От первого лица

Я пишу для всех читателей, но не все читатели об этом догадываются.

Так для кого же я пишу свои стихи?

Я пишу стихи для читателей немногочисленных, продвинутых в поэзии «выше плинтуса», и я это сознаю.

И всё же, я не иду (только – ради эксперимента) на снижение уровня достижений (духовных и технических) поэзии в целом. На замену духовного плана в стихотворении сугубо подражательным или бестолково-новомодным пустозвонным: неэстетическим и нехудожественным дискурсом.

Я не иду на скучную мне уже давно потребу средне-нормальной человеческой психики. Этакой сентиментальной душевности: этому массовому сознанию среднего, статистического, нормированного обстоятельствами жизни внешнего мира: папа-мама-я-род-племя-моя-страна. И прочее-прочее, симпатичное и нужное, «всем понятное», но слишком уж усреднённо-человеческое, ограниченное в стихотворении силой инерции. Личным бессильем, обусловленным механическим повторением общих мест, давно «набивших оскомину» требовательному читателю мировой поэзии.

Настоящее искусство вообще – не об этом опыте общих мест и литературных штампов якобы «о жизни» несёт весть взыскательному читателю стихов. И некоторые (немногие) читатели всегда это чувствуют в поэзии, всегда догадываются об этом, слава богу!

Мои стихи – для читателей продвинутых: пробуждённых или пробуждаемых духовно от внутренней спячки в культуре эстетического безвкусия, от замкнутости в проходной по своей смысловой образности тупой реалистической подражательности. Словом, мои стихи – для читателей, от халтуры «убегающих».

Мои стихи – для людей, изрядно надоевших себе самим, в своём безысходном миросозерцании безнадёжных «соматиков» (по бессмертному выражению Апостола). Они – для людей – душевно-натуральных бездуховных особей, но возжаждавших вдруг страстно – выскочить из своей сугубой ограниченности и жёсткой обусловленности (семьёй, детьми, самими собой). Для людей, готовых наконец взорвать свою никчёмную материально-бытовую оболочку ради жизни, которая есть – спасительная для души Поэзия по эту и по ту сторону бытия.

То есть и для людей, замурованных в стенах меркантильной необходимости и сплошь объективированного (несвободного) бытия, но, однако же, всё же – жаждущих духовного пробуждения! Или – уже имеющих подобный опыт жизни в реальности высшего, творческого порядка, и теперь ни на какой другой опыт реальность эту (поэтическую) променять не желающих. И просто уже не способных предать свой творческий опыт в принципе – за любой барыш (и это не пустые слова, а истинный прогресс человеческого духа).

Мои стихи – отчасти лишь для человеческих механизмов и автоматов, но прежде всего они – для немногих оживающих периодически автоматов. Или вообще не для автоматов. Но для отважных читателей, пробуждающихся от рутины средне-нормальной общемировой – материальной, потребительской, замкнутой физически-технократически, только видимой (в микроскоп или телескоп) реальности. Мои стихи – метафора Видения, конкретный символ живого Воображения и освобождение сознания от рутины небытия. Мои стихи – это свободный (по определению) творческий акт.

Стихи поэта, совмещающего с новацией традицию – всегда для читателей уникальных, редких, жаждущих самостоятельно, лично ожить для своего личностного (не родоплеменного только или механического существования, в котором мы все перманентно пребываем).

Мои стихи – для всеобще-животных человеческих механизмов, но механизмов, вдруг почему-то и чем-то лично «торкнутых», очнувшихся в потоке повседневности, и неожиданно пожелавших (о чудо!) своего окончательного вечного оживления-одухотворения-очеловечивания.

Мои стихи – для животно-душевных человеческих механизмов, но механизмов возжаждавших нового своего – теперь духовно-органического опыта жизни, опыта мистического и визионерского.

Личностного своего бытия-опыта, внутренне общечеловеческого (а не стадного в стаде и снаружи жизни-бытия).

Старые добрые стихи, но с новым опытом индивидуально-духовной жизни, с опытом бывания в реальности мировой гармонии бесподобного духовного мира.

Мои стихи – для очеловеченного читателя стихов.

Я пишу для всех читателей, но не все читатели об этом догадываются.