Алая лента. Часть первая

Искры разлетались по всей кузнице. Работа кипела с самого утра. Меха ни на минуту не прекращали свое мельтешение, ведь сам Атаман взялся за работу. В огромном чане булькал расплавленный металл, который вот-вот станет невероятным оружием.

На столе у стены лежали самоцветы разных форм и размеров, но ни один из них не подходил будущему изделию. Кузнец-мастер смахнул массивной ладонью пот со лба и недовольно взглянул в сторону камней: он явно был недоволен собой. Идея, которой он горел последние несколько недель, требовала от столпа очень много сил, ведь старался он для Них…

* * *

Когда-то стоявшая в середине площади ремесленников статуя изображала Черный молот в момент работы, теперь же тут ничего не было: пустая гранитная мостовая. Эске было в новинку ступать по камням столицы. Зеленая травка, грязь под ногами, лесные тропинки, которые еле-еле угадывались под зарослями репейника, чертополоха, клевера и других сорняков, были более привычны и милее молодой травнице, но делать было нечего, потому что дом остался далеко позади. Впереди предстояли экзамены в академию.

Девушка поселилась в трактире «Золотой луч», недалеко от здания лучшего учебного заведения всего континента. Да, хотя проживание и обошлось девушке в круглую сумму, но благо, что ей недолго предстояло занимать койко-место, ведь близился день Сонцеворота – момент отбора абитуриентов.

Рыжеволосая девчушка могла часами сидеть у окна и любоваться своим новым местом жительства, мечтая о будущем. Все в ней возбуждало любопытство: большие дома с блестящей на солнце коричневой черепицей, вечно где-то играющая музыка, огромное количество фонарей, мерцающих огоньков и прочего света большого города, вечно мельтешащие туда-сюда гости столицы, моисты-монахи с дальних пиков, купцы, странствующие чародеи, ремесленники и простые горожане.

Но больше всего Эску завораживали пики двух башен, что горделивыми титанами-близнецами возвышались, устремляясь высоко под облака. На самой верхушке обоих пиков находились ловцы солнца из многогранных кристаллов, вырезанных по форме сияющих солнца и месяца. Первый пик принадлежал академии – величественному учебному заведению, главой которого являлся Столп света, покровитель знаний, друг ученых мужей и меценат любого пытливого ума – глава всех небожителей. Второй – королевскому дворцу. Оба строения были выложены из белого камня и обрамлены множеством фресок, узоров и фигурных вставок. Ходили слухи, что не хватит целой жизни, если попытаться разглядеть хотя бы половину картин, которые были представлены на фасаде замков-близнецов.

Девушка любила гулять по столице не меньше, чем смотреть в окно. Целыми днями до дня Солнцеворота травница бродила по оживленным улицам, с большим любопытством познавая быстрый темп городской жизни. Бывало, что какой-нибудь ушлый торгаш, завидев наивную девчушку, пытался впарить ей свой явно второсортный товар. Та сперва дивилась незнакомым вещам, но спустя некоторое время смекнула, что нравы здесь сильно отличаются от тех, что царили в деревенской глуши её родных мест. Несколько раз девушке даже казалось, что она видела в толпе зевак блеск знакомых доспехов и переливающийся блеск кончика копья.

И вот наступил заветный день большого праздника: Солнцеворот. Вся столица ждала дня середины года, когда начинаются все важные дела; дня, когда академия избирает в свои ряды новых ученых, которые возможно в скором времени перевернут жизнь с ног на голову своими новаторскими идеями.

С первыми лучами жаркого летнего солнца травница достала свое любимое зеленое платье, сшитое специально для такого события заботливыми троюродными тетушками, причесала непослушные рыжие волосы, надушилась, подвязалась парадным отцовским поясом, подаренным на память, и, довольная своим видом, вышла за дверь постоялого двора навстречу новой жизни.

Уверенным шагом Эска направлялась к зияющему пику академии. От волнения ноги казались ватными, сердце нервно колотилось, как бы травница не старалась его усмирить.

Мимо проносились торговые лавки, городская стража, таскавшая столы для праздничного угощения, и ремесленники, украшающие флажками и воздушными шарами свои заведения. Атмосфера праздника летала в воздухе. Воздух наполнялся запахом свежесваренного пива, нового сена, печеного яблока, карамели и жаренного на вертеле мяса. Приехавшие на пиршество провинциальные девушки, не уступая городским модницам, надевали расшитые рубашки, подпоясывались разноцветными лентами, а парни, стараясь впечатлить первых, брились и начисто натирали дегтем сапоги.

