Прекрасна собака, сидящая в будке

«Собачье сердце» — недавняя, апрельская премьера Антона Федорова в МТЮЗе — это крепко, ярко сделанный, можно сказать, удалой вариант вечной история о последствиях экспериментов доктора Моро. И о том, что некоторым лучше бы сидеть в будке, чем носить брюки. И вообще — лучше хорошая собака, чем плохой человек. Нельзя сказать, чтобы мысль блистала новизной. Но тут всё дело в контекстах, по работе с которыми Антон Федоров, восходящая звезда нашей театральной режиссёры (кто сказал «на безрыбье»???) большой спец.

Вот контекст номер 1:

Спектакль идет в театре, где некогда, в перестройку, прогремела инсценировка, поставленная Генриетты Яновский — причем еще до публикации «Сс» в журнале! Прошло 35 лет. Яновская остается худруком театра, то есть, как минимум санкционировала новую версию — принципиально отличающуюся от ее. И от версии знаменитого фильма Владимира Бортко. Отличается именно отсутствием политики, идеологических высказываний.

Вот контекст 2:

Идеологические высказывания (кто ж не помнит Швондера-Карцева в кожанке, и у Яновской было нечто в том же роде) сегодня уходят с подмостков и экранов. Федоров тут в тренде.

И, наконец, контекст 3:

Большая мода в столичных театрах на постановку вещей, знакомых публике прежде всего по кино версиям. Федоров отнюдь не скрывает своего знакомства с фильмом Бортко — есть отсылки к нему и цитаты (как, например, и Иван Поповски в другой премьере сезона, «Обыкновенном чуде» в Вахтанговском, обыгрывает — полемически — связь с легендарным фильмом Марка Захарова).

Не будем избегать совершенно естественных сравнений и мы. Профессор Преображенский в прекрасном исполнении Игоря Гордина тут совсем другой — он проходит и скорее по разряду чудаков, если не сказать, маньяков (типаж чокнутого профессора, более выпукло воплощенный Булгаковым в Персикове из «Роковых яиц»). По сути, главный на сцене именно он, комичный Борменталь (Илья Шляга) дополняет дуэт ученых эксцентриков. Шарикова, натурально, нам скорее жалко как жертву вивисекции — впрочем, в соответствии с Булгаковым, он становится довольно противным — но скорее как трудный подросток, Андрей Максимов хорошо справляется с ролью инфантильного типа. Комичны и Швондер с компанией, особенно много значения в спектакле не имеющие… Комизма добавляет и неожиданно значительный персонаж — дворник Федор (Илья Созыкин), этакий бессловесный, но мускулистый энтузиаст по части всякого сомнительного «движняка» на сцене. Хороша живая — большая, лохматая — собака, из которой Шарикова выходит и в нее возвращается. В общем, политики ноль. Веселья и комикования вагон. Актеры обыгрывают и свое актерство, персонажи «помнят», что они актерствуют на сцене, выходят из образа, комментируют действие…

На сцене (художник Ваня Боуден) присутствуют и обыгрываются элементы разных эпох (вроде стереосистемы). В этой стихии незримо присутствуют тени Дмитрия Крымова и Федоровского учителя Юрия Погребничко. И это следование определенной традиции задает еще один контекст.

В общем, Булгаков от этой, фантасмагории не пострадал (ну, антибольшевизм, конечно, купирован, но любим-то мы его не за это).

Все бы хорошо, но… Зрители со спектакля уходили. Тут виной формат. Спектакль — насыщенный действием, энергичный — идет 2 часа без антракта. Высидеть тяжело даже эмоционально. К тому же история-то всем знакома, увлечься ей самой, следить за тем, что будет дальше, сложно. Ну, а нюансы и контексты… Их поиск и оценка на любителя. Вот, например, на меня, которому новая работа Федорова (четвертая, виденная мной) скорее пришлась по вкусу.

Мой рейтинг: 8/10.