Где эта улица, где этот дом

Можно было бы подумать, что Музей истории города Уфы – не лучшее место для подобной выставки живописи, и ошибиться. Ведь душа города хранится в старых двориках, кривых переулках, окнах с деревянными наличниками, цветах на окне в подъезде. Именно такие моменты и запечатлены в работах. Дома на картинах ждут, как старые родственники, вздоха узнавания или вздоха ностальгии: «О! Мы здесь жили!»

Для Евгении, действующего архитектора и замечательной художницы, дома – это не просто пропорциональная смесь цемента и кирпича, а живой организм – часть единого целого.

Многие картины этой выставки навсегда «запомнили» потрескавшиеся, покосившиеся домишки, на месте которых уже высятся серые многоэтажки. Смотря на деревянные створки, разбитые окна, я, как какая-то литературная Алиса, проваливался в совершенно другую реальность, которую теперь только и можно увидеть разве что на полотне искусного художника. Нет, я не видел здесь Уфы, я видел больше, лучше, как и сама Евгения, без сомнения: это была постаревшая, морщинистая жизнь, которая очень давно взрастила наших мам и пап, которая встречала утром солнце, не закрываясь пиками небоскрёбов. Где жили раньше двадцать человек, там теперь живут двести – это и есть прогресс. Кто виноват, что приходят инвесторы, что людям нужен простор «для мечты и для жизни»?

Эстетика старых домов, мха на цементных парапетах, на шиферных крышах, дрёма уходящего и ожидания бушующего нового, бесконечный диалог времен – всё это можно найти в картинах Евгении Лаздиной. Сама художница показалась мне не просто талантливым творцом, но и хорошим, чутким человеком-мыслителем, который чувствует город более тонко, чем любой другой горожанин, что стало совершено ясно после короткого диалога.

– Всё равно что спросить у родителей, какой ребёнок самый любимый. По настроению та или иная работа становится мне ближе. Все эти работы несут частичку меня.

– Да, что-то уходит, но и приходит нечто другое. Я, как архитектор, могу сказать, что над городом работают хорошие люди-уфимцы, которые стараются сохранить душу Уфы. Мы взрослеем и меняемся, а с нами и город. Вся жизнь – изменение, а фиксация бесплодна.

– В каждой картине ощущается часть русской жизни, но при этом не смешанная со специфичным духом Уфы. Эти пейзажи дышат тем же воздухом, что и мы сегодня. Такая эстетика старой России. Но такие маленькие закутки глубинки можно найти везде.

– У нас общая история, общая ментальность. На семь миллиардов снежинок одна уникальна, так же и здесь: мы все одинаково живём, сохраняя личную оригинальность. Если бы я смотрела на эти картины глазами приезжего, то, возможно, я бы увидела другое, близкое для меня место.

– Сложно сказать, для этого надо быть человеком, который вырос здесь: некоторые смотрели на эти картины и, не задумываясь, угадывали: «О, это Черниковка». Атмосфера времени поствоенных застроек уходит, и это отзывается в сердце любого человека: кто-то посмотрит и скажет: «Мы здесь жили, в похожем дворе».

– Это дело пристрастия: я подбирала технику под определённые нужды. Сначала создавался общий, «подслеповатый» образ, затем графикой отшлифовывалась шероховатость, детализация, подчёркивалась «живопись» там, где это нужно (не везде). Это и есть творчество: какие-то вещи органически существуют только в определённой форме – иногда это не объяснить.

– Логично, что жилой дом – это спутник человека, однако на картинах нет людей. Почему?

– В объективе архитектура. Люди так устроены, что в первую очередь пытаются найти лицо или силуэт: если на картине будет человек, то мы машинально будем задавать себе вопросы «зачем он здесь, почему он здесь, что этим хотел сказать автор?». Все эти дома – жилые (кроме пригородных избушек), но, тем не менее, кажется, что они покинуты, а это ведь свойственно времени: уходит эпоха, а с ними и судьбы жилья. Город – это человек, который, смотрясь в зеркало, подумает «я же вот только вчера был молодым». Принятие себя – это всегда проблематично.

Задача художника – всё-таки не привлечь внимание общественности к проблеме современного облика Уфы. Но, закрывая за собой дверь музея, я стал больше думать о том, что мы приобретаем взамен, отпуская собственную историю: снос старых домов – только капля в море.

Каждый художник хочет что-то сказать. Музей истории Уфы, возможно, впервые говорил со своим посетителем не фактами об исторических реалиях, а чувственным образом неумолимого «великого потока» времени.