Последний романтик атомоходов второго поколения. Часть двадцать вторая

Поход на Кубу

Новая вводная. Заслуженный летний отпуск придется отставить. К-452 оказана высокая честь – представлять Военно-морской флот СССР на острове Свободы. Театр плавания для подводных лодок нашей дивизии необычный. Планировалось в течение месяца выполнение свойственных задач с развертыванием к острову Куба. Около месяца – стоянка в порту Сьенфуэгос с периодическими выходами в Карибское море на обеспечение учений противолодочных сил кубинского флота. Указание – ограничиваться (особенно в начальный период совместных действий) самыми элементарными и предсказуемыми маневрами. Далее в течение месяца – выполнение задач в процессе свертывания. Помню, маршрут свертывания был назначен через пролив Сантарен в надводном положении непосредственно у Флориды, «под носом» у США. Назначая такой необычный маршрут, «верхи» имели, наверное, свои соображения, неведомые нам.

Картина была бы неполной, если не отметить, что для меня лично успешная работа в период инспекции имела не очень приятные последствия. Оказалось, что в составе охранения того конвоя (КОН) в Северной части Атлантического океана была подводная лодка из 3-й дивизии. И вроде бы она раньше обнаружила подводные лодки тактической группы и первая их условно атаковала. Так утверждало командование 3-й дивизии. Для инспекции это осталось тайной, но после завершения ее работы контр-адмирал Е. Д. Чернов решил заняться разбором ситуации. Для объективного анализа старшие помощники командиров трех подводных лодок должны были представить «Гидроакустический журнал» и «Журнал Центрального поста» на соответствующий период. Каждый из старших помощников командиров предоставил лично адмиралу в его кабинете указанные журналы. Я также принес в его кабинет в штабе флотилии и передал, предварительно получив его подпись в своем Журнале учета и выдачи. Прошло время, получил указание забрать свои документы. Результаты анализа нам не сообщили. С вооруженным сопровождающим и чемоданом для секретных документов, как положено, прибыл в штаб флотилии. На столе адмирала остались только мои журналы. Другие старпомы оказались более расторопны. Расписываюсь в получении документов. Получилось, моего одного журнала не хватает. Докладываю адмиралу. В ответ неожиданно узнаю много отрицательного о себе, об организации службы на своей подводной лодке, что принес именно столько документов, сколько их лежит на его столе. Списываю наличные документы в своем Журнале учета и выдачи секретных документов. Убываю, немало удивленный таким поворотом дел и отношением к секретным документам.

Позднее, через несколько месяцев, после возвращения с боевой службы и из отпуска узнаю о «некрасивой» истории, которая, к счастью, лично меня и нашего корабля не касалась. Тот журнал был в штабе флотилии комиссионно «уничтожен» методом сожжения, а позднее его «обнаружили» на подводной лодке нашей дивизии, старпом которого по ошибке унес со стола адмирала. Наказали для порядка невиновного командира подводной лодки, на борту которой в итоге оказался злосчастный журнал.

Из подготовки к этой боевой службе запомнился один примечательный эпизод. Возвращаемся из контрольного выхода. Лето, непривычно солнечно и тепло. Комдив на мостике. При подходе к Мотовскому заливу наблюдаю в бинокль необычное оживление на поверхности моря за островом Кувшин. Картина очень похожа на ту, как в Севастопольской бухте в День ВМФ проводится «звездный заплыв» и сотни моряков в одних плавках синхронно стройными рядами проплывают мимо трибун. Необычайно красиво. А мы в перископ видим стаю белух, которая, похоже, загнала косяк трески или другой рыбы в акваторию залива, как в мешок, и устроила пиршество. Издалека масса белух очень похожа на людскую. У острова Кувшин ложимся на курс для входа в Западную Лицу, и лодка медленно движется, бережно расталкивая белух, которые не обращают на атомоход никакого внимания.

Поход на Кубу потребовал дополнительной подготовки, несвойственной для обычных сборов. Экипаж пришлось обеспечить формой № 1, то есть формой белого цвета, которую никто из нас никогда за свою службу не надевал. Однако с обувью белого цвета возникли непреодолимые затруднения – ее удалось достать в Североморске только для командира и для замполита, капитана 2 ранга Алексея Ходюченко, который был назначен вместо В. С. Борисова. Зато по указанию политотдела получили буквально мешки с различными значками, в основном с изображением лика В. И. Ленина. Мне лично начальник штаба дивизии вручил очень необычную книгу «Военно-морской церемониал». Полезная вещь: в небольшой книжке (размером с Корабельный устав ВМФ) изложено все, что должны знать моряки при заходе и нахождении в иностранном порту, и исчерпывающе расписаны практические действия.