На площади ремесленников уже собралась толпа. Некоторые зеваки уже рыскали по сторонам в надежде напиться с утра пораньше: праздник ведь. Одни закупались провизией для домашнего пиршества, другие же просто прогуливались, стараясь убить время до вечернего веселья, которое обычно венчает грандиозный салют, щедро предоставленный за счет личного золота короля.

С обычной деревенской наивностью девушка собиралась как можно скорее добраться до академии, чтобы еще раз, с обычной деревенской наивностью, взглянуть на свою будущую судьбу, воплощённую в старинном камне граненого фасада. Вдруг её остановил гул приветственных труб и рогов. Площадь в момент наполнилась невероятным количеством народа. Казалось, что буквально все немедленно бросили свои дела и прибежали на лобное место, чтобы поглазеть на процессию, которая бодро шла ровной колонной от распахнутых настежь городских ворот. Людское море встало плотным кольцом, освобождая площадку для гостей.

На блестящую от лучей полуденного солнца брусчатку выехала процессия из нескольких карет с конвоем. Поклажу сопровождало шесть пар рыцарей в золотых и серебряных доспехах. В могучих руках они держали пики, на верхушках которых развевались алые знамена с изображением опрокинутого кубка.

Среди конвоя особенно выделялись три очаровательные девушки, сидящие на булатных кобылицах. Первая и самая старшая, молодая девица на вид лет на пять старше Эски, строгая на вид, была одета в походный костюм с кожаным жилетом и высокими бурыми сапогами. Вторая, чуть младше, веселая, жилистая и ладная, – в легкий стеганый доспех. Третья была самой младшей: она робко опустила глаза на свою лошадь, что придавало девушке невероятную прелесть.

Троих девиц объединяло одно: в их волосах переливалась алая лента – отличительный знак Сирен. Именно так называли особую личную гвардию прибывшего столпа.

Толпа не унималась. Это был не восторг, а настоящая истерика, эйфория.

– Вино, вино, вино! – кричала толпа, словно во хмелю. И Разливающая вино вышла.

Резная дверца отворилась и из самой красивой кареты, покрытой бордовым лаком, навстречу дню и толпе вышла Она. Свет окружал прекрасную девушку в алых одеждах. Черные локоны ее волос ниспадали на бархатные плечи цвета слоновой кости. Все в ней было идеально: ищи хоть сто лет, ты не нашел бы в Бессмертной небожительнице изъянов.

Разливающая вино сделала шаг навстречу толпе, но ее хрустальная ножка в башмачках на каблуке так и не коснулась камня площади. Небожительница парила в нескольких сантиметрах над землей.

Глаза Шалтир «Алой ленты» ласково улыбались. Она одарила толпу приветливой же улыбкой и взмахом нежной руки. Все, кто находился на площади, казалось, захмелели. Даже просто вдыхая один и тот же воздух, народ опьянял: она внушала радость, дарила надежду и радовала одним своим присутствием. Богиня, покровительница бушующей жизни и праздников, муза всех, кто живет ради самой жизни, вскинула руки вверх.

– Всем удачи. Веселитесь и радуйтесь, – голос Шалтир звучал нежно, но громко и четко.

Под громкий шум аплодисментов и неистовство народа Небожительница вернулась в карету, которая вместе с конвоем направилась к академии.

Горожане еще долго не расходились, следуя за процессией к массивным кованым дверям старинной академии, скандируя и требуя вина от прекрасной богини. Эска стояла в толпе, не веря своим глазам: ей казалось, что она увидела самое прекрасное существо во всех мирах. В сердце рыжей травницы проснулась уверенность в поступлении, ведь сама Алая лента пожелала ей удачи.

Нежданно походка стала увереннее, спина выпрямилась, а грудь округлилась, и день заиграл новыми красками. Будущая студентка академии, радостно двигаясь в потоке людей, достигла своей цели: она стояла перед ступенями учебного заведения.

На верхушке небольшой лестницы дежурили стражи в белых плащах, ограждая небольшой участок пред дверями слегка изогнутыми алебардами, их вид слегка остудил пыл толпы. Все замерли в ожидании.

Продолжение следует…