Утро. Фонарный столб тенью своей указывает путь. Петрович перебирает лапками прямо по столбовой тени, пока та не заканчивается в аккурат на велосипедной дорожке. Его абсолютно не волнует, что про него судачат местные инсекты, а болтают много и совсем не удобоваримое. «Мол, наш-то чернявенький с дуба падал не раз», или что «у Петровича завышенное самомнение», или «этот Петрович вечно ищет приключение на свой пигидий».
— Петрович, ты моих посетителей распугаешь.
— Хочу рассказать тебе свои наблюдения. Оказывается, что гиганты страсть как любят нарушать свои же устои, но не все, а только некоторые. Вот, к примеру, как считаешь, кто ходит по велосипедной дорожке?
Петрович так впечатлился своим открытием, что надкрылья задергались. Он продолжал:
— Петрович, может, в партеечку?
— Какой тут, Вася, мне ж на рынок нужно: пыльцу и гумус только у жужелиц-бородачей приобресть-то и можно.
… Дверь таверны хлопнула. Петрович перебирал лапками недолго, до первого великанского экспресса, выждал момент и решительно шагнул в колесо Сансары.