Последний романтик атомоходов второго поколения. Часть третья

Глава 3

Командир электронавигационной группы штурманской боевой части

Как ни было хорошо в отпуске, он закончился. Причем за это время наш семейный бюджет заметно истощал. Одна надежда на проездные документы до Москвы, которые выдали еще в родном училище. Моя мудрая мама, сообразив, что негоже отправлять лейтенанта в неизведанные края без сопровождения законной супруги, оказала нам гуманитарную помощь и наказала ехать на службу обязательно вместе.

Прибываем с женой в Москву, в Тушино. Один прохожу через КПП в войсковую часть. Буднично отправляют в вещевую службу. Там выдают форму сухопутного лейтенанта, причем бывшую в употреблении. Немного растерянно переодеваюсь. Выхожу на улицу – в руках два бумажных баула с морским обмундированием и серой шинелью до пят. Выбрал ее сознательно, поскольку к ней уже были пришиты лейтенантские погоны. Подхожу к жене, такой же красивой и юной, какой ее оставил. А она и не смотрит в мою – сторону – не узнала!

Затем на электричке отправились с нехитрым скарбом в город Обнинск. Позже узнали, что этот город стоял у истоков советской атомной промышленности – в нем появился первый исследовательский ядерный реактор, работали выдающиеся ученые-физики, да к тому же находился Центр подготовки экипажей атомных подводных лодок. А в тот вечер, приехав в Обнинск, методом опроса местных жителей нашли общежитие для экипажей. Кого ни спросишь, все дружно указывают в направлении к Дому подводников, хотя я одет в помятую форму сухопутного лейтенанта. Потом уже понял, откуда у народа такая проницательность. Форма формой, однако ботинки остались на ногах черные – флотские, вместо коричневых армейских.

Как всегда, в общежитии не то что комнат свободных – даже койки свободные отсутствуют. Привели нас в гладильную – комнату метров шестнадцать, где на двух кроватях уже спали две пары. Втиснули еще одну кровать, панцирную. Утомленные долгой дорогой и переживаниями, мы сразу провалились в сон. Так началась моя служба в составе экипажа атомной подводной лодки с крылатыми ракетами (далее – ПЛАРК) К-429.

Не могу не отметить характерный штрих. Мои однокашники долго и нудно, порой безуспешно обивали порог управления кадров Северного и других флотов. Некоторые имели более «весомые» дипломы, чем у меня. Но попасть на эту замечательную подводную лодку мне удалось как-то само собой, без особых усилий.

Может, во время стажировки в Западной Лице я кому-то «показался» как специалист или без усилий с моей фамилией просто заполнили клетку при формировании нового экипажа. Считаю, повезло необычайно, что вообще несвойственно для лейтенанта Военно-морского флота. Неожиданно звезды, похоже, сошлись.

Экипаж лодки уже год как обучался в Центре. Командир — полковник А.С. Орлов, старший помощник — подполковник В.Т. Козлов [5], заместитель командира по политической части — подполковник Л.С. Паралов и командир электромеханической боевой части (БЧ-5) — В.Н. Миронов. Командиры боевых частей и командиры дивизионов БЧ-5 — капитаны и майоры. Воинские звания и соответственно обращение к военнослужащим — по сухопутному варианту. Маскировка. Остальная братия — новоиспеченные старшие лейтенанты: очередное воинское звание получили только перед моим прибытием в экипаж, то есть через год службы, как тогда было положено. Гордые такие. И я, один-единственный, лейтенант. Впрочем, это имело свою положительную сторону. «Годковщины» среди офицеров не наблюдалось. Старшие — капитан-лейтенанты, капитаны 3 и 2 ранга — при виде молодого и пока еще не испорченного флотской действительностью лейтенанта с ностальгией вспоминали свою молодость. А старшие лейтенанты, только что получившие третью звездочку после первого года службы, смотрели покровительственно, но по-доброму. Все годы моего пребывания в экипаже ко мне относились, как к младшему брату. Тем более что через некоторое время срок пребывания подводников и летчиков реактивной авиации в первичном офицерском звании был увеличен до двух лет. Нашему выпуску не повезло — вроде как обидели. А «обиженных» на Руси обычно всегда любят и поддерживают.

Первым делом отправили на углубленную медицинскую комиссию. Тогда в подводники набирали как в космонавты. Выяснилось, что у меня периодически наблюдается повышенное артериальное давление. Крутили-крутили — потом врачи заботливо предложили сменить профессию. Мол, удачный случай уйти на гражданское поприще. Заметив мою печаль и страдальческое лицо, настойчиво порекомендовали для начала бросить курить и употреблять алкоголь (с первым справился легко, со вторым продолжаю бороться). В итоге признали годным.

Штурман, командир БЧ-1 капитан Е.В. Переверзев [6], шел по большому кругу второй раз [7]. Он прошел суровую школу на подводной лодке К-143 под командованием уважаемого в среде подводников капитана 1 ранга В.А. Хвоща [8]. Знал все тонкости обучения и службы в Центре и посвоему обучал и оберегал меня. Я понимал это и старался его не подводить, хотя признаюсь, что иногда подводил. Причем подводил не просто штурмана, а все командование корабля.

