От Боярского леса до горы Саит-тау. Часть шестая

21. Универмаг – отдел культтоваров

После очередного отпуска, в начале 60-ых меня перевели в «Универмаг». Сначала я работала в отделе культтоваров, а после следующего отпуска меня направили в отдел готового платья. Я, как заведующая отделом, сама ездила за товарами в Уфу на оптовую базу «Росторгодежды». В эти годы в продаже появились уже и импортные дубленки, демисезонные пальто, трикотаж, костюмы – все привезенное моментально расходилось. По великому блату продавались норковые шапки, которые на прилавках не появлялись вообще.

По субботам-воскресеньям выезжали в Оренбургскую область торговать на базарах – продавали постельное белье, нижнее белье, чулочно-носочные изделия Ишимбайской трикотажной фабрики, мужские рубашки. Таким образом, нам удавалось перевыполнять план на 10-15%. Нашему отделу ежеквартально присуждали переходящее Красное знамя. В 1970 году меня наградили значком «Отличник советской торговли». 

22. Районный общепит

В апреле 1972 года меня назначили директором районного объединения общественного питания. Это была очень ответственная должность, тем более для женщины. В состав районного общепита входили 4 столовые, все школьные буфеты района. Под моим руководством работали 65 женщин. Это была серьезная хозяйственная деятельность. Кроме того, при мне построили кондитерский цех с подвальным помещением, большой склад тоже с подвальным помещением для хранения овощей, цех безалкогольных напитков, цех для копчения рыбы и колбасный цех. При отсутствии рынка стройматериалов строительство любого объекта было сопряжено с огромными трудностями. По всем вопросам и со всеми предложениями и просьбами я обращалась в правление райпотребсоюза и всегда находила поддержку. Я прослужила в этой хлопотной должности 16 лет – до выхода на пенсию.

После открытия кондитерского цеха я направила в Уфу шесть девушек для обучения кондитерскому делу. Организовала в цехе двусменную работу, пекли торты и множество других кондитерских изделий – всего до 40-50 наименований. Развозили эту продукцию еще и по району на желтом «Москвиче»-пирожковозе. Во всех школьных буфетах продавалась продукция нашего кондитерского цеха – пирожные, рогалики, коржики, пирожки, беляши, чак-чак.

Кроме того, я наладила копчение рыбы, и копченую рыбу продавали в магазинах райцентра и развозили по всему району. Мы тоннами брали мороженую рыбу, большей частью скумбрию, с хладокомбината в Чишмах и Уфе, сразу же засаливали ее и коптили в своем коптильном цеху.

Колбасный цех и цех безалкогольных напитков обеспечивали этой продукцией весь район. Благодаря этим усилиям, районное объединение общественного питания выполняло план по реализации собственной продукции на 140%. Мы годами удерживали переходящее Красное знамя, как победители социалистического соревнования.

С этой работы я и ушла на пенсию. Пенсию оформила в 55, а работу оставила в 57. Устала!

23. Высокопоставленные гости

В обязанности персонала районной столовой входило и обслуживание высокопоставленных гостей. Для этого у нас был специальные малый зал, красивый сервиз и столовые приборы. Каждое лето мы принимали представителей республиканских органов власти, которые инспектировали районы во время уборки. Неоднократно к нам приезжал первый секретарь Башкирского обкома КПСС Шакиров Мидхат Закирович. Он был очень скромный и доброжелательный человек. Однажды он пригласил меня в малый зал и сказал: «Ко мне на прием вряд ли Вы когда-либо попадете. Воспользуйтесь моментом и скажите, в чем Вы сейчас конкретно нуждаетесь». Я ответила, что районный общепит нуждается в собственном транспорте, чтобы развозить по району свою продукцию. Кроме того, имея служебную машину, мне легче было бы контролировать объекты по району. Шакиров предложил мне сразу же написать официальное письмо с печатью, как полагается, и принести ему. Так мы и сделали – секретарша незамедлительно напечатала письмо, и я вручила его Шакирову лично в руки. Недели через две я получила официальное приглашение приехать за автомобилем в Уфу. Я, конечно, не ожидала, что все так быстро раскрутится. Этот пирожковоз стал для нас бесценным подспорьем и, можно сказать, полностью износился за годы моей работы в общепите.

Ежегодно в июне месяце в селах проходили сабантуи, которые мы тоже обслуживали. Райпотребсоюз выделял нам дополнительный транспорт, который мы загружали напитками, выпечкой, разными закусками и выезжали на поле для сабантуя. Ставили котлы и готовили для участников сабантуя горячие блюда – плов, щи и другие ходовые блюда.

