Солнце всходит и заходит. Часть пятьдесят пятая

Говорит Евгений Попов

Но самой близкой мне восходящей «литературной звездой», конечно же, является Артемий Леонтьев, которого я обнаружил у себя в семинаре Форума молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья, который ФСЭИП, фонд Сергея Филатова, проводил в Иркутске (2017 год). Леонтьева, увы, некоторые мэтры считали до Иркутска графоманом, однако я свидетельствую, что он – настоящий писатель, автор огромного триптиха.

Ему всего 29 лет. Леонтьев родом из Екатеринбурга, на окраине которого он вырос в скучном военном городке. За первый роман, повествующий о восстании в варшавском гетто во время оккупации Варшавы фашистами, он в 2019 году получил премию «Звездный билет» памяти Василия Аксенова, второй роман «Москва, Адонай» вошел в шорт-лист премии Фазиля Искандера – 2020, третий роман «Чистилище» он недавно закончил.

Леонтьев работает жадно, много и неустанно. Много читает, многое знает. Говорит, что придумал этот триптих, прочитав «Божественную комедию» Данте. Все три книги сделаны искусно, но совершенно по-разному. Какие-то литературоведы пишут теперь о нем, что он – ярчайший русский представитель «метамодернизма», но это такая же условность, как и сам модный термин, пришедший на смену «постмодернизму» и «соцреализму».

Да, еще забыл про Юрия Петкевича, уникального прозаика и художника, живущего то в белорусской деревне, то в Москве. Я считаю его ЕДИНСТВЕННЫМ учеником великого Андрея Платонова, подражать которому невозможно, а учиться у него необходимо. Я наверняка еще кого-нибудь забыл. Не гневайтесь на меня, господа! Старость! Дима Стахов вот еще неплохо пишет, Дмитрий Добродеев, живущий в Германии. И того, и другого регулярно отвергает премиально-тусовочная литературная публика… Про Михаила Гундарина из Барнаула я сейчас ничего не буду говорить, чтобы не сглазить. Он сейчас весь в работе.

А если возвратиться в Красноярск, то как мне не вспомнить моего друга, поэта Эдуарда Нонина, еврея-шахтера, который отсидел в норильском лагере Каларгон восемь месяцев «за злостную неуплату алиментов» и прислал мне оттуда стихи, которые начинались так:

«По стране с названьем США

Путешествовала вша

И раздаривала гниды

Обитателям Флориды».

Вместо шести положенных за «злостную неуплату» месяцев ему на суде добавили еще два, потому что на вопрос судьи «Партийность» он ответил: «Социал-демократ», а, когда его попросили не глумиться над судом, поправился: «Левый социал-демократ».

Потом он долго работал сторожем на каком-то заполярном газопроводе и услышав в передаче по «Голосу Америки» про альманах «МетрОполь», пробежал на лыжах десять километров по снежной целине, чтобы поделиться с другим сторожем радостной вестью о том, что «мой друг Женька вставил коммунистам фитиля». Светлая память! Мы с ним написали, желая заработать денег, кукольную пьесу по Киплингу, но ее никто не поставил.

…Сон рассеивается.

– Ну и оставался бы там нам навсегда, в своем городе К., – говорит мне Сон.

– Нельзя, – категоричен я.

– Ну, почему? – удивляется Сон.

– А потому что Россия, – нелогично отвечаю я.

Сон уходит не попрощавшись.

Москва. Кремль. Мавзолей. Цифровые технологии. Торжество пластмассовой одноразовой литературы, пришедшей на смену советской. Литературный институт, куда меня не приняли два раза, а теперь я там вот уже третий год веду творческие мастерские для студентов и слушателей Высших Литературных Курсов.

