Все новости
МЕМУАРЫ
16 Мая 2022, 17:00

Неповесть. Часть шестьдесят девятая

Произвольное жизнеописание

Лакуна 

Азика проводили в армию, а во дворе воцарилась скука, разве что Эрос купил себе мотороллер и теперь каждый день отважно затаскивал его к себе на четвёртый этаж и ставил там на балкон. В июне проходил турнир дворовых команд по настольному теннису, меня позвали тоже. Одна из игр проходила в парке им. Луначарского и там меня попытались запугать, чтобы их команда выиграла, но чувствуя поддержку наших, я справился с противником и нашу команду даже чем-то наградили.

Вечерами в разных уголках нашего двора теперь брякали гитары, и многие мои сверстники с разным успехом распевали популярные тогда песни Высоцкого и иже с ним. Я пытался петь что-нибудь роковое, но получалось отвратительно и заунывно. Лето принесло модные веянья: мужскую причёску «Кроп» (это когда волосы на макушке образуют плоскую площадку) и увлечение культуризмом. Взрослые парни срочно начинают качать мышцы (почему-то только бицепс и изредка ещё спину). Первой жертвой культуризма пал Эрос, потом и мы стали поднимать утюги или гантели (у кого были) по тысяче раз в день. У Эроса фигура, действительно стала красивой – трапециевидной и бицепс он скоро довёл до диаметра в сорок сантиметров в обхвате, но у нас занятия культуризмом почти никак не сказались на внешнем виде.

Во дворе Мединститута мы с Эросом находим кусок трамвайного рельса длиной сантиметров 75, весом килограммов сорок – сорок пять и решаем использовать эту железяку для упражнений. Эрос поднимает его раз восемь и говорит, что теперь будет ходить сюда качаться, потому что дома лёгкие гантели. Я тоже предпринимаю попытку поднять железяку, но не тут-то было, я очень расстроился. Теперь мы каждый день лазали в Мединститут и пыхтели у железяки, которую заботливо прятали под кустик. Эрос сразу же выжал нашу «штангу» восемь раз и показал как её удобнее держать, чтобы не тратить лишней силы. У меня в первый раз не получилось полноценно поднять, я лишь с трудом затащил рельс на грудь, а также смог несколько раз поднять его от земли при помощи спинных мышц. Несколько дней подряд хожу в Мед уже один, и всё время пытаюсь выжать непокорный рельс.

А однажды меня застал за этим занятием Виталик Артельный, который тут же меня высмеял и шутя выжал рельс раз восемь. Позор получился полный, поскольку Виталик был не один, а со своим постоянным сателлитом, разумеется, весь двор тут же узнал, что Жухрай слабак и маменькин сынок. Узнала об этом конфузе и Ирина, и присоединилась к хору моих хулителей.

Однако столь жестокий афронт заставил меня заниматься поднятием рельса ещё чаще, только на десятый день мне удалось затащить снаряд на грудь уже несколько раз. Выжал я рельс только через две недели, и к концу лета я стал поднимать снаряд по восемь раз за подход. Теперь не стыдно было и вместе с Эросом посещать наш импровизированный «зал». Эрос показывает мне упражнения по тяжёлой атлетике, и я разучиваю их. Теперь я уже могу поднимать снаряд 8-10 раз и исполнять рывок и толчок, а также поднятие к груди при помощи одних бицепсов, ещё и приседаю, положив железку на загривок. Опять к нам заглядывает Виталик Артельный и демонстративно выжимает нашу «штангу» 15 раз (я тогда только начал поднимать по 10). Но Рустик легко жмёт раз 30, и Виталик удаляется, на этот раз без ехидных комментариев. После этого события Эрос решает идти записываться в секцию тяжёлой атлетики.

Теперь с рельсом вожусь я один, и не бросаю это дело всё оставшееся лето. Фигура моя не видоизменилась, но уверенности в себе добавилось весьма. А вот у Эроса вдруг обнаружились самые объёмные бицепсы во дворе – 40 см в охвате (он был моего роста, т. е. невысок).

