Я спешил встретить новый рассвет! Часть вторая

Ритмы дождя

Дождливый день, остывший ужин.

А всё могло бы быть иначе...

Вид из окна: асфальт и лужи.

И небо плачет.

 

И по стеклу вода струится,

Стремясь, границы не нарушив,

Попасть сквозь запертые лица

в сырые души.

 

Вопросы требуют ответов.

Прямых. Простых. Нужна ли? Нужен?

А дождь накладывает вето...

И пульс простужен.

 

Дождь всё настойчивее к ночи.

Ночь с терпким вкусом изабеллы

Твоим же именем морочит.

Осточертело.

 

А Осень так себе была

А Осень так себе была...

Фальшивой верностью согрета,

Слепа, нелепа... Но светла

Воспоминанием о лете,

 

Когда в преддверии ветров,

Вдыхая запах жаркой страсти,

Вдруг выдыхаешь ритм стихов.

И по-другому жить не властен.

 

Когда не думаешь о ми...

О мимолётности мгновений.

Когда так хочется любви

И ждёшь её прикосновений.

 

Когда шестое чувство ла...

Ласкает слух неявкой смысла.

Но Осень так себе была.

Пришла. И мысли... мысли... мысли...

 

Оттенки вечности

Бросил табак, как ни в чём не бывало.

Не привлекает вином и лоза.

Всё что когда-то меня убивало,

Глянуть боится при встрече в глаза.

 

Жизнь, как итог неуёмного быта –

Прожито... Было... Знакомо... Решал...

Чёрное... Белое... Грани размыты.

Красного больше и тем хороша.

 

Вкус твоих губ под бордовой помадой,

Красное в кружке и алый рассвет.

Смелые маки. Шепчу тебе: – Падай!

И только мы. Целых тысячу лет...

 

Время по-разному ранит и лечит,

Что окрыляло – зовёт в облака.

В поисках вечности, красное – встречи.

Жизнь – просто годы, а встречи – века!

 

В стране восходящего солнца

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.

Зачем тебе Солнце...

                                                    И. Бродский

(Мы похожи с тобою на психов)

Я сегодня будильником был,

Я будил тебя нежно и тихо.

– Очень жаль, – я тебе говорил.

Со смущённым лицом самурая,

Плёл про утро, что было вдали:

– Неудобно, согласен. Считаю,

Виновато вращенье земли.

(Мы похожи с тобою на психов)

Твой удар был на выдохе с: – Хэ!

Оказалось, что ты не трусиха,

А быть может всё дело в сакэ...

Я вчера перед сном был бутылкой,

Наполнял и тебя и рассвет.

Обнимал, целовал тебя пылко,

Говорил, что как Бродский... Поэт.

(Мы похожи с тобою на психов)

Или психи похожи на нас.

Не буди сладко спящее Лихо –

Явно лишние буквы сейчас.

А в стране восходящего солнца

Облака неземной красоты.

Всё равно переспорю японцев –

В этой комнате солнышко – ты!

В красном...

(триллер)

Крылья с мягкой диодной подсветкой

Чуть мерцая, меняют свой цвет.

Крылья чёрного цвета нередко,

Будто сажей испачканный бред,

 

Что осколки от мыслей умеет

Направлять остриём на висок,

Превращая дары и потери

В Шарм-эль-Шейховый влажный песок.

 

То ли чёрт где-то что-то напутал,

То ли с умыслом дал мне тебя...

На решение меньше минуты,

На десерт эпилог ноября.

 

Мысль как молния, лезвием бритвы

Полоснув, обагрила прибой.

Крылья в красный из чёрного... Титры.

Чёрт всё время был рядом с тобой.

 

Доказательство души

Бывает так, что за душою ни гроша...

И так: в душе – тоска, хоть на груди медали.

Ничто не убеждает в том, что есть душа,

Как ощущение, что в душу наплевали.

