А в крылышках – закат. Часть вторая

*  *  *

В траву звезда опустится,

И день сойдёт на нет,

И бабочка-капустница

Оставит в небе след.

На вид такая скромница,

А в крылышках – закат...

И мне случайно вспомнится,

Что был и я крылат.

Летал легко и весело

В чешуйчатом плаще,

И жизнь моя не весила

Нисколько вообще.

Но силы притяжения

Я ощущаю гнёт...

Ещё одно мгновение –

И лето упорхнёт...

Баллада о ребре

И над землею грянул гром,

И свет рассеял мрак,

И Бог склонился над ребром,

Наладив свой верстак.

Сопротивлялся я, как мог –

Ребра, мол, не отдам,

Но лишь посмеивался Бог –

Какой же ты Адам?!

И сделал Женщину мне Бог

Из моего ребра,

И лишь немного левый бок

Побаливал с утра.

И голубого неба ширь

Была полна стрекоз,

И испарялся нашатырь,

И отходил наркоз.

И заживляло мумиё

Надрез, что ныл вчера,

И я почувствовал Её

Отсутствием ребра...

Я был подогнан к ней впритык –

И Бог убрал верстак,

И так я к ней с тех пор привык,

Что без неё – никак!

Пластинка

И врежется игла в хрустящий чернозем,

И оживут под ней дорожки звуковые,

И мы свою судьбу по кругу повезем

Сквозь чьи-то голоса и улочки кривые.

И эхо разнесет ее колесный скрип

По призрачным углам дворов полуподвальных,

И сон покажет нам забытый в детстве клип,

Как двадцать пятый кадр воспоминаний дальних.

И память оживет, и встанет в полный рост

Невспаханной землей и полем тем безбрежным,

Где в скорости пустой изломанных борозд

Выносит нас за круг вращеньем центробежным...

Под слоем черновым оплавившихся нот

Вдруг закипят слова и вырвутся наружу,

И в паузах листвы, и в сумраке длиннот

Невидимую связь я с миром обнаружу...

Мы будем долго жить в вращающейся мгле

Пока внутри борозд душа не отзвучала,

Пока последний звук, висящий на игле,

Движеньем круговым нас не вернет в начало!

Просьба

Не проси у птицы неба,

Не чини для птицы клеть,

У нее одна потреба –

Просто по небу лететь.

Не проси у рыбы моря,

Рыбьи сети не плети,

Ей и так хватает горя

В непростом своем пути.

Не проси любви у зверя,

Не точи на зверя нож,

Коль живешь, в добро не веря,

То со зверем будешь схож.

Может, я не прав отчасти,

Ты за это не казни,

Не проси у денег счастья,

Счастье – это вне казны...

Не проси у входа выход,

Чтоб от эха не оглох,

Не проси у жизни выгод,

Не проси у смерти вдох.

Не проси у поля хлеба,

Дай ему набраться сил,

Не проси у птицы неба,

Как тебя уже просил...

И пока вращает Отче

Небеса вокруг оси,

Я прошу – как можно четче,

Чтоб он слышал – не проси!

Родители

Мои родители родом из Белоруссии.

Значит, аист меня им принес,

И когда он принес, они не струсили,

Хотя и пролили потом не мало слез...

Аист – хитрая птица. С ними прощаясь,

Помахал им крылом своим тихо-тихо,

Ему-то что – он ведь только аист,

А меня-то высиживала аистиха.

Вот уж кто натерпелся, сидя в гнезде,

Пока я не вылупился из яйца,

А в это время на какой-то звезде

Уже поздравляли моих мать и отца...

И хотя я давно уже не птенец

И давно различаю мужской и женский полы,

Надо мною летают мои мать и отец,

И кричат надо мною – "курлы, курлы..."

Фотография

Снова прошлым своим я, как жаждой томим –

Облака – караваны воздушного флота

Проплывают по небу над детством моим

И по глянцу скользят черно-белого фото...

Я – осколок своей многошумной семьи,

Начиная с некрашенных досок, с барака,

Где я жил, как хотел лет почти до семи

На окраине города Стерлитамака.