И вот Эрос объявил, что пора переходить к серьёзному подходу и записался в секцию тяжёлой атлетики при доме культуры им. Андреева (близ вокзала), куда стал ездить регулярно, т. к. его приняли сразу. Нас он тоже приглашал с собой – я съездил раза три, тренер сказал, что у меня хорошие ноги и спина, а вот руки так себе. Азик (перед отправкой в армию) с Минькой тоже несколько раз приходили в спортзал, где Эрос тренировался, но к снарядам не подходили. Эрос вскоре получил второй взрослый.

Романов в это лето у меня произошло несколько, и некоторые среди них весьма забавные.

А из меня качка так и не получилось.

 

Лакуна

В пору выпускных балов в школах многие девицы предпочитали (после коллективных возлияний) искать романтику не в своём коллективе, а на танцевальной площадке, где народ был постарше, а следовательно поопытней, и приключение обещало быть слаще.

Одну из таких экзотических бабочек (в парадной школьной форме и кружевном белом фартуке) я подцепил на танцплощадке и пригласил её развивать наши, уже очень скоро ставшие близкими, отношения в ближайшие кусты сирени (она тогда только расцвела). Мои ухаживания ей понравились и очень, но заниматься сексом посреди парка мне, равно как и ей, как-то не хотелось. Мама моя тогда опять уехала по районам читать свои лекции, и квартирка была свободна. Посему я потащил очаровательницу к себе, где продолжил танцы под магнитофон и поцелуи, но в ней вдруг откуда-то проснулась девичья робость (странные глюки подвыпивших женщин) и, после моих продолжительных просьб остаться на остаток ночи у меня, она всё же настояла на немедленном уходе. Мне пришлось провожать её домой. Было что-то около часу ночи. Ну что ж, провожать так провожать. И мы бредём, поминутно целуясь, через уснувший парк к ней. Погода замечательная, полная луна висит над Белой и вовсю заливаются соловьи (тогда в Уфе их было очень много). Живёт она в «Архирейке», в верхней её части, в симпатичном, заросшем сиренью и черёмухой, особняке (по ходу выясняется, что папа у неё полковник и работает в Горвоенкомате). Тут на крылечке начинается бесконечное прощание, которое переходит-таки в желанный секс. Всё это происходит на залитом лунным светом крыльце, да тут рядом ещё и фонарь. Проходящие мимо парочки постепенно собираются поодаль и вскоре уже пытаются давать советы либо комментируют – цирк, одним словом, слава богу, девица настолько пьяна, что вроде даже не слышит ничего. Ну а мне-то неловко, и прекратить уже не могу, поскольку придётся вставать. Так проходит примерно минут сорок.

Вдруг в доме загорается свет и нам слышно, что кто-то подходит к двери. Все участники эротического шоу бросаются врассыпную (и я одним из первых). На крылечке остаётся только наша очаровашка в изрядно потрёпанной праздничной форме, из-за двери раздаётся мужской голос и девушка проскальзывает в дом. Через некоторое время раздаются звуки не слишком пристойные… и опустим занавес над этим ночным преступлением и наказанием. К стыду своему я так и не знаю имени этого существа (как-то забыл познакомиться). На память об этом событии мне остались только колготки, забытые на спинке стула (вернуть оные было делом весьма опасным).

Мораль меня тогдашнего не слишком отягощала.

 

Лакуна

Подкралась осень, а с ней и второй студенческий колхоз. Нас отправили в Бекетово, где нам предстояло помочь селу выкопать картошку. В конце августа должны были выплатить летнюю стипендию по результатам летней сессии, но начальство мудро сообразило, что снабжать деньгами молодёжь в колхозе – значит склонить оную к пьянству (и ещё, разврату, не дай бог). Посему всех отправили за день до выдачи по приказу директора.

Все-все, да не все – мы с Венькой Вершининым выехали только на следующий день (дальновидно забыли предоставить справки из больницы о нашем эпидемическом окружении).

