Предопределено судьбой. Часть десятая

В начале разговора я предупреждал и предостерегал, чтобы все держались подальше от злых и мстительных женщин, оказывающихся очень часто на руководящих постах. Они очень опасны, особенно для подчиненных.

Секретарь Советского РК КПСС снова вспомнила про меня уже в 1980 г., решила рассчитаться с директором школы, имеющим свою серьезную личную позицию и еще в 1974 г. доставившим ей неприятности (с моим несогласием с ее кандидатурой на должность моего заместителя).

В 1980 г. в школе снова возникла такая же ситуация с вакансией на должность моего зама, как в 1973 г. Снова РОНО предложил кандидатуру, не устраивающую меня, снова встреча с секретарем РК КПСС, снова мои доводы, возражения. Я ей объясняю, что мой будущий зам не сработалась с директором 95-й школы, как же я сработаюсь с ней. Секретарь мне говорит, что мы с ней сработаемся, что все будет нормально. На этот раз я не стал ходить в обком партии. Новый зам начала работать. Но скоро я понял, почему ее прежний директор (женщина) избавилась от нее. К этому времени мне несколько лет не удавалось отдыхать летом и заведующий РОНО летом 1980 г. предоставил мне отпуск, но с условием, чтобы я вместо себя оставил кого-нибудь из своих заместителей. Я пригласил нового зама и предложил ей один месяц поработать летом, она же категорически отказалась, тем самым показав свой не очень добрый характер. Я поговорил с завроно, тот вызвал ее к себе и выслушал, а она ни в какую. Тогда он положил ей на стол бумагу и ручку, сказал: или летом замещаешь директора или увольняешься. Она настаивала на своем, и завроно ее уволил с работы, она, недовольная, пошла к тому секретарю РК партии по идеологии.

Так поднялся скандал совершенно на пустом месте. Секретарь райкома партии не стала меня вызывать к себе, но вскоре отомстила мне на всю катушку. В то время в стране шла подготовка к очередному съезду КПСС, в связи с чем Советский РК КПСС 23 сентября 1980 г. проводил свой пленум, на который были приглашены руководители всех предприятий, учреждений района, в т. ч. директора школ и других образовательных учреждений. В ходе подготовки книги воспоминаний я побывал в Национальном архиве РБ и попросил его работников выдать копию протокола данного пленума. Они удовлетворили мою просьбу, и ниже я привожу тот протокол.

Бөтә илдәрҙең пролетарийҙәре берләшегеҙ! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Советтар Союзының Коммунистар партияһы Коммунистическая партия Советского союза Совет район комитеты, Башҡорт АССР, Өфө ҡалаһы Советской районный комитет. г Уфа. БАССР

Секретно ЦГАОО РБ рассекречено Протокол № 11

заседания пленума райкома КПСС от 23.09.1980 г.

ПОВЕСТКА ДНЯ:

«О задачах партийных организаций района по повышению роли руководящих кадров в выполнении постановления ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы».

Докладчик – первый секретарь Советского райкома КПСС тов. Рахматуллин заявил:

«Директор школы № 20 тов. Хафизов за низкий уровень руководства коллективом и слабую организацию учебно-воспитательного процесса на протяжении последних лет подвергается серьезной критике на самых разных инстанциях. Не делая для себя необходимых выводов, не занимаясь поиском путей изжития недостатков, он пошел по легкому пути – второй год ведет разговор о своем предполагаемом уходе с должности директора школы.

Понятно, что такая позиция директора отнюдь не способствует мобилизации коллектива на решение сложных вопросов учебно-воспитательного процесса».

Утверждение первого секретаря райкома партии было абсолютной ложью, необоснованным, не подтвержденным фактами, заявлением. Секретарь РК партии по идеологии таким образом со мной рассчиталась, отомстив за твердую позицию в вопросе с моим заместителями в 1974–1980 гг. Я не стал опровергать заявление первого секретаря РК партии, не стал просить слова для ответа и, задавленный, уничтоженный и опозоренный на весь район, ушел с пленума. Может быть, и не дали бы мне слова. Ведь тогда существовала такая практика, когда для высоких партийных чиновников совершенно не нужны были доказательства вины человека, какие-то факты. Для них было достаточно заявить с высокой трибуны о чьей-то вине, поверит публика, не поверит таким заявлениям, это их не интересовало.

После этого у меня состоялся разговор с новым заведующим РОНО, который мне сказал откровенно, что РК партии не даст мне работать на этой должности, он даже привел слова секретаря РК: дескать, Хафизова мы прокатили, но это еще только начало. Через неделю 1 октября 1980 г. по всей стране начиналась учеба в системе политпросвещения, а это была пятница. Я в качестве пропагандиста вечером провожу политзанятие, вдруг ко мне подходит секретарь школы и говорит: «Вас к телефону завроно вызывает». Разговор был короткий. Он сказал, что секретарь по идеологии Уфимского горкома партии дал приказ, чтобы в понедельник Хафизова в школе не было. Я был тогда в хороших отношениях с секретарем Кировского РК КПСС, заместителем отдела науки и учебных заведений обкома КПСС, вторым секретарем Уфимского горкома партии. На этот раз никого не стал беспокоить со своим личным вопросом.

Подумав, что насильно мил не будешь, написал приказ по школе о назначении зама временно исполняющим обязанности директора и, не попрощавшись с педагогическим коллективом, взял свой портфель с бумагами и ушел. Хочу еще к сказанному добавить, что за 20 лет работы у меня не было никаких административных и партийных взысканий.

