Последний романтик атомоходов второго поколения. Часть двадцать третья

Мы благополучно прибыли к проливу Мона в точку рандеву с надводным кораблем обеспечения, который для дальнейшего совместного перехода назначил нам глубину погружения 60 м, где, как выяснилось, температура воды за бортом около 30 градусов. Наш эсминец «притащил» за собой еще «хвост» – эсминец США. Тот всячески пытался помешать совместному плаванию и общению по звукоподводной связи. Наш корабль провел нас между островами Гаити и Пуэрто-Рико. Вошли в Карибское море. И тут выяснилось, что система жизнеобеспечения нашей подводной лодки не приспособлена для «теплых» условий. Холодильные машины не выдержали. В отсеках температура 30–40°, а в турбинном отсеке – все пятьдесят. Ну, подводник выдержит все невзгоды – приняли решение нести вахту в разовом белье. Хуже, что в провизионке тоже тепло. Свежемороженое мясо на три месяца для 100 человек начало интенсивно портиться.

Начальник медицинской службы В. М. Емельяненко, помощник командира и старшина команды снабжения в панике пытались спасти белки для экипажа или хотя бы попытаться срочно употребить в пищу то, что еще было съедобно. Коки, выдумывая возможные и невозможные блюда, начали готовить мясо на все четыре приема пищи: на завтрак, обед, ужин и даже на вечерний чай. К сожалению, не справились, и через четверо суток весь остальной запас бывшего первосортного свежемороженого мяса был «выстрелен» подальше за борт через устройство для удаления контейнеров (ДУК) – в подарок хищным обитателям Карибского моря. Они небось радовались. Зато в экипаже долгое время никто и думать не мог о мясных блюдах.

За шесть часов до всплытия для надводного перехода получаем приказание под надводным кораблем форсировать гряду Малые Антильские острова между Мартиникой (Франция) и Сент-Винсентом (Великобритания) и далее самостоятельно вести поиск в назначенном районе несения боевой службы в Саргассовом море.

Приказы не обсуждают. В полном неведении заняли район поиска. В отсеках стало комфортнее: во-первых, более северные широты, во-вторых, командир выбирал оптимальную во всех отношениях глубину погружения. На сеансе связи через всплывающую антенну «Параван» получили приказание подтвердить ясность очередного РДО. Всплываем, передаем радиодонесение. Нет квитанции (ответа от берегового командного пункта) о получении. Только на восемнадцатую передачу получили квитанцию. Подтвердилось предположение, что в этом районе наблюдается своеобразная «радиояма». Я, в свою очередь, через перископ насмотрелся на лунной дорожке на множество плавающих морских водорослей, которые большими охапками цвета соломы попадали в кильватерный след. Конечно, среди них всплывал и наш мусор в мешках, которые не успевали провалиться в глубину, хотя помощник командира перед удалением лично протыкал их огромным ножом кока. Наблюдая за нашими всплывавшими мешками можно было легко вычислить курс и скорость движения источника отходов. Саргассово море забирало их с явным нежеланием. Но никаких неведомых природных явлений, которые часто показывают по телевидению, там не удалось встретить.

На переходе в сторону родной базы мне исполнилось 30 лет. С удовольствием принял поздравление от командира и экипажа, огромный пирог и очень интересно расписанную разовую рубашку.

Далее боевая служба прошла по-штатному. Низкочастотные излучатели удивленно встретили нас, идущих с запада, и успокоились, когда мы продолжили свертывание по обычному маршруту.

Теперь мы налегали на рыбные консервы, которые в основной своей массе выдержали испытание теплом, макароны старого образца 25–30 см в длину и 5 мм в диаметре, которых сегодня днем с огнем не сыскать, и сушеную картошку. Коки, в свою очередь, старались максимально разнообразить наш рацион.

Встреча в Западной Лице была торжественной. За 12 лет службы на подводных лодках, совершив семь боевых служб, ни разу не видел, чтобы на пирсе командиру подносили жареного поросенка. Знаю, что в военное время была такая традиция встречать подводные лодки после успешных походов. А в период «подводного ренессанса» она забылась. Подводные лодки совершали одну-две боевые службы в год, а дивизий-то четыре-пять, и в каждой по восемь-десять подводных лодок. Это сколько же надо поросят! Действительно, была другая традиция: в военном совхозе перед боевой службой экипажные умельцы забивали хряка на выбор – того, которого в прямом смысле слова могли одолеть. Наша бригада умельцев гордилась, что забила самого крупного. Это давало свежее мясо на первое время и классное сало собственного посола.

Отпуск опять пришелся на позднюю осень и зиму.

Наш замполит, капитан 2 ранга А. Ходюченко переведен в политотдел флотилии, вместо него прибыл выпускник Военно-политической академии имени В. И. Ленина, капитан 3 ранга Анатолий Макарович Якушев. Кроме прочих достоинств он оказался искусным мастером чеканки – талантливо изображал картины на медном листе. Это немедленно сблизило его с начальником политотдела, поскольку у Макарыча всегда было под рукой очередное творение, которое начальник мог вручить проверяющему или другим «дорогим» ему лицам. В том же году в жизни подводников произошло заметное событие. Вернее, не подводников, а их семей. Экономическое чудо гарнизонного масштаба. По итогам боевой службы часть денежного довольствия начали выдавать военным морякам чеками Внешторгбанка. Размер выплаты зависел от должностного оклада, маршрута перехода и времени пребывания корабля в том или ином районе Мирового океана. В своей служебной деятельности офицеры и мичманы этого нововведения не почувствовали. Однако в самом городке жизнь как-то изменилась – заиграла другими оттенками.