 

Поцелуй

Соприкасание ног,

Соприкасание рук…

Я бы, наверное, смог,

Я б не испытывал мук.

 

Навыков мало пока.

Жутко страшусь, но затем,

Тянется с дрожью рука –

Хочет к тебе насовсем.

 

Делаю вид, что плевать,

В полном триумфе искусств.

А за спиною кровать…

Сонм растревоженных чувств.

 

Соприкасание рук,

Соприкасание ног.

Сердца стремительный стук,

Соизложение строк.

 

Соизвлечение нот.

Бабочки прячутся, ждут,

Крыльями гладят живот.

Соприкасание губ…

 

Романтик

Когда ещё лет двести проживу,

Да пусть простит мне небо дерзость эту,

Я сяду на пурпурную траву

Под синим солнцем ветреной планеты.

 

Достану износившийся мундштук,

Сварганенный мне мастером из прозы,

Прищурюсь, чтоб казался близорук,

И закурю пропахший тленом воздух.

 

В нём будут самолёты, корабли...

И дирижабли с мелочёвкой всякой...

Конечно, будут те, кто на мели,

И уж тем более, кто встал на якорь.

 

В нём будут тишина других миров,

Ошибочность трёхмерности пространства...

И молнии и шорох облаков,

Рождающих солёный ветер странствий,

 

Который непременно позовёт

В незримые неведомые дали.

Куда-нибудь вперёд лет... на пятьсот,

Закрученных Вселенными в спирали.

 

Наручные песочные часы

Отсыпят квант безудержных галактик

В стремительную сущность пустоты,

Которую оценит лишь романтик.

 

Какое счастье быть самим собой,

Таращась на знакомый лик светила.

И вспоминать, как где-то не со мной,

Уже когда-то всё происходило...

 

_____

По мнению брахманов в Индии, постоянно перевоплощаясь, человек рождается в разных культурах, чтобы получить какой-либо урок. В Африке, например, рождаются, чтобы воспитать в себе ритмические чувства. В Индии, чтобы вырасти духовно, а Россия – страна, где рождаются существа, которые до этого были демонами. Демон обладает значительно большей силой, чем обычный человек. В основном демоны зациклены только на себе. Они даже представить себе не могут, что кроме них что-то еще может быть важным. Посмотрите вокруг – именно такое поведение мы в основном и видим. Мы видим огромную страну, наполненную людьми, из которых девяносто процентов большую часть времени думают только о себе. Поэтому в России рождаются, чтобы научиться думать о других и любить друг друга.

(Из интервью Б.Г.)

 

Замкнутый круг

Времени ход.

Времени бег.

Остановите течение рек...

Скрип полюсов у погнутой оси...

Скрежет засовов опальной Руси...

 

Что бы ни делалось, всё в ней не так –

Век цепных псов и гулящих собак.

Каждый у каждого в жёсткой борьбе

Тянет куски повкуснее к себе.

 

Хватит – не хватит, а в этом ли суть?

Каждый у каждого хоть что-нибудь...

Каждый под сенью великих знамён,

С верою в то, что не зря он рождён.

 

Если таких, что "Не зря" – большинство,

Впору задаться вопросом: "за что"?!

Демон у демона... Хватит ли сил,

Дать и тому, кто себе не просил?

 

Дать и тому, кто не тянет из рта –

Мира, заботы, любви и добра.

Снова и снова рождаемся мы

Выйти на свет из сгустившейся тьмы.

 

Выйти на свет. Непорочным как снег.

Остановите бессмысленный бег.

Сердце колышется... бешеный стук.

Замкнутый круг!

Замкнутый круг.

 

Дотянуться до небес...

"Мы стареем не от старости..."

                      Алекс. Евтушенко

Мы стареем от бездушности,

от неискренности слов,

от самим себе ненужности,

от засилья дураков.

 

Мы стареем, ибо множится

груз несбывшихся надежд,

превращая мир в убожество

с гегемонией невежд.

