Путешествие по Белоруссии и Польше. Часть шестнадцатая

Белорусско-польская граница

В Польшу мы въезжали через круглосуточный пункт пропуска «Песчатка» (бел.: «Пясчатка»).

Для «большегрузников» и легковых автомобилей — разные очереди. Так и хочется «приколоться» банальной «мыслительно-словесной» ассоциацией: мальчики — налево, девочки — направо. В общем, экспортно-импортный бизнес нам не мешал, но легче от этого не стало. А был ли мальчик? А были ли тут вообще грузовики? Вот память-злодейка!

Белорусских погранцов и таможенников мы прошли за две-три минуты: подъехали к первому шлагбауму — кажись, даже не выходя из машины, гордо предъявили офицеру наши «краснокожие паспортины» и услышали пару забавных и равнодушных вопросов (мол, много вас тут ездит-ходит-бродит, надоели вы все хуже горькой редьки):

— Куда и с какой целью направляетесь?

— Хотим попутешествовать, посмотреть Польшу и Венгрию.

— И всего-то?

— И всего-то!

Каковы вопросы — таковы и ответы.

— Проезжайте!

Шлагбаум открылся и практически сразу же за нами «эволюционно» (тихоходно) прикрыл свой широкий, вернее, «высокий» зев.

Похоже, белорусскую сторону мы ничем не заинтересовали. Никакой тебе, понимаешь ли, интриги! Или же тут работает принцип «всех выпускать — никого не впускать»? Шуточную гипотезу проверим на обратном пути*.

Зато как всё быстро! Делов-то — раз-два и «в дамках»! Точнее, «обчёлся». И вроде машин впереди не видно. Мы возрадовались, как дети и словно к нам счастья полные штаны привалило. Но какое же это было сиюминутное заблуждение!

Наше авто сделало аккуратный тихоходный «зигзаг» и въехало в некий узкий, как я назвал его сам для себя, «отстойник». Впрочем, может, это место именно так в простонародье и называется, ведь тут машины и их водители, будто на дрожжах, выстаивают-«отстаиваются», пухнут от нервов, перенапряжения и ничегонеделания.

* * *

«Отстойник» — это кусок дороги, с двух сторон огороженный то ли проволокой, то ли «струнами» (не «гитарными»), за которыми — лесная благодать плюс перпендикулярная дорожному полотну контрольно-следовая (?) полоса: пережиток прошлого?

И вот на тебе — тут одна общая длиннющая очередь, без разделения на «правых и виноватых», на граждан ЕС и всех прочих гомо сапиенс, и тем паче на «шведов и нешведов». Никаких тебе «дамок», «обчёлся», «льгот» или «преференций»! Но при этом и не рынок, не его невидимая рука, не сэр Адам Смит.

Впереди виднеется следующий КПП и шлагбаум, но мы встали словно намертво. Близок локоть — не скоро укусишь.

Я вышел из машины и пошёл «гулять» вдоль всей автовереницы.

Несколько раз «прошлындрал» туда-суда, взад-вперёд. И снова туда-сюда-обратно. Приятно? Поначалу — да, как-никак можно размяться плюс свежий воздух. Потом — не очень. Ведь время — не только деньги, но и пара-тройка дополнительно не осмотренных польских и венгерских достопримечательностей.

Очередь не двигалась. Затомило безделье. Не нырнуть ли опять в салон легковушки и не окунуться ли поглубже в «грёзы», в чтение Бунина? Всё побыстрей полетит и пролетит время — его так много, что можно бесконечно обдумывать-обмусоливать мысль о том, чем бы заняться: «Что бы такого сделать плохого?». И при этом ничем-таки не заниматься. Или же так: заниматься бездельем. Безделье — великое дело!

* * *

Хоть перед самым въездом в «Песчатку» мы и останавливались на трёхминутный перекур, мне уже снова хотелось подымить сигаретой. Вдохнуть эту мерзкую гадость — эх, как бы разлюбить и разучиться!

Однако я же гражданин законопослушный (местами и временами)! Жена загодя устрашила меня байкой, услышанной от кого-то из её подруг («одна бабка сказала»), о том, как на погранпункте некоего курящего наглеца оштрафовали на энно-большую сумму денег. В общем, «настрополила» меня быть на КПП… экономней. Можно сказать, заранее пригвоздила к позорному столбу.

«Прогуливаясь» вдоль замершей в неподвижности автовереницы, я краем глаза видел, что народец, не стесняясь, покуривал, но никто к «нарушителям» не приставал, штрафов не выписывал и даже не воспитывал замечаниями. Однако сам я, не ведая достоверно, есть ли действительно сия запретная норма или таковой в природе не существует, дымить поопасился. Хоть угрожающих знаков с категорически перечёркнутой сигаретой нигде не наблюдалось, даром расставаться с ликвидностью желания у меня не было — лишняя копейка-грошик нам ещё в Польше не раз и не два пригодится! Да и слово супруги — закон для подчинённых, если кто ещё это себе не уяснил.

Фотосессий я тут тоже на всякий случай не устраивал. Мало ли, за что могут привлечь, пригвоздить, объявить не въездным в Европу: класть палец в рот польским службам (пусть это и не пасть тигра) понапрасну не стоило. Короче, дул на воду, не обжегшись даже на молоке. И бесконечно рефлексировал. Безделье — оно такое безделье, расхолаживающее, «рефлексабельное».