На время похода на подводную лодку прикомандировали из политуправления флота капитана 2 ранга Н. Н. Спицына, бывшего замполита второго экипажа подводной лодки К-302. Он подселился в мою каюту. А каюта старшего помощника на нашем проекте – просто апартаменты. Кровать, диван (под ним – емкость на 250–300 л для корабельного запаса спирта с подведенным воздухом низкого давления и краном для слива), рабочий стол и большой сейф для документов. Даже каюта командира не была такой просторной и уютной. Чувствовалась рука и хозяйственная хватка первого на корабле старпома В. З. Еремеева. Естественно, запаслись спиртными напитками в бутылках для представительских мероприятий.

В период нашей подготовки военный городок полнился слухами, что корабль Ворошнина убывает на Кубу. Моя жена случайно услышала эту весть, стоя в очереди в магазине, и дома высказалась в том духе, что у меня секреты только от нее, а все остальные уже в курсе нашего предстоящего похода. Откуда просочилась информация — неясно; похоже, утечка случилась в верхних слоях «общества». Для особого отдела флотилии и дивизии был непочатый край работы.

В отличие от других боевых служб, подготовка к походу предусматривала и медицинские прививки. Впервые нам ввели лекарство без иглы, каким-то устройством, похожим на пистолет, — тонкая струя лекарства пробивала кожу. Несмотря на крайнюю загруженность личного состава экипажа, всех заставили внепланово сдать анализ крови. Позже наш корабельный врач продолжал периодически брать анализы крови и в море. Через много лет узнали, что Владимир Михайлович Емельяненко [28] начал тогда собирать материал для кандидатской диссертации. Пользуясь слабостью командира к наукам вообще и уважением к начальнику медицинской службы в частности, он за моей спиной утвердил у командира план исследований. Знал, что старший помощник не поощряет такие инициативы. Так что наш бесконечно измотанный инспекцией Министерства обороны и подготовкой к длительному плаванию экипаж стоял у истоков будущих его научных открытий и достижений.

Для завершения медицинской темы. В первую половину моей службы на подводных лодках врачи считали, что при длительном пребывании в море необходима максимальная физическая нагрузка на организм — чтобы не было застойных явлений. Вот мы и крутили до изнеможения тренажер-велосипед в тесном спортзале. Некоторые при этом даже надевали канадку для повышения нагрузки. Прошли годы — появилась другая тенденция: никаких высоких нагрузок на организм подводника. Воздух-то искусственный, физические нагрузки в таких условиях вредны. В результате так и не понял, как быть подводнику с нагрузками.

Задача на боевую службу в данном случае была не такая напряженная, как обычно. Прибыть на Кубу, в военно-морскую базу Сьенфуэгос и далее действовать по согласованному с кубинским ВМФ плану.

Пока маршрут проходил вдоль побережья Скандинавии и Англии, низкочастотные излучатели (как мы тогда предполагали — активная компонента глобальной противолодочной системы вероятного противника) срабатывали редко, все шло по типовому варианту. Подводная лодка определенного проекта, с известным шумовым портретом, развертывается, скорее всего, в район несения боевой службы в Средиземное море. Однако стоило нам повернуть по маршруту вправо, в сторону Центральной Америки, — излучатели как будто взбесились, срабатывали часто и группами. Количество их в сумме превысило даже то значение, которое мы в свое время наблюдали в годы их появления и наращивания.

Тогда интенсивность работы их также менялась. В дальнейшем, видимо, после тестирования, их срабатывание наблюдалось все реже и точечно только на поворотных точках маршрута, по необходимости.

Кстати о низкочастотных излучателях. Прошли годы. Периодически с удивлением смотрю, как по телевизору выступают известные подводники с большими звездами. Речь обычно идет о НЧИ, и вещают мои коллеги о неопознанных летательных объектах, необычных и загадочных природных явлениях, которые они наблюдали в период службы на подводных лодках в различных районах Мирового океана. Причем говорят они так серьезно, а за кадром кто-то вкрадчиво комментирует эти бредни. Загадочная музыка сопровождает некоторые моменты. Не могу понять, зачем это им нужно. Показаться народу по телевизору? Или оплата такая высокая, что здоровая самооценка отступает? Непонятно.

___________

[28] Владимир Михайлович Емельяненко — впоследствии доктор медицинских наук, профессор, полковник медицинской службы.

Б. С. ЗУЛЬКАРНАЕВ

Продолжение следует…