Фрагменты из воспоминаний футуриста. Часть двадцать девятая

Письма

Э. Ф. Голлербаху

23

1932, июня, 2. New York

Дорогой Эрик Федорович.

Мы разослали «Красную стрелу», по обыкновению, в массу мест, но самым аккуратным эхом, ответчиком явились Вы. Ваша идея нового исследования, которое Вы замыслили, — мне и Марии Никифоровне — по душе. 21 июля этого года исполняется пятьдесят лет со дня моего рождения. Ваше исследование можно будет приурочить к немаловажной для меня дате. В ноябре месяце, когда здесь будет так называемый «сезон», я думаю устроить свой вечер, и тогда можно было бы включить Вашу статью в программу чтения, а также оттиснуть ее в числе прочего.

К пятидесятилетию Мария Никифоровна приступает к печатанию сборника моих стихов «Половина века». В этом же сборнике будут также опубликованы очередные три главы «Маяковский и его современники». Мария Никифоровна надеется услышать несколько подробных суждений Ваших о своей работе. Она очень ценит, дорожит и считается с Вашим мнением. Карточка Вашего сына помещена в альбом, где хранятся портреты наших сыновей Додика и Никиши. Саша — очень красивый мальчик.

Видите ли Вы Лившица, он давно не пишет мне. Ранее сообщалось о скором выходе книги «Футуристы», где должны были быть помещены несколько страниц из моих «Фрагментов» и «Воспоминания» Лившица. Где это все? А также и труд Бенедикта Наумовича «Полутораглазый стрелец». Передайте Лившицу мой привет.

Недавно переплел Ваш «Город Муз» — очень приятный томик.

Высылайте, пожалуйста, книги и журналы, составленные при Вашем участии.

Я и Маруся шлем Вам нежный привет.

Давид Давидович Бурлюк.

Я имею к Вам маленькое деловое предложение. Мне нужно иметь, так как здесь нет никаких футуристических сборников, в коих были помещены мои стихи, тексты таковых. Я вышлю немедленно перевод торгсина в американских долларах (пять долларов) за следующую работу. Алфавитный список моих стихов. Название и первая строчка, а также указание, в каком сборнике напечатано. Кроме того, тексты стихотворений полные, помещенные под фамилией Давид Бурлюк во всех сборниках футуристов и в «Стрельце», выпущенных в России до 1918 года.

Перекопировывать стихов из «Садка судей» не надо — эта книжка у меня имеется. Я собираюсь переработать и исправить многое; не имея текстов своих стихотворений, сделать этого не могу. Я знаю, что предлагаемая мной плата очень мала, но в Америке дела теперь плачевны, и деньги здесь трудно доставать.

Может быть, у Вас найдется знакомый (-ая), кто под Вашим руководством выполнит мою просьбу. Эта работа необходима для приведения литературного наследства моего в полный боевой пред вечностью порядок. Все, что мной написано после 1918 года, имеется у меня, обрабатывается и постоянно шлифуется, но поэзы до этого времени, за исключением «Садка судей» и некоторых разрозненных листиков, случайно оставшихся от сборников, находятся в забвении, а этого быть не должно. Правда, многое я помню наизусть, исправил по памяти, но намерен теперь работу оформить в полном объеме. Для облегчения задачи можно вырезать тексты, чтобы их опять не переписывать, кои понадобятся, совпадут, из книги Поступальского и Вашей. Дорогой Эрик Федорович, на Вас единого надежда, похлопочите, пожалуйста, — с своей стороны отторгсиним в американских долларах. Почтительный привет Вашей супруге и племяннику, который сидит рядом с Вами на фото. Я часто после полуночи взираю на него и не могу сообразить, где Вы, а где племянник.

Дружески.

24

1932, июля, 31

Адрес 40 East. 7th. St. New York.

Дорогой Эрик Федорович.

