Описание Уфы 1864 года. Часть двадцать первая

Посещение Уфы Императором Александром I(1).

В 1824 году посетил Уфу Император Александр I. Ещё задолго до его приезда стали готовиться в городе к его приёму; как-то: приготовляли квартиру, исправляли улицы и городские въезды, в чём принимали участие почти все городские сословия и даже крестьяне.

Например, для устройства взвоза к реке Белой, вызваны были из окрестных деревень крестьяне; устройство подъёма от нижней площади к старому собору приняли на себя дворяне и чиновники; исправление плаца пред полицией возложено на отставных солдат; площадь перед домом губернатора, для парада войск — на купцов и мещан; в устройстве же длинного спуска от города к Нижегородке, на так называемой Вавиловой горе, принимали участие все жители. Кроме того, устроена была для переезда государя через Белую богато украшенная лодка и назначены гребцы, которые для этой цели упражнялись целую неделю (2).

Наконец 16 сентября, в 7 часов вечера прибыл ожидаемый высокий гость. С перевоза он отправился сперва в дом Уфимского станичного атамана Данилы Патранина, находящемся на набережной улице. Там, переодевшись и подарив жене хозяина бриллиантовый перстень, а дочерям по бриллиантовому фермуару, он отъехал в собор, где при колокольном звоне встречен был на паперти Преосвященным Амвросием. Выслушав его приветственную речь и многолетие в соборе, отправился на приготовленную для него квартиру в доме Гражданского Губернатора, на Голубиной улице. В этот вечер во всех церквах производился колокольный звон; собор и улицы были иллюминированы. В 9 часов утра Государь принял военных и гражданских чиновников, духовенство, дворян и купцов, явившихся с хлебом и солью, а потом отправился осматривать войска внутреннего баталиона. Развод происходил на площади перед домом губернатора (3). На пути к разводу общество отставных солдат встретило его с хлебом и солью, и снисходительный Государь приказал выдать унтер-офицерам по 10 руб., рядовым по 5 р. каждому в награду. После этого посетил больницу, заведения Приказа Общественного Призрения и тюремный замок.

К обеду Его Величества приглашены были Преосвященный Амвросий, Военный Губернатор Эссен, Гражданский Нелидов и Губернский Предводитель Мордвинов. В 6 часов вечера он приказал позвать к себе атамана Патранина, у которого первоначально останавливался, и подарил ему золотую табакерку. В 9 часов он посетил бал, данный в честь его Уфимским дворянством, и пробыл там до 10 часов (4). На следующий день, именно 18 сентября, в 6 часов утра, Император присутствовал при заложении храма в честь его ангела — Александра Невского, воздвигаемого на деньги, пожертвованные дворянством Оренбургской губернии, в память его посещения. Там он собственными руками положил первый камень, нарочно приготовленный из чистого белого известняка с вырезанною на нём надписью, означающею год, месяц и число, причину заложения и имя Государя. После этого Император выехал из города через Вавилов перевоз и отправился по пути в Бирск. Отъезжая он благодарил начальников за устройство и порядок, найденный им в городе, и обещался ещё раз посетить Уфу. По отъезде его, Военный Губернатор и все прочие лица, присутствовавшие при заложении, и преосвященный отправились в собор, где был отслужен благодарственный молебен.

Холера.

В 1830 и 1831 годах Уфа постигнута была в первый раз холерой, которая страшно свирепствовала в продолжение летних месяцев. Она истребила (по сведениям Ребелинского) 369 челов. муж. пола и 392 челов. женского, чем значительно уменьшила народонаселение, в то время ещё незначительное (5). Страх, причиняемый холерой, ещё более усилился устройством карантинов и теми мерами, которые в то время считались полезными. Напр., в местах большого скопления народа — в церквах, в казённых заведениях и друг. ставились банки с купоросным маслом, которое приказывали зажигать, чтобы уничтожить вредные миазмы в воздухе; но это не приносило пользы и распространяло только зловоние. Старожилы рассказывают, что в город нельзя было попасть иначе, как высидевши в карантине назначенное время; даже многие улицы были заграждены и многие дома оцеплены. Народ был в унынии и страхе, и церкви постоянно полны были молящимися и постящимися людьми, как будто наступил Великий пост. Для погребения умерших вырываемы были общие могилы, где и хоронили всех без различия и большою частию без гробов, которых не успевали делать. Одним словом бедствие было потрясающее, и все очевидцы событий до сих пор вспоминают о нём с содроганием. Холера повторилась в 1848 и 1854 годах, но уже в гораздо слабейшей степени.

Конец.

Примечание.

Оканчивая свой труд, считаю обязанным высказать, что при этом я руководствовался единственно только желанием — сообщать те сведения о прошедшем, которые мне удалось собрать и которые могли быть со временем утрачены или забыты и вместе с тем сделать очерк, сколько возможно верный, настоящего состояния Уфы. Очень доволен я был бы, если бы мой труд не пропал даром и заслужил хотя не большого внимания со стороны читателей и мог бы служить материалом для будущего, более искусного описателя Уфы.

(Оренбургские губернские ведомости. Часть неофициальная. 1864. 26 декабря)

_________________________________

1. Из записок Ребелинского.
2. Тогда моста ещё не было.
3. Место к западу от губернаторского дома ещё тогда не было застроено.
4. Бал происходил в доме бывшего Уральского священника, где теперь находится новый дом купца Попова, на площади.
5. В описании же Оренбург. губернии Дебу 1837 г. показано только 248 челов. об. пола.

Продолжение следует…