Позднее меня, «плохого директора», приказом министра образования РБ назначили директором Башкирской республиканской гимназии-интерната № 1 имени Рами Гарипова, где мне пришлось в качестве антикризисного менеджера навести порядок, впоследствии такая сложная ситуация с морально-психологическим климатом сложилась в Республиканском башкирско-турецком лицее. Меня снова директором перевели туда. Проработав в школе 50 лет (1956–2006 гг.), в т. ч. 20 лет в качестве директора, в возрасте 77 лет, я в 2006 г. уволился с работы. Вот уже более 10 лет занят писаниной, выпустил 4 книги, пятая, уже в плане издательства «Китап», должна увидеть свет в сентябре 2019 г. Параллельно занимаюсь подготовкой издания второй книги воспоминаний (на этот раз на русском языке). В 2020 г., к 50-тилетнему юбилею башкирской гимназии № 20, готовим новое издание книги «Милли рухиәт үҙәге». Вот с такими грандиозными планами живет 90-тилетний труженик тыла Марат Мухамедьянович.

К той неприятной истории 1973–1974 гг. хочу добавить следующее. Созыв совещания в обкоме партии я и родительский комитет сами провоцировали. Дело в том, что в первые годы работы школы при ней существовал интернат для детей с окраины города (Затона, Черниковки, Демы, Нижегородки, Сипайловского микрорайона еще не было). Ввиду того, что тогда в этих районах башкирских школ еще не было, родители возили своих детей в единственную в городе башкирскую школу. Интернат был открыт официально, имелось решение исполкома Советского райсовета. Интернат создавал для работы школы серьезные неудобства: занимал целый этаж, это восемь классных комнат, не хватало помещений для занятий, при мне прямо в коридоре (они назывались рекреациями) оборудовали два небольших кабинета. Там велись уроки английского языка, класс делился на три группы, последние были небольшими.

Учитывая данную серьезную ситуацию, родительский комитет занялся этим вопросом, снова письма, ходатайства, жалобы в различные государственные и партийные органы с единственной просьбой – построить для детей отдельное общежитие. В 1973 г. власти пошли навстречу, и летом (в мае) на месте нынешней спортплощадки началось строительство общежития, проект его был интересный, там можно было разместить 410 детей (по проекту 350 детей). В конце года вдруг трест БНЗС свернул строительные работы (к этому времени закончены были дренажные работы), и за несколько дней строительная площадка с помощью мощной техники была разровнена таким образом, как будто никаких работ там вовсе не было. Все были в недоумении, возмущались родители детей. Была не довольна башкирская общественность. Толпами стали приходить родители к директору. Создалась очень серьезная ситуация вокруг вопроса строительства общежития. Нам жизненно нужно было общежитие, с другой стороны, я должен был учитывать настроения родителей.

Посоветовавшись с родительским комитетом, решили обратиться с письмом на имя первого секретаря обкома партии М. Шакирова с просьбой возобновить строительство общежития. На следующий день мы с председателем родительского комитета И.М. Агишевым пришли в обком, зашли в приемную первого секретаря и вручили письмо его помощнику. К хозяину нас не пустили. Вот это письмо и явилось поводом для созыва в 1974 г. совещания, о котором я уже подробно рассказывал. С тех пор много воды утекло, много различных событий произошло, за это время развалился мощный Советский Союз, изменился в корне общественный строй, мы теперь живем при капитализме, люди забыли, даже не вспоминают о Коммунистической партии. Ведь я верил в эту партию, в коммунистические идеалы. Будучи учителем истории и обществоведения, убеждал учащихся в правоте и преимуществах коммунистических идей и идеалов. Я не говорю сейчас о причинах развала СССР, очевидно, были налицо и объективные, и субъективные причины. Я размышляю о партии, в рядах которой состоял 30 лет, идеалам которой отдал свои лучшие годы.

Ведь эта партия ко времени распада СССР насчитывала в своих рядах около 20 миллионов членов. Случайно оказавшийся на посту президента, злоупотребляющий алкоголем человек распускает многомиллионную партию, и ни один коммунист в стране не возмущается, не выходит на улицу. Чем это объяснить? Я убежден в том, что это не вина рядовых коммунистов, многие из которых были прекрасными работниками, высоконравственными членами общества, пользующимися доверием и уважением людей. Но за 70 лет безраздельного правления страной руководство партии (начиная с секретаря парткома крупного предприятия, РК и ГК партии, обкома КПСС и кончая ЦК КПСС) морально разложилось, потеряло чувство нового, не замечая новых веяний в экономике, настроениях людей, оно оказалось не готовым к реформам, и в результате потеряло доверие не только коммунистов, но и всего советского народа. Партийная номенклатура, ее верхушка, применительно к нашей республике, в лице партийных секретарей вроде Шакирова, его окружения, таких секретарей, как Рахматуллин, секретарь по идеологии Рюмина, секретарь ГК КПСС Халиков, секретарь обкома партии по идеологии Ахунзянов и др. развалили, разрушили некогда мощную политическую силу, т. е. саму КПСС.

Об истории создания 20-й гимназии подробно рассказывать не стал, т к. в 2010 г. к ее 40-летию с Ю. Абсалямовым издали книгу под названием «Милли рухиәт үҙәге». Мне было нелегко работать в гимназии 7 лет, ведь до этого я работал в русской школе, в течение 5 лет возглавлял ее, но не стоит сравнивать эти трудности с трудностями, с которыми я встретился в 20-й школе. В 20-й школе трудности искусственно создавались партийными властями. Я не жалею, что дал согласие возглавить единственную башкирскую школу в Уфе в очень непростое время грубого нарушения партийными органами республики национальной политики партии. Все-таки мне тогда удалось сохранить 20-ю школу как башкирскую.

Продолжение следует…