Вернувшись с нашего речного экскурсиона, мы были порадованы, как всегда, закрытым письмецом Вашим. И я, и Мария Никифоровна спешим выразить признательность за Ваше дружество неизменное к нам. Меня порадовало Ваше согласие выполнить трудную (обременительную) работу, связанную с моим стихотворчеством, а Маруся была тронута Вашей великодушной оценкой ее первых литературных шагов, в которые она вкладывает свою искренность и сердечную нежность, свойственную ей. Скоро мы Вам пришлем фотографию работы, изображающей головку Марии Никифоровны. Работа выполнена одним из видных современных молодых американцев Исаму Ногучи (скульптор). Как только у нас будут лишние деньги, мы закажем с работы этой бронзу. Голова мадам Бурлюк является одной из лучших работ обещающего мастера резца за прошлый год. Почти одновременно с этим мы посылаем Вам фотографию моего наброска с Эйзенштейна, который любезно попозировал мне в гостиной одного из лучших отелей Нью-Йорка около часа накануне своего отъезда из Нью-Йорка в СССР, весной этого года. «Литературное наследство» 2 имею, а также Третьяков[ы] любезно прислали мне вчера и том Госиздата «Маяковский», сборник рисунков моего друга. В ответ на Ваш запрос я должен указать, что, так как все еще не признан и борюсь за это, вся работа обо мне дружественных критиков представляет важное средство для укрепления и твердости моего имени. Ругню же повторять невыгодно тактически. В ближайшее время (завтра) перевожу на Ваше имя билет Торгсин (пять долларов 80 сентов).

Мне хочется послать Вам ряд моих рисунков. Я сейчас рисую акварель человека с трубкой на фоне галереи старого дома, а Маруся стучит Вам на машинке. Додик и Никита уехали проведать в Джамайку приятеля-столяра, который учится с Додиком вместе в Прат-Институте. Я прошу Марусю написать Вам несколько слов касательно нашей трехнедельной поездки в моторной лодке по Гудзону. Моторная лодка принадлежит Додику и является плодом его увлечения механикой, лодка имеет 22 фута длины и мотор 45 лошадиных сил.

«11 июля 1932 года. В 8 часов вечера приплыли к затонувшей барже, только часть кормы держится еще над водой, выкрашена для отметины в белый цвет, остатки истрепанной холстины на трех прибитых к палубе лесинах: материя изорвалась ветром. Спали мы с Давидом Давидовичем первую ночь „на природе“ не крепко. Шуршит вода, пыхтят тяжело катера, тянущие и днем и ночью грузовые баржи, ветер на затонувшей такой, что когда, проснувшись ночью, я сяду смотреть на удивительное, звезды, темные силуэты водной суетливой жизни, розовую зарю, то чувствую, как на голове шевелятся волосы. Небольшая часть палубы кормовой висит над водой, в прилив вода хлюпает совсем близко под головой на пол-аршина, в отлив скрипит жалобно бревно, которым приводился руль в движение. Ветер, волны, стук пароходов, барж, кранов. В ночи движущиеся имеют яркие фонари впереди на мачте звездой и в корме зеленый, ударившаяся волна растягивается, подымая уцелевшую случайно часть палубы, баржа точно вздыхает, стонет, ветер сырой. Красные полосы рассвета над зеленым лесным утесом берега Гудзона. Додик, Ники спят в лодке, бросив якорь, отливом суденышко повернулось против течения, над ним ветром колышется коричневый брезент в рассветной полумгле дикой птицей, не могущей взлететь».

Шлем Вам наши лучшие пожелания. Привет Вашей семье.

David and Магу Burliuk.

25

1933, апреля, 7

40 Е. 7th. Str. N. Y. С.

Дорогой Эрик Федорович!

Что это от Вас нет никаких известий, новостей, писем закрытых, открыточек, книжечек, изданий стихов, экземпляров ж[урналов] с Вашими статьями et cetera, так, как былые дни недавнего прошлого периода первой пятилетки нашей дружбы?

Helas!

…Fate (whose name is also Sorrow). Poe.

Я написал Вам еще ранней осенью просьбу о составлении Вами подробного перечня-словаря всех моих стихов, помещенных в сборниках, вышедших в России. Хотел также иметь и тексты произведений сих, ибо у меня книжек этих на руках нет (в Новосвете, «а к ром я» (по-рязански) «Садка судей»).

