Ах, какой это был дом!

Вот, то-то же. Благодаря этому бумаго-печатные книги с каждым годом становятся все более ценными.
Так какую книгу можно назвать редкой? Всегда ли это старинный фолиант, древняя инкунабула, книга, напечатанная на уникальной бумаге и имеющая экслибрис знаменитого владельца или автограф автора? Какая книга становится, в конце концов, печатным памятником?

Буквально на днях я узнал, что мне следует прочитать одну книгу, а именно «Инок» Петра Храмова. «Наслышан, но ее нет в продаже, а в сети только отрывки!» – ответил я и стал ждать. Книга эта появилась в кабинете и прописалась в шкафу за стеклом. Официальной передачи в мои руки я дождаться не смог. Остался дежурить, помогая электрику чинить проводку в кабинете. Это не я, но моя рука сама потянулась к обложке. Книга раскрылась и…
«Ах, какой это был дом! Он не был похож ни на что виденное мною…»

Я очнулся только, когда электрик дотронулся до меня со словами: «Стремянка нушна, атнарас». Я оглядел электрика таким взглядом, будто вижу его в первый раз. Тот буркнул что-то отдаленно напоминающее «щитай, ощкарик, щитай». Я лишь продолжил:
«Телега наша спустилась под гору, на которой сейчас стоит Монумент Дружбы, и по гулкому под копытами мосту переехала маленькую речонку Сутолоку, коричневым блеском мерцающую на дне оврага».

Простые слова, обычное предложение, но радость того, что я узнаю это место, что мне оно более чем знакомо и оно так просто вписано в палитру романа захватила меня и понесла дальше по буквицам и абзацам.

«Странно, мне не довелось видеть эту книгу раньше. Почему?» Да, потому что мне ее никто не рекомендовал. Потому что мало кто вообще знает об этом романе. Потому что все упирается в то, что литература загибается под ворохом хлама и бездарной трескотни. Потому что лишь единицы интересуются нашим родным, близким душе и сердцу русским словом. Потому что люди, которые должны заниматься непосредственным делом – продвигать современную русскую книгу – занимаются лишь внутренними дрязгами и разделом пирога. Потому что Союз писателей… Эх, ладно, тут и до цугундера недалеко!

Так путешествовал я, путешествовал… и «несмотря на краткость пути, во мне успело прозвучать слабое эхо вчерашней ночи: „Ах какой это был дом“».

Илья КАЗАКОВ