Амбуаз: город и замок. Часть шестая

Итак, слегка повторимся о событиях из истории (повторенье – мать ученья), а затем двинемся дальше по её анналам/скрижалям, равно как и вперёд по залам Амбуаза. Так сказать, заре навстречу. Вечерней, разумеется, ибо наше с супругой сегодняшнее утро давно позади, а завтрашнее засветит только через ночь.

…Король Людовик/на самом деле Луи XV пожаловал шубу с барского… эээ… с царского… эээ… с монаршего плеча… эээ… не пожаловал шубу, а подарил замок герцогу де Шуазель, какому-то своему приближённому. По другим источникам, Шуазель этот замок «приобрёл» вместе с окрестностями.

Так замок в один миг утратил статус королевского (королевской резиденцией он перестал быть раньше). Через пару десятков лет наследник одного «оподаренного» герцога продал замок другому герцогу именем де Пьентьевр/Орлеанский (можно так: Орлеанский-Пьентьеврский – произносить, конечно, тяжело, но кому сейчас легко?). Новый герцог был не просто потомком королевских кровей (внук Короля-Солнца), но богатым Буратинкой («самым богатым вельможей того времени»), поэтому сразу же начал замок реконструировать/реставрировать/реновировать и даже сделал его резиденцией своего «герцогства-пэрства». Но! Тут возьми да свершись Великая французская буржуазная революция, во время которой Амбуаз был сильно порушен и пограблен. Потом тут разместилась сначала казарма, затем фабрика по изготовлению пуговиц. Какое-то время замок был даже самой настоящей тюрьмой.

По завершении всех революционных событий и пертурбаций новые владельцы при Наполеоне I, чтобы не тратиться на ремонт всех строений, значительную часть замка просто снесли, а камни от «снесённого» были использованы как строительный материал для ремонта того, что осталось. Кстати, тогда же была отправлена в небытие церковь Сент-Флорантен/Сен-Флорантен, где когда-то был захоронен великий Леонардо да Винчи.

После поражения/первого отречения Наполеона и реставрации Бурбонов, которые, как известно из истории, ничего не забыли и ничему не научились, замок возвращают наследнице герцога Пьентьевра герцогине Луизе-Марии-Аделаиде Орлеанской, вернувшейся из изгнания, которое она провела в Испании. Но тут с острова Эльба сбежал Наполеон и вернулся в Париж поправить Францией ещё на сто дней. Амбуаз ненадолго превращается в тюрьму, каковой он и прежде уже побывал. Но! Удача отвернулась от Наполеона, и замок в 1815 году снова возвратили герцогам Орлеанским (будущий монарх Луи-Филипп/Louis-Philippe I – как раз из этой «славной» семейки).

После очередной французской революции, приключившейся в июле 1830 года (пусть уже и не великой, каковой была революция 1789–1799 годов), попытку восстановить замок предпринял «либеральный» король-гражданин Луи-Филипп. Отец последнего, кстати, во времена Великой французской примкнул к революционерам, голосовал за казнь своего родственника короля Людовика XVI и в духе времени по-революционному звался «гражданином Филиппом Эгалите» (что, впрочем, нисколько не помешало другим, ещё более правильным революционерам, спустя непродолжительное время отправить этого новоявленного «гражданина» на эшафот: пусть знает, как к революциям примазываться, а то ишь! со свиным рылом – в калашный ряд!)

В замке вместе с семьёй и своими приближёнными числом в несколько десятков человек содержался пленный эмир Абд-аль-Кадир (-Кадер), возглавлявший вооружённую борьбу против Франции во время колонизации Францией Алжира. Пленён он был как раз в период правления Луи-Филиппа, в плену провёл 4 года, но первоначально содержался в другом месте. В Амбуаз аль-Кадир со товарищи был препровождён при Наполеоне III Бонапарте, который через какое-то время лично приехал в замок (ещё будучи президентом, а не самопровозглашённым императором), чтобы… благородно аль-Кадира освободить.

Во второй половине XIX века, уже когда Франция окончательно определилась, быть ли ей монархией (неважно какой: королевской Бурбонов или императорской Наполеонов) или республикой (выбрала в итоге республиканскую форму правления), права на замок полностью закрепляются за потомками/наследниками Луи-Филиппа, то бишь за герцогами Орлеанскими. Как я понял, и нынче замок принадлежит им же, они через фонд Святого Людовика/Cен-Луи периодически ремонтируют и реставрируют то, что осталось. А осталось, как мы видели, всё-таки ой как немало! Есть, что сохранять и чем гордиться!

На этом пересказывать историю заканчиваю.

Снова пойдём по залам.

За мной! Возьмём уже, наконец, этот (не)приступный замок своим финальным туристическим штурмом! А то после Амбуаза нас ждёт замок Шенонсо – заждался уже.

*  *  *

Кабинет герцогов Орлеанских-Пьентьеврских. Намного раньше Орлеанских в этой комнате жил Франциск I (ещё не забыли о таковом?) и, соответственно, тут были его покои. Понятно, что при Франциске интерьер здесь был совсем другой, нежели запечатлённый мной на снимках ниже. Во время какой-то из очередных реконструкций восстановлены интерьеры более позднего периода, чем время правления Франциска.

На фото виден портрет герцогини Орлеанской, наследной собственницы замка (ну, с того момента, как он попал к Пьентьеврам). Правда, правый угол портрета слегка срезан (плохой я фотограф; фотограф-дилетант!), но в целом благородную даму разглядеть вполне по силам каждому. Имеющий глаза да увидит! Она вся такая лёгкая и воздушная. Красавица-аристократка. И почему мне вдруг на ум приходит фраза некой прекрасной дамы по имени Анна Адамовна (Марина Дюжева) из кинофильма «Покровские ворота»? «Я вся такая несуразная, вся угловатая такая, такая противоречивая вся».