Вы погубили массу времени именно на копировку стихов из этой книжицы. Как жаль, ибо — (look!) мое письмо, вызвавшее Ваш труд, там я оговаривал: все, кроме «С. с.». «Садок Судей» я выправил и переиздал с поправками в «½ века».

Остальные стихи свои, полные юношеских промахов, также теперь желаю выправить. Ваши примечания к стихам или же поправки очень оценю и использую. «Ранние стихи Давида Бурлюка — с примечаниями и под редакцией Э. Ф. Голлербаха».

Конечно, это не так, б[ыть] м[ожет], привлекательно, но я еще сделаю много усилий, чтобы приподнять свое имя на фронтах слова и краски. Красочного и многоречивого.

Прошу Вас высылать копии моих стихов из разных сборников, обозначая имя, название, дату, город сборника и число страниц.

Со своей стороны, я всеми силами постараюсь Вас отблагодарить. Особенно прошу: составить список моих стихов, название, число строк, время написания — книга, в какой напечатано.

Я знаю, что это трудно, много работы и прочее, но Вы были уже так любезны двумя брошюрами обо мне, что и дает мне базис для легкокрылых надежд.

Как Ваша глубокоуважаемая семья? Сынок? Супруга? (Мария Никифоровна уже 3 месяца (невралгией) хворает). Бенедикт Наумович? — Где и что с Арсением Островским?

Видите — целый воз вопросов. Найдется ли у Вас время на них отвечать?

Посылаем Вам каталог моей выставки в Новой Школе, 12 ул. Единственное здание в Нью-Йорке, где на стенах написаны (Ороско) портреты наших великих дорогих вождей В. И. Ленина и И. В. Сталина. Мои картины висели с этими фресками в соседней комнате.

Собираюсь (и Мар[ия] Ник[ифоровна]) послать Вам пук набросков для Вас exlibris’ов.

Разрешите приветить Вас через океан и просить передать поклоны М. Кузмину, Юркуну, Малевичу, Матюшину, Воинову, Нерадовскому и др. старинным знакомцам, кто меня помнит.

Ваш товарищески Давид Д. Бурлюк.

Нежный привет от Марии Никифоровны.

Бурлюк.

26

1934, августа, 19

Дорогой Эрик Федорович.

Послали Вам экслибрисы и рисунки, наброски, но никакого ответа, верно, они не имели успеха. В настоящее время я хлопочу в Госиздате об издании томика моих избранных стихов. Я указываю Ваш адрес, как человека, который мог бы подобрать стихи и выпустить их под своей редакцией. Было бы хорошо, если бы Вы сами сделали туда запрос и изъявили бы свое согласие провести эту работу. Спасибо за присылку стенных памяток писателей, я о них давал в «Русс[ком] голосе» одобрительный отчет. С ноября 1933 года газета перестала быть хозяйской, принадлежит наборщикам и редакционным сотрудникам. Я в числе «колхозников». Поддержите единственную газету, проводящую неустанную защиту советских интересов за пределами СССР. Присылайте нам Ваши заметки, статьи, стихи, лирику, очерки, рассказы. Не можете сами, найдутся друзья, которых Вы сможете рекрутировать. Как Ваша семья? Вы так давно нам не писали. Гонораров пока платить не можем. Только что вернулся с прибрежного плавания, написал серию холстов, готовлюсь к выставкам. За эту зиму сдал 17 картин, заказ для правительства. Музей американского искусства Витней купил мои две картины «Ферма негров» и «Натюрморт». Донкан Филипс мемориал коллекция имеет моих 5 картин. Американский известный композитор Гершвин последней весной купил пять моих работ. Цены — низкие, но наши сыновья — старший в колледже второй год (архитектор-строитель), а Никита поступает этой осенью — <это> обеспечило пока их годичное обучение.

Напишите о Вашем здоровье и об общих знакомых. Я и Мария Никифоровна шлем Вам нежный привет.

Давид Д. Бурлюк.

Давид БУРЛЮК

Продолжение следует…