 

Хоть стареем, всё же кажется,

Что, куда бы я не лез,

Стало проще мне отважиться

Дотянуться до небес.

 

Дотянуться и не жмуриться,

и стихи писать в тетрадь –

Без иллюзий и безвкусицы

Легче к небу привыкать.

Клише

Его призвание – стихи!

Конечно – дар! Конечно, божий.

А то что беден, ну так что же,

Любовь и бедность – не грехи.

 

Талантлив, бес, как не крути!

Его умение от чёрта –

Перо макать в свою аорту,

Талант не держат взаперти!

 

Клише вы скажете? Клише...

Но так высказывались люди,

Без послесловий и прелюдий,

О нём, как было на душе.

 

А он? Обрёл ли свой престол,

Искал ли к чёрту он дорогу,

А может быть от чёрта к богу...

И что в конце концов нашёл?

 

Затратил поиск много сил.

Он был богат и был он беден,

Герой открытости и сплетен,

Найдя, бывало, говорил:

 

– Во мне начало и конец.

Я исключение из правил,

Я сам себе и бог, и дьявол.

И просветлённый, и глупец.

 

_____

ХЭМ! Мы знаем об Эрнесте Хемингуэе, что это был выдающийся американский писатель и журналист, а также лауреат Нобелевской премии по литературе за 1954 год. Он автор интересных, известных на весь мир произведений, таких как «Прощай, оружие!», «По ком звонит колокол?», «Праздник, который всегда с тобой», «Старик и море» и множества других.

Ещё мы знаем его, как авантюриста и романтика, превратившего свою жизнь в большой приключенческий роман. Любитель абсента и «дайкири» не отказывал себе и в удовольствии покурить трубку или кубинскую сигару. Всё это дополнялось многочисленными охотами, рыбалками и даже погонями за фашистскими подводными лодками на собственном катере, на котором был установлен пулемёт и имелся запас ручных гранат. Ходили слухи об его причастности к КГБ.

Но…

В жизни удачливых людей часто происходят странные «Но». К концу жизни старик Хэм стал полной противоположностью самому себе – бывший всю жизнь общительным и энергичным, он становится замкнутым и молчаливым. Многочисленные болезни дополняются паранойей по поводу слежки. Что, как выяснится впоследствии из рассекреченных архивов ФБР, оказалось правдой. Его глубокую депрессию пытались лечить психиатрическими методами и путём электросудорожной терапией. 13 сеансов электрошока привели к полной потере долгосрочной памяти и возможности творить.

В середине 1961 года, через день после выписки из психиатрической клиники, старина Хэм застрелился из своего любимого ружья, не оставив предсмертной записки.

Что может переживать в душе творец, потерявший весь смысл своего существования?

 

Хэм

Эрнесту Хемингуэю

Снова ночь и в ней ты –

Притворяешься чорною птицей,

Той, что прячется вне...

Вне серебряных уст января.

Сожжены все мосты,

Отчего же тогда мне не спится?

Там, в густой темноте

Неестественный свет фонаря.

 

В тихом омуте звёзд

Людям кажется будто уснули,

Только стрелки часов

Выдают всё безумство творца.

Чей-то лающий пёс...

А в двустволке две чёртовых пули,

И на чашах весов

Два, из всех невозможных, конца.

 

Вот и мрачный Харон,

Что-то есть в нём от деда Мазая...

Он азартный игрок –

Грань разумного стёрта с лица...

Стая пошлых ворон

Взмыла с карканьем, прочь улетая –

Подоспел, видно, срок

Повстречать своего мертвеца.

 

Все пожитки с собой...

Да и что можно взять из земного?

Может несколько строк

Из ещё не рождённых страниц.

Ты мне шепчешь: – Постой...

Это вечное веское слово.

И теплеет курок –

Ненавижу назойливых птиц.

 

Парадокс

Чем шире скоростные магистрали,

Тем уже взгляд, направленный вперёд.

