Реграмма как поэтический феномен Айдара Хусаинова. Часть седьмая

И т. п., абсурд обыкновенной обывательской жизни по инерции. Но под конец появляется ключевая строфа:

И тут добавить нечего. Понятно, что «Ом» здесь выделено неспроста, и важной оказывается твоя личная (благая) воля, а не сила инерции, как велика бы она ни была.

«Сивилла» более удачное стихотворение, чем «Богиня», метафизический смысл в нем не двоится, не противоречит сам себе. Он – простоватая аллюзия к М. Лермонтову:

Прекрасные строки. Скупые, выстраданные. А ироническая отсылка к Лермонтову («За все тебя благодарю я»), еще и умножает горечь разочарования, одновременно, как бы стыдясь, сдерживая его по-мужски. Хорошие стихи.

Следующие два стихотворения – о любви:

«Чудо любви»

И неважно, кто ее так измыслил, лирический ли герой, предмет ли его, героя, любви, или они оба? Но Любовь, все равно оказывается выше, мудрее, свободнее любых измышлений и терпеливо ждет, когда измышляющий увидит ее саму, Любовь. И это удачное разрешение:

Пока мы терзаемся из-за нехватки любви, Любовь терпеливо ждет, когда мы повернемся к ней лицом…

Стихотворение «Лю…»:

Эти два стихотворения о любви, если не придираться к нескольким «мелочам» («мы созданы прикосновеньем платья», например) весьма удачны, оставляют цельное, прекрасное впечатление, как именно от Любви. О ней в Книге, в Песни песней, сказано, что «Любовь не перестает».

На этих двух стихотворениях и надо было бы закончить поэтический сборник. Но следующие два текста, вполне иронические и издевательские, завершают его.

Стихотворение «Дональду Трампу» – ироническая аллюзия к стихам Е. Евтушенко «Хотят ли русские войны».

Стихотворение воистину веселое, хотя крайне горькое. Ирония в нем не заемная, вполне самостоятельная (свежая). Читаем дальше:

В несколько путаном изложении тут дается убийственная ирония. Западу (включая «русских» олигархов) деньги, конечно, нужнее, чем России и живущим в ней людям.

Ты спишь, Нью-Йорк, ты спишь Багдад (изысканная рифма – КА)

Следует процитировать последние строки:

Это патриотическая, гражданская лирика, не смотря на иронию и некоторую нарочитую путаность изложения.

Мелкотравчатый либерализм, который Россию никогда не любил и не понимал (или только вменял ей одну её виновность во всем) целиком сводится к социальной критике, которая отчасти, конечно, справедлива.

И это отражено в патриотических стихах А. Хусаинова. В них сказалось чувствование, оскорбленное за этот многонациональный, но в целом русский (русскоязычный) народ, в котором слилось воедино громадное множество людей. И в царской России, и в СССР.

Но Запад, по-прежнему, Россию знать (понять, постичь) не желает или не может. Ему нужны лишь ее ресурсы. В результате богатеют все прозападники, а самой России достается то, что остается – сама либеральная критика. И эта «добрая» традиция известна с давних времен (и Пушкин, и Достоевский, и Блок давали ей отповедь).

Предпоследнее стихотворение – «Метаморфозы», название – свидетельствует само за себя. А передать его можно несколькими его же строками:

И, наконец, завершает книгу стихотворений «Новый год» (2017):

«Кормил руками» в первой строке – выражение, режущее слух. Я не назвал бы его удачным. Но хорошо, что не ногами.

А в целом, звучит торжественно. Текст написан от лица многих жертв, сознательно не пожелавших быть палачами для своих братьев:

Хусаиновский «Армагеддон» – это не пересказ библейского «Апокалипсиса», вошедшего составной частью в Новый завет и написанный, по предположениям некоторых исследователей, сделанным из соображений сравнительных стилистических особенностей, простым рабочим – рудокопом Иоанном Патмосским, а не любимым учеником Христа, автором Евангелия от Иоанна. Мало совместимы, мягко говоря, психические типы авторов двух столь различных текстов: упоенного злобной местью «Апокалипсиса» и исполненного любви «Евангелия от Иоанна». От себя одно скажу: каких только превращений не бывает в нашей жизни. Но и это лишь гипотеза. Хусаиновский «Армагеддон» дописывает злодейское событие (переворот) 1917-го года. Стихотворение – как бы от лица всех невинных жертв, так называемой, революции, коих было великое множество. Повторюсь, это не Божий суд, не Возмездие, как представляет его «Апокалипсис». Напротив, это воздаяние всем, претерпевшим на веку незаслуженное насилие – невинно убиенным и замученным жертвам режима. Людям, не ответившим злом на зло, не отомстившим, не преумножившим зла насилием. Это – дело веры и милосердия Божьего, но никак не мести или Возмездия. Так мне хочется видеть.

И возможно, эти стихи – отголосок библейского пророчества: «Спасётся тот, кто претерпел до конца». Так я их услышал.

Итак, «Новый год» ещё не конец света, он вполне может означать и новый век, и новую жизнь. Это тоже своего рода реграмма поэта Айдара Хусаинова. Эти стихи венчают книгу.