24. Строительство нового дома

Свой новый дом мы строили в течение двух лет, начиная с 1963 года. Булат взял в райпотребсоюзе машину и вывез из Зильдярова пятистенный сруб на 48 квадратных метров. Тогда такой дом считался по-настоящему большим. Булат привез также 9 толстых сосновых бревен, которые на ближней пилораме распилили на широкие доски для потолка и пола. Марат, тогда еще семиклассник, таскал большие камни для фундамента и укладывал их в траншее. Сруб сложили за один день с помощью друзей и родственников, а Марат, еще совсем маленький и худенький шестиклассник, законопатил паклю и изнутри, и снаружи. Крышу сначала покрыли шифером, а лет через 10-15 перекрыли листовым железом. Оконные рамы делал сосед Закария, он же настелил полы и потолок. Пристроили веранду. Сначала в обеих комнатах стояли огромные русские печи. Я пекла в них по выходным оладьи или лепешки (кабартма) из дрожжевого теста.

Вспоминает Зайтуна: Мы с Маратом хватали их горячими прямо со сковородки, стоя возле печки по обе стороны от мамы. И она никогда нас не отгоняла, не требовала потерпеть, пока не сядем за стол всей семьей! На стол подавала оладьи и лепешки, уже щедро сдобренные топленым сливочным маслом, и наши растущие организмы охотно поглощали их вторым заходом, с медом, вареньем, чаем…

Рашида: В эту же печку я ставила чугун с борщом, щами или жарким на обед. Дети возвращались из школы, сами как-то доставали ухватом из печи эти чугунки и обедали. Я до сих пор удивляюсь, как они ни разу не опрокинули эти пятилитровые чугуны и не обожглись. Я всегда старалась кормить детей досыта, потому что помнила свое голодное военное детство. В этой же печке я по выходным иногда пекла «зур бэлеш» (большой татарский пирог с мясом и картошкой). Воду надо было носить издалека, с колодца, печку топили дровами и углем. Тогда у нас был только один выходной день – воскресенье. За этот день надо было успеть и баню истопить, и детей искупать, и хлеб испечь на всю следующую неделю, и постирать. До 1963 года не было электричества, и я притаскивала домой из центра десятилитровую канистру с керосином для ламп и керогаза. Когда дети немного подросли, они стали ходить за керосином сами.

Вспоминает Зайтуна: Еще маленькие, мы невольно прижимались к горячей керосинке, когда ставили или убирали с него чайник, и у нас под коленками иногда были полоски от ожогов. В десятилетнем возрасте я начала растапливать печку к приходу родителей с работы, и когда дрова (может, сыроватые) не загорались, чуть-чуть обрызгивала их керосином из «дежурной» баночки. Марат при этом возмущался: «Мама не разрешала трогать керосин! Скажу ей, что ты опять не слушаешься!».  Чтобы прилично выглядеть в школе, надо было гладить форму, воротнички, фартучки, ленточки и пионерские галстуки. Я приспособилась гладить ленточки и галстуки об раскаленное стекло керосиновой лампы. А чтобы разогреть чугунный утюг, в него закладывали горячий древесный уголь, который доставали из печки. Целая история!

Рашида: Я купила швейную машинку, и Зайтуна с третьего класса стала шить себе простую одежду (юбочки, кофточки, сарафанчики), потому что в магазинах тогда детской и подростковой одежды практически не было. Раскладывала на газете старое платье, обводила контуры деталей карандашом, и сама делала с него выкройку. В старших классах и в студенческие годы она уже перешивала на себя мои платья и костюмы. Марат тоже научился подгонять под себя на машинке покупные брюки и рубашки. 

Теперь у нас была своя усадьба, и мы завели корову, кур, держали гусей. Сажали картошку и собирали урожай до 200 ведер, хватало семье на еду и для скота и птицы. Выращивали и другие овощи. Жизнь стала налаживаться. На зиму запасали мясо («сугым»), на веранде стояла бочка квашеной капусты, большая пятилитровая банка с селедкой, и за зиму все это съедали.

В 1967 году началась газификация райцентра. Миякинский район начал эту работу одним из первых в Башкирии. По правилам техники безопасности для газовой печки нужно было отдельное помещение, и мы пристроили к маленькой половине дома небольшую кухню, где поставили и газовую плиту, и обеденный стол, и умывальник. На следующий год в кухню провели водопровод. Для меня это было большое облегчение. Печи в комнатах разобрали только через год после газификации – все не могли поверить, что можно обойтись и без них. В комнатах сразу стало светлее и просторнее. Уже не надо было каждый день выгребать из печек и выносить золу, таскать дрова и уголь. В доме стало чище и комфортнее.

Старый дом продали под снос.

Так в делах и заботах и не заметили, как подросли наши дети.

Продолжение следует…