Поначалу мне показалось, что примерно половина или чуть больше машин в очереди была с польскими номерами. Вторая половина — с белорусскими. Стакан наполовину полон или настолько же пуст? С российским номером, кроме нашей, я увидел ещё одну, две или максимум три машинки: «штучный товар», редкий, как птица на середине Днепра, эксклюзивный.

Тут же, в «отстойнике», по правую от «автоколонны» сторону — «дьюти фри». За всё время «стояния» только один поляк в него зашёл, выволочив обратно огромный полупрозрачный пакет, доверху забитый бутылочным пивом. Во второй руке тоже маячила бутылка — только вот я не заметил, початая или нет. Видимо, полюбился ему хмельной белорусский напиток — не польским же пивом он в «дьюти фри» затаривался. Впрочем, может, и польским, если оно тут дешевле, чем в самой Польше — достоверно сего факта я уже никогда не узнаю, не судьба.

* * *

Я, нетерпеливый, вернулся к своей терпеливой супруге и уселся на переднее сиденье. Кажется, прочёл пару-тройку страниц «Окаянных дней». Но не читалось. Лёгкое возбуждение не давало погрузиться в виртуальные «грёзы», отвлекало от книги, отчего терялся смысл слов и фраз. Прочитав абзац-другой, понимал, что ничего не понял, и приходилось возвращаться к началу. Впрочем, повторенье — мать ученья: читаю и понимаю, что это уже читал.

Прямо впереди нас стояла легковушка с польскими номерами. Полноватый парень-водитель то выходил из неё, то снова «прятался» в салоне. Всё время теребил в руках свой телефон и периодически подносил его к уху: то ли сам куда-то позванивал, то ли ему надоедали. В его поведении чувствовалась какая-то нервозность. Или тоже, как я, чересчур нетерпелив, или знатный контрабандист, раз ожидание его напрягает? Всё время косится на наш российский номер. Неужели русские тут в диковинку?

Я вышел из машины. Зачем? Да сам не знаю — без цели. Словно на каком-то импульсе. Снова послоняться без дела. Или интуитивно захотелось пообщаться с иностранью? Парень сам заговорил со мной на корявом русском. Не уловив смысла, я вежливо-дежурно, чтобы как-то отреагировать на обращение, спросил про причину нашего общего «стояния» (не на реке Угре).

Поляк меня понял, расплылся в доброжелательной улыбке и снова стал терзать свой мобильник. Оказалось, что он кому-то звонит, чтобы узнать, как ответить на мой вопрос:

— Не хотят работать!

— Что, прямо так и «не хотят»? Может, у пограничников-таможенников какой-то пересменок?

— Не хотят! — в широкой улыбке затвердил однозначность ситуации добрый польский парень.

И кому он там названивал? «Своим людям» на границе-в таможне?

Помаленьку вереницу авто стали пропускать через следующий шлагбаум.

«Шаг — остановка, другой — остановка».

* * *

По-черепашьи мы проползли первое «польское КПП» — так и не поняли его предназначения. Но погранцы в этом месте, как мне вспоминается, были вооружены автоматами, явно не игрушечными. Польский офицер по-русски тоже лишь поинтересовался целью нашего пересечения границы с ЕС и Речью Посполитой. Ответили уже сформировавшейся готовой фразой: мол, едем красоты Польши и Венгрии пообзирать, насладиться архитектурными «зрелищами» (а «хлеба» нам не надо, мол, не «хлебом единым…»).

На один миг подумали, что уже всё, конец нашим «мучениям», даже вдохнуть-выдохнуть и вздохнуть радостно успели, ан нет! Вот новый «отстойник», намного шире и длиннее. Тут уже три очереди: одна, которая посередине — для граждан ЕС (самая короткая и, кажется, быстрее остальных продвигающаяся), две других — для прочих разных «нешведов».

Мы сначала тыркнулись в левую, потом — в правую, ибо эта показалась нам покороче (в итоге всё равно на три-четыре машины прогадали).

И снова встали — «мёртвый сезон».

Однако тут тоже можно спокойно (или нервно) туда-сюда гулять-шастать-шататься.

Оказалось, что российских машин действительно единицы: я насчитал всё так же две или три. По одной — с чешским и нидерландским еврономерами. Остальные десятки и десятки — белорусские, немного польских. Зря мне поначалу казалось, что польских авто почти половина — ничего подобного! Но, может, поляки просто быстрее проходят досмотр и стремительней «отчаливают»?

Жена вспомнила слова своей подруги — той, которая замужем за поляком и часто «самопалом» катается на его историческую родину: «Белорусы на выходные едут в Польшу закупаться, поэтому на пропускных пунктах по пятницам заторы».

Но мы-то едем не в пятницу, а в четверг днём, и всё одно — вот он, затор! Белорусы ежедневно за кордоном, что ли, затовариваются?

___________

* Сделанная на въезде в Польше шуточная гипотеза «всех выпускать — никого не впускать», как и предполагалось, не оправдалась.

Продолжение следует…