Получилось так, что Судостроительный завод «Красное Сормово» принял повышенные социалистические обязательства, пообещав досрочно построить нашу подводную лодку и представить ее Военно-морскому флоту. В свою очередь, срок подготовки экипажа тоже должен быть заметно сокращен. Вопрос не простой, а государственный. Для изучения и принятия решения в Обнинск прибыл главнокомандующий ВМФ адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков. К встрече высокого начальника готовился весь Учебный центр, а в первую очередь, естественно, наш экипаж. Для доклада главкому разработали укороченный по времени вариант подготовки (конечно, без снижения эффективности), который мы с штурманом красиво изобразили на плакате размером примерно 1,5×1,2 м. Начальство прибыло перед самым обедом, к которому тут же, вместе с сопровождающими лицами, и приступило. За ними потянулось командование корабля. Меня, как самого молодого, вместе с плакатом в секретном исполнении оставили в аудитории, которая была закреплена за нашим экипажем. Хотя и остался без обеда — потянуло на сон.

Для верности закрыв дверь на ключ, устроился спать прямо на столе. Сплю и во сне слышу, как кто-то бегает по коридору, нервно дергает закрытую дверь. Потом все стихло. Тут и я проснулся. Почему за плакатом никто не идет — не могу понять.

Выяснилось, что доклады командира подводной лодки и начальника Учебного центра контр-адмирала Л.Г. Осипенко уже состоялись. Но по моей вине — без демонстрации плаката. Меня спасло только то, что его содержание, устно изложенное нашим командиром корабля, вызвало у главкома раздражение. Оказалось даже хорошо, что плаката не было. Довольный хорошим обедом, главком коротко обозначил свое видение ситуации, с которым радостно согласились все присутствующие; на этом обсуждение и завершилось. «Кирпич» пролетел рядом с головой лейтенанта, но не попал. Повезло.

В бытовом плане жизнь постепенно налаживалась. Мы получили комнату в общежитии — точнее, в коммуналке, где жили семьи капитана 1 ранга В.П. Гонтарева, нашего командира полковника А.С. Орлова и старшего лейтенанта В.М. Перетятько. Капитан 1 ранга Гонтарев убыл с экипажем получать подводную лодку, и его семья любезно уступила одну из двух комнат лейтенанту. Впрочем, соседство с начальством имело и явные минусы. Так, жена моя сильно переживала, когда полковник Орлов красочно описывал, как лейтенант пропал с секретным плакатом и был за это выдран. Я тогда уже понимал, что в общей кухне обсуждать такое не стоит…

В тот же период попал как-то раз в весьма щекотливую ситуацию. Жена по семейным обстоятельствам полетела в Стерлитамак. Через некоторое время получаю телеграмму о возвращении. Надо встречать любимую, но вот проблема: теплой гражданской одежды у меня нет, а в форме пехотного лейтенанта не поедешь — нарушение установленной формы одежды (черные ботинки и временное удостоверение личности). Начинаю срочно побираться: у одного сослуживца одолжил пальто, у другого — шапку-ушанку. Выгляжу как современный бомж, но упорно держу путь в аэропорт Домодедово. Жду жену у выхода из зала прибытия. Издалека ее увидел и не успел обрадоваться, как заметил, что она приближается ко мне, весело переговариваясь с элегантным молодым человеком. Смотрю, а это наш одноклассник Коля Петров — юный инженер приехал в командировку в Москву. Весь при параде. Аристократ. Тут из-за угла появился я, и всем стало неудобно за мой внешний вид. Особенно удивился (хотя и старался не подавать виду) Николай. Всю дорогу на земле и в воздухе Люда рассказывала ему про героических подводников-атомщиков, а в жизни все оказалось куда прозаичнее…

В то время в Учебном центре навигационный комплекс «Сигма» только монтировался, поэтому вскоре меня откомандировали в город Горький, где данный комплекс уже не первый год эксплуатировался в учебном центре в 104-й бригаде строящихся кораблей при судостроительном заводе «Красное Сормово». Там, под руководством флагманского штурмана бригады, я продолжал совершенствовать на тренажере свои профессиональные навыки. Теперь-то уже не школярски, а осознанно, ясно представляя себе, что именно этот комплекс будет стоять на нашей подводной лодке, строившейся на «Красном Сормове». Тем временем экипаж в Обнинске завершал подготовку. Мне удалось успеть туда на итоговые экзамены и получить свидетельство об окончании Учебного центра.

В грузовом терминале (если так можно назвать сарайчик вдоль железнодорожных путей), на вокзале города Малоярославца офицеры и мичманы сдали ящики с домашними вещами для отправки в Горький и убыли туда же получать корабль. В Москве, в Тушине переоделись в родную флотскую форму. Преобразились внешне, а может быть, и внутренне, потому что период теоретических занятий и береговых учений прошел.

___________

[5] Впоследствии контр-адмирал, начальник Управления кадров Тихоокеанского флота, Герой Советского Союза.

[6] Впоследствии капитан 1 ранга, старший преподаватель Учебного центра.

[7] Большой круг — система подготовки экипажей строящихся подводных лодок. Включает в себя обучение в Учебном центре, стажировку на АПЛ аналогичного проекта, прием лодки в судоремонтном заводе в процессе достройки и полного цикла испытаний, отработки курсовых задач и ввода в строй соединения. Обычно прохождение большого круга занимает 2–3 года.

[8] Впоследствии начальник кафедры тактики ВМФ Военно-морского училища, автор замечательной книги «Тактика подводных лодок».

Продолжение следует…