Кроме стипендии (а это была гигантская сумма в шестьдесят (!) рублей, тогда минимальная месячная зарплата составляла как раз столько) мы запаслись и другим довольствием, у Веньки отец был полковник, а я до деда прогулялся и выпросил что-то рублей двести или даже триста.

Я, не зная точного маршрута следования до деревни, умудрился купить нам билеты в другую деревню с похожим названием (купил в Булгаково, а надо было в Бекетово), так что, в результате моей ветрености, нам пришлось компенсировать отсутствие автомобильной связи между этими населёнными пунктами, т. е. добираться своим ходом прямиком по полям. Выяснилось, что такого рода маршрут отсутствует в расписании движения автобусов и чтобы доехать до места на автобусе, следовало вернуться в Уфу и уже оттуда снова ехать. Мы решили, что это уж слишком и двинули пёхом, предстоял путь в тридцать четыре километра. Было около трёх дня, ужаснувшись, мы всё же двинулись к означенному объекту, стараясь срезать углы, хотя по пашне идти нашими городскими ногами и обувью было и вовсе тяжело, потому я скоро скинул туфли и потопал босиком, а Венька героически терпел и натирал мозоли.

Шли мы довольно медленно: и из-за незнания дороги, и от порядочной нагружености вещами, и отсутствием навыков настоящих туристов-пешеходов.

Так что прибыли аккурат к ужину. После ликования встретивших нас товарищей, которым сообщено было об истинной причине нашей задержки, бухнулись на скамейку и долго приходили в себя после похода (ножки гудели, однако).

Уже после трапезы нас подзывает к себе бригадир и провожает через всё село селить, а по дороге он преподаёт нам правила проживания в колхозном доме. Нашу будущую хозяйку зовут Сония, и при виде нас она тотчас начинает голосить на всю деревню: «Опять мальчишка, бригадир, опять дети будут». Сония – молоденькая миловидная башкирка, и у неё действительно двое маленьких, не похожих на неё, ребятишек. Хозяйство вполне справное, только слегка запущенное (мужа-то у неё нет). Женщина она работящая, но незадачливая, но об этом после…

Располагаемся и идём знакомиться с деревней и выяснить, где тут магазин, а так же выяснить адреса наших приятелей. Не забывайте, что мы богаты как Крезы (у остальных почти ничего нет, у многих восьмиклашек денежки конфисковали наши дальновидные педагоги). Но наш курс особенный, мы все пришли после десятилетки и уже вполне совершеннолетние, а остальные два курса приняты после восьмого. К нашей компании из малолеток примыкает только паренёк из Салавата – Валерка Васильев (Соплища), я уже знакомил почтенную публику с этим господином.

А мы – первая группа держимся вместе (занимались почти все у Степаныча, и худо-бедно уже давно знаем друг друга, а мы с Серёжкой Красновым и Борькой Романовым и Мишкой Зелениным и до этого дружили, жаль только, что Сергея отец вскоре после перехода на второй курс заставил бросить учёбу и отправил на завод, а в колхоз Серёга не попал, поскольку отправился работать в поле, геологоразведку с Женькой Куликовым). После знакомства с деревней уже гурьбой отправляемся в магазин, естественно за спиртным. Первое наше появление весьма оживляет местную торговлю, поскольку берём сразу много, причём берём экзотические в деревне напитки (ликёр Бенедиктин, за то, что в нём 43*, а водку мы не любили за отсутствие вкуса, правда очередь ликёров пришла попозже). По счастливой случайности разминулись мы в первое наше посещение Сельмага и с бригадиром и с нашими преподами. Пьём у нас дома, а потом половину ночи, с криками и песнями, шатаемся по деревне, пугая собак и жителей, всё добротно по-советски, и жители на нас не обижаются, то тут, то там приглашают в гости, поят ещё и самогоном, так что к утру мы не очень твёрдо стоим на ногах, не вяжем лыка и плохо помним, где живём.

Интеллигенты вырвались за пределы города.

Продолжение следует…

Автор:Лев КАРНАУХОВ
Читайте нас: