Путешествие по Белоруссии и Польше. Часть пятнадцатая

* * *

Ну, а теперь — пара пунктирных «мазков» из «истории вопроса», не обессудьте.

«Аллея фонарей» на Гоголя открылась в конце июля 2013 года. Тогда же впервые и зажёгся керосиновый фонарь. Первоначально фонарей было 29, на следующий после открытия год их стало… поначалу 30, потом — 41 (во втором полугодии). Ну, а затем — «пошло-поехало», пошла писать-плясать губерния. Салтыков-Щедрин завидует и молча если не курит, то просто стоит в сторонке!

Сейчас фонарей просто очень много, а сколько точно — я не скажу. Но не потому, что болтать вредно, что «молчание — золото», что «болтун — находка для шпионов» и что их, вражеских агентов, вокруг тьма-тьмущая. А потому, что сам точно не знаю и боюсь ошибиться. Это я к тому, что перечислять все «персонально-индивидуальные» наименования «источников света» мне тут всё-таки не с руки. Замучаетесь читать-перечитывать.

Фонари на бульваре устанавливали-дарили городу разные брестские «фирмы-конторы-компании». Наверное, все значимые брестские предприятия тут отметились. У подножия каждого фонаря — звезда-доска с наименованием-названием и логотипом спонсора-дарителя. Судя по сопутствующим надписям, среди оных есть даже индивидуальные предприниматели (ИП-шники), не поскупившиеся на расходы… и на пиар-славу. Вековую!

Собственно говоря, каждый фонарь — это составная часть кованой металлической скульптуры. Поскольку улица носит имя Гоголя, то и по мотивам его творений скульптур-фонарей тут не одна, не две и даже не три: «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Вий», «Мёртвые души», «Какой русский не любит быстрой езды» (сами белорусы на дорогах законопослушны, хотя, возможно, поноситься на скорости тоже губа не дура).

* * *

Как мы уже знаем, каждый вечер «специально обученный» дядька в униформе-синем мундире с часами и огнивом на поясе эти лампы зажигает. «Да будет свет, сказал монтёр, и лампочку включил!»

Вроде всё, как прежде, во времена оны. Всё, да не всё. Федот, да не тот! Раньше-то, в XIX веке, фонари были с обычными свечами внутри, потом на спирту. Сейчас – керосиновые. Я так понял, что своими руками фонарщик «включает» не все «лампы» – их сегодня уже чересчур много, все на кривой козе не… объездишь. Как мне показалось, многие из фонарей вообще электрические, а отнюдь не керосиновые. Но это мои домыслы-инсинуации. Или нет, не так – незатейливые и незлобивые фантазии!

Позже я пересмотрю в инете старые публикации с фотографиями этого фонарщика, прочитаю интервью с ним. Фонарщика тут прозвали «талисманом города». Судя по публикациям, добрый дядька. Душевный. Можно сказать, что совсем уже дедок, но живчик, долгожитель. И действительно похож на персонажа из сказок Андерсена, не врут СМИ.

Жаль, что вживую фонарщика мы с женой так и не увидели. И, насколько я понял, зажигает он эти фонари вроде бы не на Гоголя, а на Советской. Впрочем, может, и там, и сям. Кто жаждет узнать правду-матку – пусть побредит сказкой, съездит в Брест и посмотрит всё это действо своими глазами.

…«Аллеей фонарей» по «привычке-традиции» считается только Гоголя, но они давно уже наставлены повсюду, на разных-прочих улицах. И судя по всему, ареал их обитания год от года продолжает неуклонно разрастаться (видимо, всё-таки ещё не все «конторы Никанора» одарили Брест своими «маркерами»). И, насколько я понял, традицию зажигать фонари возродили в 2009 году именно на Советской, а саму «аллею фонарей» на Гоголя открыли в 2013-м.

* * *

…Кажется, уже будучи в Польше, заполоню свою ленту снимками фонарей и супруги, снабдив их короткой записью (я знаю, что «краткость – сестра таланта»): «Скульптурных всем композиций на ночь глядя! Мы мимо ни одной не прошли».

Супруга, прочитав, тут же, не отходя, что называется, от кассы, возмутится:

– Чего это «ни одной»?!

– Понятно, что все десятки и десятки мы не обходили. Я имел виду, что у каждой, мимо которой прошлёпали, я тебя сфотографировал. А там, где не ходили, там и не снимал. Только это и ничего сверх, прости мне речевую корявость, – [«он ходил легко, как барс»].

С такой интерпретацией моей несуразной фразы жена согласилась безоговорочно и, слава всем богам, благодушно извинила своего благоверного.

На самом-то деле обошли-обежали мы, ну, точно не меньше десятка.

* * *

«Звон-звон-звон — малиновые реки! Испокон — вовеки!»

Снова загружаемся в салон своей легковушки. По Гоголя движемся теперь в сторону Брестской крепости. Ведь, как я уже сказал, параллельные друг другу Машерова и Гоголя обе в неё своими концами упираются. Не вливаются. Но до крепостных стен не доезжаем. На пересечении с Ленина сворачиваем направо. Тут кругом дух Владимир Ильича — не только улица, но и площадь его имени, памятник ему же. Справа рядом с памятником — Областной исполнительный комитет. Кстати, слева напротив Облисполкома очень красивый фонтан.

Далее справа по курсу — памятник Адаму Мицкевичу, польской поэтической глыбе и «матёрому человечищу». Почему-то вспомнилась его фраза-восклицание из поэмы «Пан Тадеуш»: «Litwo! Ojczyzno moja!»/«Литва, отчизна моя!», на основании которой некоторые особо одарённые литовцы считают Мицкевича своим национальным поэтом Мицкявичусом (хотя писал он исключительно по-польски). «Залетела стрела в тихую обитель».

…Следом — аптека, цветочный и «одёжный» магазины, рестораны, кажется, ещё какая-то гостиница. В общем, «летит мимо всё, что ни есть на земли». «И спешит уберечь алтарь старый звонарь, ангел мой-хранитель».

* * *

И вот где-то тут неподалёку, если память мне не изменяет, то ли перед мостом, то ли сразу за ним, должна была бы «вырисоваться» некая воинская часть, в казарме которой я однажды ночевал. Вместе с членом военного трибунала я, проходя срочную в армии, в качестве секретаря судебного заседания приезжал в Брест всего на одни сутки на какой-то процесс[1], и на ночлег меня прикомандировали к этой части. Почему мне запомнилось, что казарма была в окрестностях, ну, или в районе моста? Сам не знаю. Это было так давно, что стало почти неправдой. Ещё в советские времена — во второй половине 1980-х годов.

Сейчас по всему маршруту нашего следования развёрнута крутая грандиозная стройка: и жилых домов, и дорог-развязок. Может, ту «мою» казарму «под сурдинку» уже снесли? Начинаю вспоминать, где же была «та» в/ч? Может, вообще не здесь? Но почему тогда врезался в память этот мост и эта улица Ленина? Кажется, именно отсюда мы с «водилой» военного трибунала, высадив где-то судью-подполковника, выезжали на площадь «вождя» (которую мы с супругой только что миновали).

Площадь тогда была так ярко освещена, что показалась мне «антуражем» из сказки «Двенадцать месяцев» (скорей всего просто впечатления солдата-срочника, который в своей жизни ещё мало что видывал). Сейчас «плошча Леніна» я узрел другими глазами, циничными, прагматичными: она выглядела довольно стандартно, серо и блёкло. Хоть жена там и притормозила, я даже не счёл нужным вылезти из машины и наделать фотоснимков.

При въезде на мост из недр мозга всплыло и пошевеливается топонимическое название: «Красная горка». Может, сей район так называется? Впрочем, память стала уже не та, что прежде, и вполне допускаю, что и в этом случае она могла изменить своему хозяину, подкачать, подвести, запудрить свои собственные мозги, надурить. Да и времени с тех пор прошло тридцать с гаком лет. Однако всплыло почему-то именно это название — «Красная горка».

Впоследствии оказалось, что память, как Иван Сусанин, действительно завела меня не в те дебри. Точнее, в те ещё!!! Не «Красная горка», а «Красный двор». И не в районе улицы Ленина сей «двор» «раскинулся-поселился», а на улице Октябрьской революции. Последняя вообще параллельна Московской, по которой мы въезжали в Брест. Именно в «Красном дворе» располагался военный городок. Поэтому, вполне возможно, что там стояла не одна, а несколько частей, в казарме одной из которых я и почивал однажды в тот полузабытый, но незапамятный день. Точнее, в ту ночь…

Насколько понимаю, уже несколько лет, как территория «Красного двора» постепенно «ужимается», освобождается от всего «милитарного», а недвижимое имущество распродаётся или сдаётся в кратко-долгосрочную аренду компаниям и предпринимателям (в том числе под разные производства, хранилища/склады). Объявлений на эту тему в инете в избытке. Пруд пруди! Мол, забирай себе бывшее советское имущество-не хочу! Главное (и только) — плати!

____________________

[1] Как я оказался в трибунале, расскажу в главе «Гродно»

* * *

…За мостом улица Ленина ненавязчиво перетекает в улицу Брестских дивизий.

Ну, теперь, точно прощай, Брест! В твоём чреве уже вряд ли когда-нибудь вновь побываю! Что успел схватить, то и схватил: прочувствовал, осознал. Жизнь слишком коротка, хоть вроде бы и вечна. Всё одно рано или поздно почим в бозе: значит, больше печальной радости и пессимистического оптимизма!

P. S. Память подкачала, поэтому поначалу никак не мог припомнить, где мы заправлялись: то ли на пути в Минск, то ли из Минска в Мирский замок. Вообще на белорусских трассах довольно мало АЗС — располагаются они на приличном расстоянии друг от друга (если сравнивать с привычными Москвой и Подмосковьем). «Рынок продавца», если пользоваться терминологией из старых учебников по экономической теории.

Жена упорно искала «Лукойл» (он есть в Синеокой) или, на худой конец, любую из российских заправок.

…Процесс заправки оказался крайне неудобным. Ты ж не можешь с точностью до миллилитра сказать-предсказать, сколько бензина надо залить в бак. Поэтому приходится говорить «примерно» и за такой обозначенный тобой объём оплачивать карточкой (наличные белорусские рубли мы не покупали). А если потом окажется, что в бак залито меньше, то идёт «безналичный возврат». У супруги карточка мультивалютная, поэтому всё — через конвертацию, с потерями (туда-сюда-обратно). Кстати, так и оказалось: «безналичный возврат» таки пришёл, но чрезмерно припозднился. Мы к тому времени уже из Польши обратно домой возвращались. Так сказать, «почтальон Печкин» в дороге сильно задержался…

Впрочем, по этой карточке супруга и отыскала, где в Белоруссии была осуществлена заправка: именно в самом Бресте, на АЗС «Лукойла».

Продолжение следует…