Последний романтик атомоходов второго поколения. Часть четвертая

Получение подводной лодки

В Горьком к нам, то есть офицерам и мичманам экипажа, совсем другой подход. Каждому выделили по комнате – хотя и без горячей воды, зато недалеко настоящая общественная баня. Чистота и гигиена обеспечены. В свободное время мы с женой облазили самые красивые места города. Ходили отдыхать в дубраву на берегу Волги. Шашлыки и все такое. Красота кругом. Пахнет весной, благоухает разнотравье, «лепечут» «молочные» листочки берез и дубов. Вдруг видишь – по полю плавно движется огромное судно. Из-за растительности вдоль берега самой реки не видно, и кажется, что теплоход или грузовое судно идет прямо по полю.

Недалеко от общежития (до сих пор вспоминаем!) располагалась кондитерская фабрика, где выпускали самые вкусные и дефицитные конфеты. При ней был магазинчик, куда любили наведываться наши жены. Был в истории нашей совместной жизни такой забавный случай. Возвращаюсь домой с «ночных» корабельных учений на нашей строящейся подводной лодке, а жена сидит у окошка и загадочно показывает на коричневую коробочку с конфетами «Птичье молоко». Открывает коробку, а там всего одна конфетка. И говорит смущенно: «Купила коробку конфет. Очень захотелось. Думаю, все равно половина моя, сил нет терпеть, надо попробовать».

Так она пробовала несколько раз, пока не осталась последняя конфета. Весело ее разделили. Наверное, никогда в жизни не ели более вкусной конфеты.

До сих пор мы с женой влюблены в город Горький и его пригороды. Много красивых городов повидали, но некоторые (пусть даже не самые древние и благополучные) иногда приходятся особенно по душе – до того тепло и уютно, что всегда хочется туда вернуться.

Одно из самых сильных впечатлений, сохранившихся на всю жизнь, – ночные корабельные учения на борту строящейся подводной лодки. Почему в ночные часы? В это время в цеху и на самой лодке минимальное количество рабочих. Переборочные двери распахнуты, кабельные трассы еще окончательно не спрятаны, легкого корпуса пока практически нет, кругом сварочные работы, и копошащиеся на своих участках рабочие не обращают на нас никакого внимания. Пока еще не все приборы установлены на своих местах. Кстати, практически все они исполнены в противоатомном варианте – наверное, учтена возможность работы в условиях высокого давления. А связь со всеми отсеками и боевыми постами по системе громкой связи «Каштан» уже есть – значит, можно начать отработку экипажа. По-моему, очень полезно именно в этот период побывать в прочном корпусе лодки. Во всяком случае, в моем лейтенантском сознании впечатление осталось навсегда. Хотя штурманская боевая часть принимает во всех этих учениях и даже в фактических мероприятиях по корабельному расписанию минимальное участие. Главное для нас – при любой ситуации обеспечение навигационной безопасности корабля.

Кстати, в этом же огромном цеху, кроме К-429, достраивались головная АПЛ проекта 671РТ (командир – капитан 1 ранга Ю. А. Печенкин), головная ПЛАРК К-452 проекта 670М (командир – капитан 2 ранга Б. А. Осипов; через 9 лет ею буду командовать я) и головная дизель-электрическая подводная лодка проекта 641Б (последнюю называли между собой «резина», потому что это была первая дизельная лодка, обклеенная специальным резиновым покрытием). Работы в цеху шли круглосуточно.

И вот в одно прекрасное раннее утро состоялся спуск нашей подводной лодки на воду. Экипаж построен; гости, окружившие генерального директора завода М. А. Юрьева, спросонья тихо переговариваются. Почему-то отсутствует командир корабля, капитан 1 ранга А. С. Орлов – со стороны военных руководит процессом наш старпом. Именно он собрался разбивать бутылку шампанского. По команде корпус корабля медленно лагом спускается к воде, а конец, который держит в вытянутых руках старпом, уже заканчивается. Старпом у нас мужчина высокий – вытягивается, сколько может. На его лице отражается мучительная внутренняя борьба. Мы, несмотря на сумерки, всё видим и сопереживаем. В один прекрасный момент капитан 2 ранга В. Т. Козлов, исчерпав лимит вытягивания, в своих красивых штиблетах медленно входит в воду вслед за кораблем. В таком неожиданном для себя положении в момент касания киля корабля воды пытается разбить бутылку об специально смонтированный металлический лист (корпус-то обклеен резиновым покрытием). Первая попытка неудачна – мы притихли в ужасе; на второй раз, слава Богу, разбилась. Все облегченно вздохнули, но осадочек, как говорится, остался.

