Старый диктор с БТ однажды мне рассказал,
Есть на ю-тьюбе такой секретный канал –
Если набрать: «я советский ребенок и я за мир»,
С пилотируемой космической станции увидишь прямой эфир.
Там они молодые показывают тюбики и рассаду,
Обсуждают стыковки и давления перепады,
Потрескивают их голоса, проплывает аптечка –
Космонавты Джанибеков, Васютин, Гречко.
«Дети, как вы там, дети? Все кварц, электрофорез? –
Обращаются герои к нам со своих небес, ‑
«Юный техник» закрыт, планетарий полон печали,
Мы не знали, дети, а вы подавно не знали.
Дорогой ребенок, мы видим, ты постарел,
Ты угрюмая тетя теперь, ты дядя теперь,
Чтоб не думал, что зря ты жил, напрасно существовал,
Каждому лично хотим сказать мы эти слова:
Не грусти, пионер, не плачь, смирись, выше нос,
Ну, не чтил, не ровнялся, не смог, не сберег, не пронес,
Никто не плох и точно никто не хорош,
Любить горячо не получилось – что ж.
Вас учили, что свят обездоленный, прав борец,
А что вам [трындец] теперь, дети, так всем [трындец].
Мы не знаем, как жить на этой Земле, пока,
Но какая она красивая издалека.
Не на каждый вопрос, увы, можно дать ответ,
Вы хотите спросить про них, дети, но их здесь нет.
И стоит слетать в этот звездный холод, чтобы понять,
Их выдумали для вас те, кто хотел летать.
Все было честно, дети, не розыгрыш, не игра,
Программа «Время» подходит к концу – и нам пора.
Не жалейте о глупом будущем, оно не при чем,
А что до Илона Маска, дети, мы тоже ржем,
Что тут скажешь, всего каких-то двести тысяч билет,
Белка и Стрелка из красной машины вам шлют привет».
Просто прочтите стихотворение, лучше вслух. Если побежали мурашки, то «Возвращение "Пионера"», новый роман Шамиля Идиатуллина, зайдет.
Я мог бы писать про композицию, про вывернутый наизнанку сюжет о попаданцах, про небесный СССР, тема которого красной нитью проходит через практически все творчество Идиатуллина и над чем он сам, кажется, наконец-то иронизирует...
Делать этого не хочется, совсем. Роман «Возвращение "Пионера"» не о литературоведческих изысках, он о щемящей тоске, обманутых надеждах, разрушенных ожиданиях. Это не плач о том, что было, о том, какую мы потеряли страну. Это ‑ выворачивающая душу скорбь о том, что могло бы быть.
Итог: Зайдет не всем, но ‑ попробовать стоит.
Шамиль Идиатуллин удивительно тонко работает с эмоциями читателя. Именно поэтому простой «"Пионер"» затягивает с головой, а откровенно подростковый и не слишком сложный «Убыр» в лучшие свои моменты пугает до чертиков.
Именно поэтому в «Городе Брежневе» работают фишки, которые работать не должны. Под одной обложкой встречаются подростковый роман взросления и тяжеловесная производственная драма. В нормальных условиях такой набор работать не будет. Не должен. Не может. Однако же...
Секрет ‑ в материале. «Город...» ‑ не про людей. Он про место и время, про «где» и «когда». Это история Набережных Челнов первой половины восьмидесятых, когда город, выросший вокруг гигантского и сверхсовременного ‑ по советским меркам! ‑ КамАЗа действительно носил имя покойного генсека. Это история всего Союза ‑ колосса, который стоит на глиняных ногах и готов разрушиться до основания, прям как в «Интернационале». Это история людей, которые живут по уже умершему кодексу строителя коммунизма и отчаянно отказываются замечать, что Аннушка уже разлила масло.
От того, чтобы скатиться в перестроечную чернуху (вы же не забыли эти фильмы?), «Город...» удерживает любовь. Автор насыщает книгу таким количеством деталей, что увесистый роман начинает буквально трещать по швам. Книжный Брежнев (город, конечно, не покойный генсек) буквально рвется наружу, он живет ‑ и задевает какие-то совершенно особые струны. Мы, дети начала восьмидесятых, в этом жили. Да, провинциальная Уфа была другой, но ощущения, чувства, эмоции ‑ вот они, до комка в горле.
Итог: Я не уверен, что на всех читателей «Город...» подействует так же. Лично из меня душу он вынул. И за это можно простить почти все, даже откровенно шулерские финты в последней части книги.
Источник: Дмитрий GODD