Адепты одноразовой морали

В степях подлодкой взламывают лёд.

 

А мы всё мчимся, время ускоряя.

Луны достигли, следом снова Марс –

До лампочки?! До остова?! До края?!

До снисхожденья истины на нас?!

 

И ты спешишь. Ты мало… редко… много…

В муаре пробегающих полос.

С вопросами, скопившимися к богу –

Утопия? Шарада? Парадокс?

 

Молитвы шлёшь невидимому храму.

В моих же мыслях всполохи огня,

Как проблески навязчивой рекламы,

Смешавшей запах серы и меня.

 

Я упиваюсь… каюсь… строю… рушу…

Я падал в небо и ходил в нём вброд.

Теперь мне нужно больше. Душу. Душу!

И даже не надейся на исход.

Странная весна

(Торжеству Абсурда)

Какая странная, убогая весна…

И год… Год в этот год особо ранний.

Бег времени как минимум престранный,

Как максимум – вся жизнь у нас странна.

 

Странна страна, в которой пребываем,

Уже хотя бы тем, что между тем

Находим в круговерти всех систем

Благое между совестью и лаем.

 

Вы не заметили? А я смотрю в окно –

Безлюдно нынче в человечьей стае…

И серый снег без солнца всё же тает…

Почти как раньше. То-то и оно.

 

Вы не заметили! А был ли человек?!

Мышьяк в анализах, фенол и стронций…

А в космосе потерянное Солнце

Уже отстало от Земли на век.

 

На грани гениальности с безумием,

Мы, созерцая, думаем, что думаем.

 

Снежная королева

Белым снегом, пушистым белым снегом,

Укрыл метелями и вьюгами февраль.

В сером небе, в холодном сером небе,

Висит белёсая морозная вуаль.

 

Время мчится, как быстро время мчится,

Неумолимо улетая птицей вдаль.

На ресницах, твоих больших ресницах,

Слеза застывшая прозрачна, как хрусталь.

 

Эхо сказки, из детства доброй сказки,

Мне говорит, что та девчонка это ты.

Лета краски, цветного лета краски

Луга рисуют, солнце и цветы.

 

– Да, мой мальчик, нас снег меняет, мальчик,

В нём хруст купюр и блеск алмазов дарят рай.

Мир обманчив, безумно мир обманчив.

Прости. Напомни своё имя, мальчик...

– Кай!

 

Друзья уходят

Друзья уходят, исчерпав свой срок

И попадая в лучший мир, в нём остаются.

Лишь в сердце память, как осколки блюдца,

Разбитого на счастье о порог.

 

Мы все там будем... каждому – своё...

Так говорим подчас, спеша проститься,

А память, словно раненная птица,

Пытается присесть на остриё.

 

Пугают неизбежность и порог,

И тихо искажают скорбью лица,

Не позволяя всуе усомниться

В предвзятости отпущенных дорог.

 

То, что тревожит душу

Бывает, что на жизненном пути

Тревожит душу множество сомнений.

И так, и тянет к мастеру пойти,

В Ремонт часов...

              минут...

                секунд...

                мгновений...

 

Цыганское счастье

Шумел в степи цыганский табор,

Костёр-пройдоха грел кибитки.

Табун в ночное канул рядом...

И разносился голос скрипки.

 

Цыганский путь, как млечный – вечен.

И вечен ворох пыльных юбок –

Цыганка танцем в этот вечер

До боли трогает рассудок.

 

Вот к одиноким всхлипам скрипки

Примкнули нот волшебных чары

И хрупкий стан цыганки гибкой

Обласкан звуками гитары.

 

И словно ангел гитариста

Раскинул крылья, взяв в объятья.

В душе становится так чисто,

Вновь ощущаешь кожей счастье.

 

Оно, бродяг укрыв по плечи,

Разбудит в каждом сердце эхо.

Цыганка знает: счастье – лечит.

А утром в путь.