И «осадочек» в самом деле оказался роковым для корабля и экипажа. В период сдаточных работ несколько рабочих по разным причинам погибли или покалечились. В 1973 году произошло затопление необитаемого помещения реакторного отсека забортной водой. На второй боевой службе в Средиземном море погиб старшина команды гидроакустиков мичман Евгений Лебедев. Он проводил с подчиненными плановые практические занятия и хотел продемонстрировать, каких шин нельзя касаться даже отверткой. Оборудование оказалось под напряжением, и мичман обуглился на глазах у обучаемых. Далее, в 1977 году, состоялся удачный переход подо льдами на Тихоокеанский флот; командир корабля, капитан 1 ранга В. Т. Козлов и старший на борту контр-адмирал Е. Д. Чернов стали Героями Советского Союза, члены экипажа получили высокие правительственные награды. А в 1983 году при дифферентовке [9], в районе бухты Саранной, подводная лодка затонула на глубине 38 м, погибли 16 человек. В 1985 году у стенки судоремонтного завода затонула повторно. Вот и не верь после этого во флотские приметы и традиции.

Но до этих событий еще далеко. А в те времена состоялся веселый и увлекательный переход по внутренним водным путям на сдаточную базу в Северодвинск. Как мне рассказывали однополчане, необычный был переход и интересный, нынешние телепрограммы Тимофея Баженова и Дмитрия Крылова отдыхают… К сожалению, мне не пришлось принять в нем участие. Командир корабля, с подачи штурмана, отправил меня в Западную Лицу: я ушел с другим экипажем третьим штурманом на боевую службу в Средиземное море (подводная лодка К-302, командир – капитан 1 ранга В. П. Романчук, старший помощник командира – В. Н. Ворошнин, штурман – капитан 3 ранга В. К. Скобелев). Запомнилось, что у штурмана был великолепный фотоаппарат Nikon с прекрасным объективом – редчайшая вещь, тем более у флотского офицера. В фотоаппаратах я толк знал, со школы увлекался фотографированием. Штатным командиром электронавигационной группы (ЭНГ) был мой коллега лейтенант Ваня Фомин, выпускник Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе. Впечатлений от боевой службы, как говорится, выше крыши. Потом – короткий отпуск с возвращением в город Северодвинск.

Вернулся из отпуска после окончания заводских испытаний корабля и начал осваивать Белое море. Запоминающимся получился момент моего первого прохождения через КПП на завод в Северодвинске. Явился я туда с «отпускным» чемоданом. Сотрудники военизированной охраны, как положено, проверили его и обнаружили фотоаппарат «Зенит». Не положено такую вещь проносить на режимный объект. Оформили изъятие и закрыли фотоаппарат в сейф. В дальнейшем я только и думал, как бы до убытия в Западную Лицу получить его обратно. Мысленно разработал целую операцию организационно-психологического характера. Через пару недель в рабочее время прохожу с портфельчиком через КПП в город. По пути, как ни в чем не бывало, забираю свой фотоаппарат. В городе в гастрономе покупаю бутылку водки. Иду обратно на завод – на КПП уже другая смена. Беру инициативу на себя и обращаюсь к старшему смены с чисто мужским вопросом: мол, в портфеле бутылка водки, поскольку хочу вечером посетить однокашника, который проживает в Северодвинске. Не идти же с пустыми руками, а спиртное после 19 часов не продают. Мужики входят в положение, предлагают оставить бутылку на КПП. Завернул ее в газету, заполнил соответствующие бланки и сдал на хранение. А портфель им теперь проверять не надо, раз клиент сам «сдался». Так что я, беззаботно помахивая портфельчиком и довольный собой, проследовал на корабль. Операция прошла успешно. Тонкий расчет удался. Впоследствии фотоаппарат убыл со мной в Западную Лицу. А бутылку распили с коллегами при очередном выходе в город.

С навигационной точки зрения Белое море очень интересное, непривычное после пребывания в океане, где некоторые удаленные районы пересекаешь даже по карте-сетке. А тут всплываешь: южный берег – рыболовецкий колхоз, а на северном – знаешь, что знак на мысе таком-то фактически расположен на 100 м западнее, чем указано на карте. В западной части моря расположен глубоководный желоб, где можно хорошо погрузиться при испытаниях и дать полный ход. Судоходный канал для выхода из порта оборудован радиолокационной системой и створными знаками, один из которых непосредственно примыкает к зданию так называемого РБН (ресторан «Белые ночи»), любимого места времяпровождения корабелов, офицеров и мичманов.

При очередном испытании – отработке отдачи и выборки подводного якоря – мы успешно лишились этого самого якоря. Он у нас необычный: усеченный конус весом пять тонн, который втягивается в специальную нишу в носовой части. Оставили его на дне Белого моря, благо убытки завода. Перед этим долго крутились около него, тщетно пытаясь выбрать. Время испытаний заканчивается. Отстаем от графика. Помню, что именно в это время на корпус лодки села огромная стая дроздов. Нашли место, где отдохнуть после длительного перелета, а может, неравнодушные к нашим усилиям, хотели помочь экипажу поднять якорь. Надстройка, мостик – все заполнено дроздами, даже на плечах и головах вахтенного офицера и рулевого-сигнальщика нет свободного места. Словом, неожиданно удалось понаблюдать уникальное явление природы. Кстати, мой старшина команды штурманских электриков был по фамилии Дроздов. Поэтому над штурманской боевой частью подшучивали, что из-за нас ракетовоз стал дроздовозом.

__________

[9] Дифферентовка – действия по устранению продольного (дифферент) и бокового крена подводной лодки перед выходом в море.

Продолжение следует…