По следам Александра Грина

Самого художника уже нет с нами, он ушел из жизни, из своего искусства – молодой, красивый, полный творческих замыслов. А все его творчество красной канвой пронизывают романтические грезы Александра Грина. Вот он глядит из черной глубины с портрета Клейменова – усталый, немного изможденный в ожидании чудес, придуманных им в своих повествованиях.

Судьба Клейменова складывалась последовательно. Рос в благополучной заботливой семье, в Уфе, ходил в изостудию Дворца пионеров. Потом – московская художественная школа при институте им. Сурикова.

Когда-то уже почти забытый детский писатель Лев Кассиль написал трогательную повесть о трагической судьбе талантливого юного художника, учившегося в той же школе. Мы зачитывались тогда, восхищались уникальным талантом. Но позже мои друзья, прошедшие эту школу, пояснили, что герой повести был равным среди них, в то время они все были гениальные.

Следующим этапом после школы для большинства становился институт. Евгений поступает сначала на отделение монументальной живописи, затем переходит на театральное отделение. И дотошность, доподлинность одежд на его исторических фантазийных полотнах убедительно присутствуют всегда. И первая серьезная самостоятельная монументальная работа была выполнена во Дворце культуры поселка Теплоозерска Хабаровского края. Это была роспись «Праздничная феерия – фантазия по мотивам произведений А. Грина». Женя еще в художественной школе, не предполагая, во что это выльется, готовил себя к большой исторической картине. Все отмечали его точный академизм в рисунке, тоновую последовательную подготовку в живописи и собираемый им исторический материал.

Вернувшись в Уфу, Евгений показал слайды своей росписи. Я его помнил по изостудии, Володя Батищев по институту. Евгений быстро влился в среду художников, участвовал в монументальных работах, во зональных уральских, российских, всесоюзных выставках. Принимал участие в первой групповой выставке пятнадцати «Мир, в котором мы живем». Такая акция молодых художников была очень настороженно встречена старшим поколением. Но жизнь показала – был выбран верный ход. Потом групповые выставки, позволявшие шире показать творчество каждого художника, пошли одна за другой. Группы распадались, объединялись, сейчас стабильно существуют два объединения – «Артыш» и «Чингисхан».

Романтический дух произведений Клейменова вовлекает в его внутренний мир. Евгений был влюблен в Грецию, изучал греческий язык, древнюю культуру, даже учил нас азам греческого танца сиртаки. Его сокурсник Андреас с Кипра много рассказывал Евгению об этом чудесном острове.

Но нашел, открыл Женя для себя эти гриновские грезы на Крымском побережье, открыл легендарную Киммерию во время долгих студенческих практик. Бродя по древним руинам, ночуя на островке греческой культуры – горе Митридат в Керчи, подбирая осколки сосудов, он уже знал, во что это воплотится.

И особая тема творчества Клейменова – образ девочки в том возрасте ничем не испорченной романтической юности, в котором Ассоль стала мечтать о красных парусах, о красавце капитане. Над моим рабочим столом в мастерской долго висела его работа «Кора». В золотистой, залитой пронзительным солнцем среде девочка, как корону, примеряет осколок амфоры.

Сложная сияющая живописная пластика золотистых тонов собрана в четких графических формах в полотне «Восхождение. Памяти Грина». Мужество покровителя в лице полуобнаженного всадника, и опять рядом образ ранней трепетной юности.

Один из любимых героев картин Клейменова – конь – часто служит ему в его сюжетах.

Свой вариант образа Жанны д’Арк создал Евгений в работе «Миссия Жанны». Глубоко верующая, но реально смотрящая на мир, она движет железными рыцарями. Но некто в белом, с закрытым капюшоном лицом – так, что только по складками одеяния можно угадать человеческую фигуру, уже крадется к Жанне…

Идущий как бы от ранней портретной классики XVIII века Рокотова и Левицкого чудный овальный портрет дочери («Портрет Кати»). Здесь весь Клейменов, его трепетная любовь, высокая нравственность, мастерство психолога, рисовальщика и живописца.

Осуществил все-таки свою мечту Евгений – побывал на Кипре. Но, кроме этюдов кривых улочек кипрских городков и ожидаемо красивой природы, ничего не привез. Удовлетворился только морально. Все-таки мечта будит фантазию до тех пор, пока она еще мечта. Крым в студенческие годы дал больше.

К сожалению, болезнь, нависшая как рок не только над Евгением, но и над его близкими, своим летальным исходом не дала возможности осуществить все замыслы прекрасного художника. Ослабленный болезнью, находясь в своем деревенском доме (любил он эти благостные места на берегу Инзера и в своей персональной городской мастерской творил задуманное там), он высказал дежурившему возле него Батищеву желание: «Хочется дыню». Но где ее взять в деревне?.. Володя в надежде на чудо кинулся к электричке, и оно случилось. Выпросил, выкупил ее у одного мужика за бешеные деньги. Верный помощник Евгения, искусствовед, жена Лариса Ртищева перевезла его все-таки в Москву, но сделать уже ничего было нельзя.

А. КОРОЛЕВСКИЙ