Ведь это уже не тот институт, где десятилетиями учили молодых людей писать разрешенное советское дерьмо, а самое подходящее для начинающего таланта место, где можно получить уникальное филологическое образование, обрести свою творческую среду и собственную писательскую индивидуальность. Любопытные, надо сказать, среди студентов Лита попадаются экземпляры. Настоящие писатели, которые НЕ МОГУТ НЕ ПИСАТЬ при любых обстоятельства и с ухмылкой, но беззлобно встречают очередной шедевр «попсы», о котором трубят в интернете «продвинутые». Который «шедевр» ни с того, ни с сего вдруг награждается премией, а премий этих развелось в новой России видимо-невидимо. И это, кстати, может и странно, но хорошо.

Помню, что в прошлом году очередь абитуриентов на запись сдавать экзамены в Литинститут растянулась по Большой Бронной от Макдональдса до музыкального кафе «Форте», где когда-то играл легендарный саксофонист Алексей Козлов. Хорошо, потому что денег писателям теперь почти не платят, но Россия всегда была, есть и будет литературоцентричной страной. Она все отставала, отставала, но поскольку развитие цивилизации вершится по кругу, то наша страна вдруг оказалась впереди прогресса. Здесь уважали, уважают и всегда будут уважать ЛИТЕРАТОРА, даже если он лежит пьяный в канаве, как это практиковали некоторые ныне широко известные персоны. И видные писатели, будущие классики среди новых молодых тоже есть, человек пять спокойно могу назвать, кой-кого уже назвал, а больше пяти и не бывает.

Роза есть роза. Россия есть Россия. Подлинно верующие и попы на «мерседесах». Правовой беспредел. Протестные гуляния по бульварам. Молодежь в нарочито рваных джинсах, которая плохо представляет, что это такое – реальный тоталитаризм-социализм, райком, партком и выездная виза. «Либералы» и «мракобесы».

Да, да. Жизнь вечна. И все в этом рано или поздно убедятся. В том числе и школьники, у которых модой считается прокатиться в автозаке после несанкционированной демонстрации.

Мне скоро 75. Не 16, не 20, не 40, не 50, а 75.

Я за время этой длинной жизни изъездил «всю Россию» и побывал в тридцати с лишним странах, что стало для меня приятным сюрпризом. Я-то полагал, что с моей биографией и моими умонастроениями мне и Болгарии не видать – мечты всех советских людей и, кстати, замечательной страны, где живет мой закадычный друг поэт Георгий Борисов, который многие годы издавал на гроши журнал «Факел», практически целиком посвященный современной русской литературе, пропагандирующий ее. А когда обнищал окончательно, попросил всепомоществование (на журнал, а не на пьянку) у «наших», то получил в ответ шиш. Я был у него в «Факеле» и автором, и советником. Я убедился, что люди в принципе везде одинаковые, и самая беда у них, даже у самых умных – глупость. Все остальное неприятное – последствия ее.

Я написал и издал более двадцати книг, и моя проза переведена в Австрии, Азербайджане, Армении, Белоруссии, Бельгии, Болгарии, Великобритании, Венгрии, Германии, Голландии, Греции, Грузии, Израиле, Дании, Италии, Испании, Казахстане, Китае, Корее, на Кубе, в Латвии, Литве, Молдавии, Норвегии, Финляндия, Франции, Польше, Румынии, Сербии, Словении, США, Турции, Финляндии, Франции, Хорватии, Чешской и Словацкой Республиках, Швеции, Швейцарии, Эстонии, Японии. Даже на якутский меня недавно перевели. Новая книга с несколько длинным и ухмыляющимся названием «В поиcках утраченной духовности. Рассказы, очерки, портреты, случаи, эссе и другие художественные произведения» в печати.

Я посадил не одно дерево, а целую вымахавшую до небес сосновую рощу.

Вырастил сына.

Я люблю свою жену Светлану Анатольевну Васильеву. Женщин много, но это единственная женщина, которую я любил, люблю и всегда буду любить.

Я люблю свою родину.

Можно спокойно помирать, да что-то неохота.

Единственное, чего я не могу понять – жизнь кончена или только начинается?

Ладно. Время позднее. Малоосмысленную болтовню свою прекращаю. А то я так до утра могу говорить.

Апрель – сентябрь 2020

Москва – Барнаул