Зачем долго жить?

С древних времен человек жалуется на краткосрочность своей жизни. Но надо ли, чтобы жизнь человека была более продолжительна, чем теперь? Очевидно, что если продолжительность жизни увеличится, расходы на призрение стариков возрастут, а такое может себе позволить не каждое государство. Ведь, чтобы дать возможность старикам дольше жить, придется уменьшить благосостояние более молодых.

Альтруистическое же сознание в нашем обществе, к сожалению, все еще пребывает в зачаточном состоянии. Эгоизм и эгоцентризм, принесшие человечеству столько бед, в связи с новыми социальными реалиями в России приобретают форму нравственной эпидемии.

Простое продление жизни имеет мало смысла – оно должно идти рука об руку с сохранением эмоционально-психической сферы, сохранением сил и способности к труду.

Каждый человек, вероятно, слышал жалобы от наших стариков и старух, что, мол, зажились хоть бы помереть скорей. Вечно живущие струльбруги у Свифта в «Путешествии Гулливера» воспринимают свое бессмертие как предельное несчастье. Немощный старик вызывает жалость, а чем помочь ему – не знаешь.

Если приводящие к старости причины – собственная невоздержанность и болезни – будут уменьшены или в значительной степени устранены, то отпадет необходимость назначать пенсии людям, достигшим 60 лет, и расходы на содержание стариков прогрессивно уменьшатся. В то же время, с большей результативностью можно будет использовать опыт и знания старых людей, но для этого нужны не только материальные возможности государства, а, прежде всего, высокое нравственное здоровье общества.

Благодаря новейшим достижениям медицины возможно сохранение жизни людей больных и обремененных наследственными недугами, которые производят слабое потомство, что не способствует укреплению генофонда человечества.

В одних странах разрабатываются программы стерилизации хромосомных больных; в других (например, в Китае) действуют программы жесткого ограничения рождаемости. Очевидно, что последний способ крайне антигуманен – однако ряд стран Азии и Африки попросту не в состоянии обеспечить элементарно приемлемые условия жизни даже для детей, поэтому и приходится прибегать к таким жестким мерам, как регулирование рождаемости.

При этом очевидно, что большая плодовитость и полезность для человечества вполне совместимы со слабым сложением и болезненностью. Среди чахоточных людей, среди всякого рода «неуравновешенных» параноиков, истероидных личностей и эпилептиков встречались люди, которые в огромной степени способствовали прогрессу человечества.

Иисусу приписывают параноидные черты; эпилепсией страдали Магомед, Достоевский и Наполеон. Многие знаменитости были туберкулезниками (при подагре и туберкулезе в организме образуются вещества типа эндорфинов, которые резко снижают потребность в сне и отдыхе вообще, значительно активизируют все виды деятельности, в том числе и интеллектуальную).

Из этого, конечно же, вовсе не следует, что нужно предоставлять людей действию природы, естественного отбора. Наоборот, необходимо уничтожать болезни вообще и болезнь старости в частности – уничтожать посредством развития специальных наук, гигиены и медицины. Теории «медицинского подбора» и «естественного отбора» должны быть отвергнуты как антигуманные, противоречащие счастью человеческого рода. Природа уникальных способностей, гениальности остается пока полной загадкой для науки, но можно с полной уверенностью считать, что гениальность проявляется вовсе не благодаря болезни, но вопреки ей.

Общество должно делать все возможное, чтобы люди могли провести полный цикл жизни в полном здравии и оптимизме, чтобы старики могли выполнять важную роль хранителей опыта, знаний, роль советников и объективных судей.

Пока же слово «старик» у нас ассоциируется с крайним, вплоть до реакционности, консерватизмом. Но это недостаток науки, не могущей в должной степени сохранить интеллект старого человека.

Так что продлить человеческую жизнь не только должно по общегуманистическим соображениям, но и полезно для общества.