Жены подводников получили на руки таинственные чеки и справку с места службы мужа о том, что она жена моряка и имеет право посещать соответствующий магазин. Далее дамы ринулись в магазин «Альбатрос» в Мурманске (в других городах такие магазины именовались «Березка»). В свою очередь, авторитет мужей соответственно вырос. Стены домов и, особенно, доски объявлений в городке запестрели объявлениями о купле-продаже, в основном женского белья и детской одежды. Начался, по нынешним понятиям, бизнес, а тогда перепродажа именовалась спекуляцией. Но эти условности женщин не останавливали. Нельзя осуждать желание модно одеваться. Нашему экипажу выдали первые боны, или чеки, по возвращении с боевой службы на Кубу. Моя жена, получив своеобразный пропуск в сказочный мир, сначала не поверила своему счастью – всё не решалась тратить. Однако после очередной удачной сессии в институте зачем-то накупила изделий из хрусталя, приобрела огромный шерстяной немецкий ковер, набор посуды, детской одежды… Для нас с ней, всю жизнь не обращавших внимания на роскошные вещи, да и не имевших возможности их приобрести, это было событие. Оставшиеся боны она, насколько я знаю, пустила на удовлетворение мелких женских потребностей.

Чемпионы дивизии по футболу

1980 год для экипажа был особенным и более спокойным. В тот год наша страна готовилась к летней Олимпиаде. Ее ждали, мне кажется, все. За несколько лет до этого стали пропадать с прилавков товары первой необходимости: видно, вся экономика работала на оборону и обеспечение Игр. Помню, мои мама и жена радовались, когда смогли по случаю купить простой ткани, из которой нашили постельного белья для всей семьи. Надеялись, что после Олимпийских игр страна будет работать для своих граждан.

Спокойным год был потому, что мы проводили операцию № 1 – замену активной зоны реактора, а также замену аккумуляторных батарей. Наш командир убыл на боевую службу старшим на борту на подводной лодке К-508 с командиром, капитаном 3 ранга П. М. Авдейчиком, который был понижен в воинском звании после столкновения при всплытии на перископную глубину с ракетным крейсером «Вице-адмирал Дрозд».

В начале лета наша футбольная команда выиграла первенство дивизии, обыграв в финале команду К-308. Рядом с красиво экипированными «малышевцами» мои выглядели просто уличной шпаной. В старом разовом белье подводника, без номеров и специальной обуви. В финале соперники просто «возили» наших. Первую половину игры с большим трудом сыграли 2:2. Наша команда, выглядевшая непрезентабельно как внешне, так и по содержанию игры, держалась на энтузиазме и мастерстве штурмана – капитана 3 ранга Игоря Минюка. Надежд на окончательный триумф практически нет. Во втором тайме выпускаю на замену самого недисциплинированного – гидроакустика, матроса срочной службы. Широкоплечий, ростом под два метра. Рядом с ним Пересвет отдыхает. При напутствии на игру обещаю: если забьет гол и мы победим – непременно поедет в краткосрочный отпуск. Ибо ставки серьезные: командир К-308, капитан 1 ранга, азартный болельщик Г. Л. Малышев пообещал съесть свою белую фуражку, если его команда проиграет. За них играли два мичмана из сборной Черноморского флота, которые прибыли для завершения службы и выхода на заслуженную пенсию на Севере и на штатах атомных подводных лодок.

На трибунах неистово вопили представители обоих экипажей, на ходу придумывая «кричалки». В итоге наша команда победила. Гидроакустик головой забил решающий мяч. Фантастика! Пришлось отпустить его в отпуск, несмотря на возражения непосредственного начальника, который явно не был футбольным фанатом. Конечно, Геннадий Лукич отказался съесть фуражку – она была у него единственной. Но как бы то ни было, честь К-452 оказалась спасена. Не зря в тактической группе мы были кораблем-уравнителем.

Еще в январе мне с помощью Андрюши, который готовился к первому классу школы, удалось выучить Правила дорожного движения и сдать теоретическую часть для получения прав на управление автомобилем. Однако никак не мог вырваться на сдачу практической части. Обидно! Не зря же тренировался на «Запорожце» боцмана Л. Е. Савостина; к тому же зачет по теории по истечении срока давности просто «сгорает». В последний день, когда еще можно было сдать экзамен на вождение, опять занят – убыл в море на торпедолове. В голову пришла очередная авантюрная идея. Решил попросить штурмана Игоря Минюка сдать вместо меня практическое вождение. Сказано – сделано. Отдал ему свое удостоверение личности и заодно вручил в его руки свою судьбу. И Игорь на светло-коричневом автомобиле Паши Хохлова марки «Москвич 2140» представил сержанту ГАИ «мои» возможности по практическому вождению. Как рассказал потом Хохлов, сержант был в восхищении от практических действий экзаменуемого. Наверное, не ожидал такой наглости от подводника. Так что вскоре я получил права на вождение автомобиля. Однако никогда в жизни за руль не садился. Бывает же такое.

Продолжение следует…