Я – осколок своих запыленных дворов,

По которым отца колесил мотоцикл,

Где у старых дверей от обиды я хныкал,

Где мой плач мотоцикла рассеивал рев.

Этот запах бензина размешан в крови –

С молоком, на огне убегающим пенкой,

С изумрудами ссадин, с разбитой коленкой

И с отцовским приказом – пацан, не реви!

Я – осколок своей голубиной судьбы,

Прилетевший сюда из барачного детства,

До которого мне два парсека ходьбы,

Или в утренний сон – лишь мгновение бегства.

Окунуться б в него, в тихий тот Ашкадар,

Да подняться бы мне к тем зеленым вершинам,

Где семь лет мне почти, где отец мой не стар,

Где сестренка, и мама – навстречу с кувшином

До краев голубого – представь – молока...

В этом, может быть, есть нереальное что-то –

И рождаются в небе, клубясь, облака,

На глазах исчезая со старого фото...

Я смотрю на себя с фотографии той,

И как будто насквозь мы друг в друга проникли,

Словно я – тот пацан – по дороге пустой

На отцовском вернулся – к себе – мотоцикле...

Песочные часы

Любовь – песочные часы,

Вслепую, словно по наитью,

Она течет прозрачной нитью,

Бросая время на весы.

Любовь – из тонкого литья.

На счастье или на беду вам

Она отлита стеклодувом

В простую форму бытия.

И я порой не верю сам,

Хоть и иду за нею следом,

Что стрелок ход любви неведом,

Как и песочным тем часам...

И пусть они идут не так,

Пусть не летит кукушка к дверцам,

Но отчего под самым сердцем

Стучит песочное тик-так?!

О, как был замысел высок

Творца – создать часы без схемы,

И строим замки на песке мы,

И жизнь уходит сквозь песок...

Был мир построен из песка,

Был из песка намыт Египет,

С тобой нас время не засыпет,

Любовь не кончится пока...

Любовь – песочные часы,

А мы всего лишь две песчинки

На старом выгоревшем снимке,

Где берег в виде полосы...

И не дай бог когда-нибудь

В своих сомнениях полночных

Создатель тех часов песочных

Забудет их перевернуть!

Диоген

Я работал Диогеном в Офакиме,

В преисподнюю спускался на веревке,

И руками от порезов вот такими

Шлифовал нутро вонючей заготовки.

Эта емкость в виде бочки из состава

Эпоксида и колючей стекловаты

Застывала на жаре – и вся забава,

И отрава – корешочек от зарплаты.

Не кончалась утомительная смена,

Только солнце жгло макушку в горловине,

И нельзя мне было вырваться из плена

И закончить шлифовать на половине.

В эту бочку, как в утробу неживую

Я спускался, и работала стамеска,

И казалось мне – я плоть свою шлифую,

Душу довожу свою до блеска...

Но хватало мне до вечера запала,

Хоть и сердце колотило, словно молот,

И рубашка от спины не отлипала,

И насквозь я был иголками исколот…

Сидя в бочке, в обезлюдившей пустыне,

Я б, наверное, тогда сошел за психа –

Сам к себе приговорен я был отныне,

С Диогеном разговаривая тихо...

Но, из бочки выйдя, небо видел в звездах –

Мне в глаза они впивались, словно спицы.

И вино я пил, и пил соленый воздух,

И не мог вином и воздухом напиться...

Обнимал жену и сына брал на плечи,

И текла любовь вселенская по венам...

Что такое это счастье человечье

Мы одни лишь понимали с Диогеном!

____

(Офаким – город на юге Израиля)

*  *  *

Я выучил разлуку наизусть,

Как ученик – от корки и до корки,

Её тоску, печаль её и грусть,

Пословицы её и поговорки.

Она, как книга, читанная мной,

В который раз, где каждая страница

Отсвечивает странной глубиной,

Где между строчек жизнь моя струится.

Её страницы тяжелей свинца,

Но ты её пока не прочитала –

И снова начинаю я с конца,

Чтоб дочитать разлуку до начала...

Подготовил Алексей Кривошеев