая

Тактическая группа подводных лодок

Кроме обычных боевых служб, боевых дежурств, сдачи курсовых задач, участия в различных учениях и решения многих других задач в дивизии началась усиленная подготовка к действиям в составе тактических групп подводных лодок, предвестника действий в составе соединения. Это был наш ответ на новые вызовы со стороны потенциального противника. Авианосно-ударные группы, прежде всего США, начали практиковать действия в составе авианосно-ударных соединений (АУС). Первые примеры их практического применения в составе Шестого флота наблюдались в 1978 году у берегов Ливии. Такой противник был уже «не по зубам» нашим одиночным ПЛАРК или даже тактическим группам.

Для отработки были выделены лучшие подводные лодки и, главное, самые подготовленные командиры – К-452 (командир – В. Н. Ворошнин) и К-308 (командир – капитан 1 ранга Г. Л. Малышев). До первого выхода в море тренировались в учебном центре флотилии. Штаб соединения и командир дивизии контр-адмирал Е. А. Томко устроили нам суровые проверки на допуск к совместному плаванию в подводном положении и массированного применения ударного оружия. Приоритетным был вопрос безопасности совместного плавания подводных лодок. Подготовку по связи в различных режимах начали у пирса. Самостоятельно разработали таблицу условных сигналов, которую дополняли и уточняли после каждого выхода в море. Такая таблица была только у нас и на борту К-308, поэтому конфиденциальность, как теперь принято говорить, была полная. Постепенно усложняя условия, успешно прошли обкатку в море. Получалось слаженно и четко. Впоследствии прошли испытание в удаленных океанских районах в период самых сложных учений. В море друг друга понимали с полуслова.

Характерно, что, когда попробовали заменить К-308, которая по техническому состоянию была не готова, на К-162 «Золотая рыбка», добиться слаженности действий так и не удалось. К-162, во-первых, «гремела» на все море из-за своей шумности. Во-вторых, ее скоростные качества оказались, мягко говоря, неуместными. Такова судьба бывших олимпийских чемпионов: разве только в депутаты…

Параллельно шли и мои университеты в море. Конечно, как принято у маститых командиров кораблей, на берегу наш командир нечасто бывал на лодке и в казарме. Владимир Николаевич полностью доверил мне содержание и подготовку лодки. В море учил, ставил необычные задачи по управлению кораблем, анализировал удачи и неудачи. Ни разу грубо не вмешивался в мои решения и действия, но по его голосу я понимал, оправдал надежду командира или нет. Настоящая морская школа.

Более того, учитывая, что наша К-452 в составе тактической группы выступала кораблем-уравнителем, на ее борту часто находился походный штаб во главе с комдивом. Уже в момент отдачи швартовых Ворошнин обращался к нему:

— Товарищ комдив, я скоро ухожу на учебу, а кораблем придется командовать Зулькарнаеву, поэтому пусть он будет за командира. Разрешите?

Тот, конечно, не возражал. Егор Андреевич с особой теплотой относился к нашему командиру и экипажу. С каким-то наслаждением находился на борту, отдыхал душой, наблюдая, как его идеи и планы успешно воплощаются в жизнь. Это дорогого стоит.

С таким авансом доверия я крутился в море за старпома и за командира. Главное, можно не бояться, действовать уверенно — командир всегда рядом. При этом докладывал командиру и комдиву свои решения по простым и сложным маневрам. Выбирал режимы использования оружия и технических средств. Для меня это была великая школа. Командир корабля логически подвел командование и штаб к тому, что его заменит именно Зулькарнаев. Вот на таком благоприятном фоне одолевал путь к телеграфам.

Инспекция Министерства обороны

В 1977 году по итогам проверки Главной военной инспекцией Минобороны Северный флот получил неудовлетворительную оценку по торпедной подготовке. Мы с Н. Ермаковым в то время учились в 6 ВОК ВМФ и не представляли, что будем активно участвовать в работе по устранению недостатков. Под руководством заместителя командующего флотилией контр-адмирала Е. Д. Чернова была выработана система подготовки корабельных боевых расчетов (КБР) по торпедной подготовке. Главное из этой системы — ежедневные тренировки КБР, где бы корабль ни находился, какую бы задачу ни выполнял. Если по понедельникам традиционно проводились политзанятия, то тренировки по выходу в торпедную атаку по групповой надводной цели шли все пять рабочих дней. На первый взгляд казалось, что это очередная «кампания», которых не счесть на флоте. Корабельная служба такова, что порой трудно каждый день собрать на корабле или в учебном центре полноценный боевой расчет. Если не удается попасть на береговой тренажер, то тренировки на корабле. Никакие отговорки и объективные причины (вахта, болезнь, даже учеба в университете марксизма-ленинизма) не принимались во внимание. Систематически нещадные проверки офицерами штаба. Очень жесткие условия. И тот редкий случай на флоте, когда количество перешло в качество. Результаты работы Главной инспекции в 1979 году это подтвердили.

На проверку от нашей дивизии была представлена тактическая группа, состоящая из подводных лодок К-452 и К-308. Вышли в море неожиданно, с боевым распоряжением, в отдаленный район Северной Атлантики. У нас на борту адмирал-инспектор, вице-адмирал А. М. Гонтаев, прославленный подводник. Осуществляем поисково-разведывательные действия. В Норвежском море заняли позицию, обнаружили конвой условного противника, триангуляционным способом уточнили дистанцию, синхронно выполнили условную ракетную атаку, затем каждая подводная лодка в своем эшелоне глубин самостоятельно выполняет условные торпедные атаки до израсходования боезапаса. По завершении боевых действий — встреча в точке рандеву и восстановление тактической группы для свертывания по плану.

Прошло около суток самостоятельных действий подводных лодок. В ранее условленном районе всплыли на перископную глубину и установили связь. Адмирал-инспектор сначала не поверил, что это на самом деле происходит, пока не удостоверился лично, увидев в перископ выдвижные устройства К-308. Действия нашей тактической группы получили высшую оценку — небывалый случай на флоте.

На инспекции самое главное, чего я боялся за своих подчиненных, — проверка по физической подготовке. Даже этот элемент постарались предъявить на общую оценку «хорошо». Далее выделенным подводным лодкам флотилии загрузили по три практические торпеды, и каждая из них заняла назначенный полигон боевой подготовки.

Заняли свой полигон, провели доразведку. Обнаружили отряд боевых кораблей. Профессионально, по всем правилам «вскрыли» боевой порядок, для верности в режиме работы РЛС «однообзор» уточнили дистанцию и боевой порядок отряда. Повезло, что противолодочные самолеты условного противника не засекли выдвижные устройства подводной лодки и кратковременную работу РЛС в активном режиме.

Торпедная атака К-452 получилась классической: первая торпеда — по ближайшему кораблю охранения, две другие — по главной цели. На разборе в Североморске Командующий флотом вручил нашему командиру на память одну из сигнальных ракет, которые вылетают из-под воды с наводящихся торпед; одна из них упала на палубу крейсера. Высшая профессиональная награда и признание для командира корабля.

Так успешно и внешне просто прошла инспекция. Весь экипаж действовал слаженно и четко. Конечно, за всем этим стоял общий напряженный труд. По итогам года нашего командира представили к награждению орденом Красной Звезды. Однако по непонятным причинам представление не было реализовано.

Продолжение следует…