…И да, на снимке не простая герцогиня, каких было множество – она мать короля Луи-Филиппа. Её полное имя: Луиза-Мария-Аделаида де Бурбон-Орлеанская-Пьентьеврская – кажется, прежде я всё время что-то в этом имени усекал/упускал, хоть одно-два слова, да недоговаривал. «Что в имени тебе моём»... пардон, в её имени? В её!

Если на мой вкус, то вокруг чересчур много красного. Но, видимо, так тогда было модно. Или же это специфический/чересчур «утончённый» вкус герцогов Орлеанских.

На стене виден портрет отца Луи-Филиппа (того самого «гражданина Филиппа Эгалите», некогда поддержавшего революцию, но ею же отправленного на гильотину, ибо нам-то с высоты наших веков прекрасно известно, что революции пожирают и своих отцов, и своих детей, и виновных, и непричастных, и случайно мимо проходивших/пробегавших; а он об этом – ни сном ни духом).

На снимке также виден бронзовый бюст Людовика XVIII (в мой кадр он влез частично, зато хорошо виден в зеркале, висящем меж двух портретов родителей Луи-Филиппа).

В кабинете стоят: письменный стол XIX века; кресла ампир; по обеим сторонам камина – стулья с китайскими рисунками, изготовленные французскими мастерами специально для этого замка.

Есть гравюры.

…Этот замок Луи-Филипп получил в наследство от своей матери в 1921 году. После её смерти, разумеется. Нелёгкая жизнь была у благородной старушки.

Опочивальня Орлеанских

Покои/опочивальня герцогов Орлеанских.

На стенах – портреты самого Луи-Филиппа, его сестры, его сыновей с их благоверными и детьми (внуками короля). Так сказать, весь Бурбон-Орлеанский дом. Ну, или почти весь. Ну, или, в крайнем случае, его значительная часть.

Всякая-разная мебель, всю её описывать не буду. Обращу внимание только на кровать (или кушетку?) в форме лодки в стиле Рекамье́ – так называется ложе с двумя одинаковыми изогнутыми наружу высокими спинками в изголовье и изножье. Голову и ноги можно класть как с одной, так и с другой стороны (главное – не забыть, что куда, хотя… если забыл, то ничего страшного не случится, для разнообразия можно периодически менять их местами; благовоний во Франции всегда было в достатке и даже в избытке).

Белый бюст Луи-Филиппа рядом с окном.

…О роскоши покоев говорить не приходится. Разве же это роскошь в сравнении с роскошью нашего времени и роскошью наших российских чиновников и олигархов! Позорная нищета!

Музыкальный салон Орлеанских

Хотя, как говорят и пишут, получив замок в наследство от почившей в бозе матушки, сам Луи-Филипп тут почти не бывал (якобы посетил его всего один раз, но, может… и вообще не приезжал), место это было обустроено как загородная «дача» семьи Орлеанских. В комплекте с кабинетом и покоями был оборудован и музыкальный салон, который на снимках ниже. А на крыше Минимской башни (примыкающей к салону) появилось нечто типа обзорной площадки – мы с супругой скоро и до неё доберёмся. И прекрасные виды вокруг, снятые с неё, тоже всем покажу. Всему своё время, всему свой черёд.

Обустройством салона занимался старший сын Луи-Филиппа (Фердинанд-Филипп). Не сам, конечно, а под его чутким неусыпным (?) руководством.

На стенах – картины. В основном, портреты. Самого Луи-Филиппа, его сестры Аделаиды (умершей, кстати, в год, предшествующий свержению её брата с королевского трона), его жены-королевы, сыновей-принцев. Бюсты жены и сестры короля. Есть картина, на которой изображён дворец замка Амбуаз с видом со стороны сада.

Из мебели – секретер эпохи Реставрации Бурбонов, стулья из красного дерева с авторскими клеймами. Поскольку салон музыкальный, то рояль и арфа «Эрар» – не просто мебель, а нечто большее (Себастьян Эраар/Sébastien Érard/Erhard – французский мастер немецкого происхождения, занимающийся изготовлением музыкальных инструментов, основатель одноимённой фирмы).

Ещё тут есть модель судна «Бель-Пуль». На этом корабле, которым командовал один из сыновей короля Луи-Филиппа, во Францию перевезли останки великого императора Наполеона I, скончавшегося на острове Святой Елены (куда его сослали после бегства с Эльбы и ста дней «дембельского аккорда», то бишь правления).

…Когда после очередной революции по Франции 1948 года Луи-Филипп был отправлен на свалку истории, на какое-то время на владение замком Орлеанскими республиканцы наложили ограничения. И стали использовать его по своему усмотрению. Таким образом здесь и оказался пленный алжирский эмир Абд-аль-Кадир. Рядом с камином на мольберте (второй снимок ниже) виден портрет пленника, сделанный, как утверждается, углём.

*  *  *

И вот, наконец, мой главный снимок и главный персонаж музыкального салона герцогов Орлеанских (по меньшей мере в момент нашего там с благоверной пребывания).

Моя супруга – не просто герцогиня, а королева!

Я именно её тут и снимал.

А вы что думали? Понятное дело, что и у вас сомнений не было – думали это же самое. Что называется, я так и знал!

…Для Всемирной истории.

Окончание следует…