И ехать... Ехать...

 

Ты – художник!

Ты – художник, твоё призвание

Сквозь пространство миров и лет

Донести в уголки сознания

Грёз мгновений волшебный след.

 

Опьянённая счастьем творчества,

Кисть художника – грань чудес.

Пируэты её – пророчества,

Снизошедшие к нам с небес.

 

В её власти дарить эмоции –

В мир иллюзий секретный вход.

Буйства цвета, мазки, пропорции –

Словно звуки хрустальных нот.

 

Силой света в руке творящего

Расцветает родной наш край.

Славь былое и настоящее.

Ты – художник! Твори! Дерзай!

Родина

Вся дорога мною пройдена,

С монологом в пустоту,

Потому, что это Родина

И душе, невмоготу –

 

Мне до бога докричаться бы,

Достучаться до небес.

И поклон отбить участливо,

Получив благую весть.

 

Под незримой сенью ангелов,

Где сам чёрт тебе не брат,

Сажу брежу вымыть набело,

Пальцы в кровь стерев стократ.

 

Где удел – с бедой венчание,

Где у неба нету дна, –

Ровня золоту – молчание,

И судьба на всех одна.

 

Где покоя ищут вечного

Разъярённые умы.

Где скупа, а где доверчива,

Да с зароком от тюрьмы.

 

Где велика, где юродива,

В раны сыплющая соль.

Потому, что это Родина –

Рай, Отчизна и юдоль.

 

У ночного костра

Вьётся к небу неспешный дымок,

Хворост с треском воркует в ночи.

В тишине сердце ровно стучит

И уносятся тени тревог.

 

Говорят, дыма нет без огня.

Приготовлю побольше я дров

И огонь вместо тысячи слов

Мне расскажет о прожитых днях.

 

Подниму я на небо свой взгляд

И, объятый блаженным теплом,

Вспомню дом, мой родной отчий дом,

И глаза от слезы заблестят.

 

В небе много светящихся звёзд

Смотрят с выси в ночи на меня,

На безмолвные пляски огня,

На стволы освещённых берёз.

 

Правдой в каждом из этих миров

Пламя, ложь и враждебность тесня,

Учит жить, зла в душе не тая

И добром отвечать на добро.

 

Я сегодня бродил до утра

Я сегодня бродил до утра,

До последней погасшей звезды.

Проводил ровно в полночь "вчера",

Прогулял все безумные сны.

 

Мне не снился сегодня никто,

Мне не грезилась сладкая ложь –

Лёгкий ветер трепал мне пальто,

Унимая душевную дрожь.

 

В темноте даже тени свои

Принимаем за добрых людей.

Эти тени мешают идти,

Заслоняя огни фонарей.

 

Свет неона распухших витрин,

Рваный разум стараясь сберечь,

Рисовал мне путь только один –

Лабиринт синтетических встреч.

 

Но прозрев, как наш мир многолик,

И презрев суть фальшивых побед,

Я спешил не в привычный тупик,

Я спешил встретить новый рассвет!

 

Костёр

Плечи синим укрыла ночь –

Близоруких теней сестра.

Тьму гоню я нещадно прочь

Беспокойным огнём костра.

 

Треск поленьев?! Быть может, пульс?

Может, есть у костра душа?!

Я судить о том не берусь.

Отступает ночная мгла.

 

Сизым дымом струится ввысь,

Прогорев до золы в огне,

Грусть, нашедшая в этом смысл,

Устремляя свой путь к луне.

 

Лёгкий взлёт шаловливых искр...

Не особо вдаваясь в суть,

Над костром в Небесах повис

Звёздной россыпью Млечный путь.

 

Пламя лижет ладони рук

Извиваясь как в танце бес.

Лезет в душу огонь-хирург,

В уголки потаённых мест.

 

Освещая руины тайн

Сажу мрака скоблит ножом

И сверкает за гранью грань,

И душе моей хорошо!