Поездка в Нидерланды. Амстердам и не только. Часть вторая

*  *  *

…Каналы, каналы, каналы. Мосты, мостки, мосточки и мостики.

Всё в Амстердаме казалось тогда каким-то пряничным и игрушечным. Видимо, таким и было, а не только казалось. Совсем не из «оперы» типа «районы, кварталы, жилые массивы…» Плюсом к этой аллюзии – был в советское время такой… вопросительный «мем» (?): быть или казаться (не «быть или не быть», хотя такой мем тоже был – шекспировский Гамлет как-никак, но я о другом сейчас).

Быть или казаться – дескать, что важнее?

…Почему-то запомнилось, что вечерами улицы Амстердама переполнены гуляющими/отдыхающими людьми. Яблоку негде упасть. О! Вспомнил, почему именно это запомнилось (ещё не полностью «сгинела» моя память). Потому что один из дней моего пребывания в Нидерландах был тридцатым апреля – официальный праздник, считающийся Днём рождения местной королевы (не чужой же!).

Хотя сама правящая монархиня в то время, когда я был в Голландии, родилась в другой день, но праздничная дата осталась/закрепилась исторически (по наследству) от одной из прежних правительниц. Монархи-потомки дату «рождения королевы» переносить не стали и сделали 30 апреля общенациональным/общенародным праздником. Днём единения/нидерландского единства. Так сказать, навечно «отлили в граните», как слова автора этого мема.

…В свободное от тренингов время (в перерывах между ними) мы группой даже днём, возможно, в обеденные перерывы, гуляли по Амстердаму и осматривали местные красоты, которые ещё недавно (в той прошлой жизни) были супостатскими. Впрочем, нынче они снова вернулись в свой прежний статус «супостатских».

*  *  *

Снимок ниже – в каком-то Соборе. В каком именно – так теперь и останется навсегда загадкой. Так сказать, тайной Мадридского [Амстердамского] двора.

Есть гипотеза, что в каком-то главном (или в одном из наиболее интересных). Не повели бы нашу «важную обучающуюся делегацию» в абы какой, не так ли (тут добрая или саркастическая улыбка со стороны читателей мне явно не помешает)?

*  *  *

Судя по снимкам ниже, это какие-то пригороды. Помню, что за город мы тоже выезжали (так сказать, своим вниманием «деревню» не обделили), но куда – бог весть. Тоже тайна Мадридского [Амстердамского] двора.

Вот это место, к примеру, явно же не центр большого города.

Хорошо запомнился добрый вечно улыбающийся бородатый и весь седой дядька-татарин из Казани (на снимке выше он – в центре). В тот период он казался мне глубоким стариком (дескать, люди столько не живут), хотя был живчиком и весельчаком.

Во время катания на теплоходе или катере по каналам он балагурил без умолка, забавляя всех байками о своей жизни и не только о своей – травил весёлые анекдоты. Вспоминается его рассказ о том, как в Париже он удивил двух своих местных/французских собеседниц тем, что не русский, а татарин. Какой же вы татарин, удивились те, татары «такие»: тут он повторил жест, который ему, видимо, показали француженки, демонстрируя своё понимание татар – поднёс руки к краешкам глаз (которые со стороны виска) и натянул кожу, изобразив монгольский (а также японский, китайский, тайский и прочий азиатский) разрез. Короче, француженки ему, с его слов, не поверили. На каком языке он с ними общался, он не пояснял или я этого не помню. Поскольку французского он точно не знал (этот факт в моей памяти остался), а по-английски в реальной жизни тоже изъяснялся еле-еле, то вероятней всего это был язык жестов. Но тогда моё логическое мышление не попыталось выяснить неясности (или неувязки) и, так сказать, устранить противоречия.

Фотографий с катания по каналам у меня нет (не то, чтобы не сохранилось – я их вообще не делал), но вот весёлый добряк дядька-татарин есть. И в большом количестве.

*  *  *

А вот это было, возможно, не в Амстердаме. Но не уверен, ибо часть прошлого безвозвратно покрылась мраком и… превратилось, как я уже писал, в тайны Мадридского [Амстердамского] двора.

Мне помнится, что именно где-то тут или неподалёку отсюда, когда мы гуляли, Евгения Тишина (благодаря ей и Ферворну я попал в программу и, следовательно, в Голландию) рассказывала о такой традиции страны.

– Знаешь, почему у жителей домов даже на первом этаже часто и поныне нет занавесок? А если есть, то окна всё равно не занавешены даже по вечерам и ночам, когда в доме горит свет и видно всё, что происходит внутри…

Отгадки я, конечно же, не знал. Пришлось Тишиной пояснять:

– В Средние века, когда по вечерам и ночам стража обходила город, то всегда заглядывала в окна. Если у кого-то они были чем-нибудь завешаны и пространство внутри жилья не просматривалось, это всегда вызывало подозрения, что замышляется/подготавливается что-то нехорошее. Какой-нибудь заговор. Поэтому окна всегда были насквозь просматриваемы – этим жители демонстрировали, что им скрывать нечего, что они открыты городу и миру. Традиция отчасти сохранилась. И сейчас зачастую можно видеть, чем вечерами занимаются хозяева квартир/домов. Например, как едят, читают или смотрят телевизор.

…У меня в то время даже мысли не возникло подумать о чём-то интимном и поёрничать. «Умная мысля́» приходит опосля – много-много лет спустя...

Тот давнишний разговор помню хорошо, а нынче гляжу на документальные свидетельства, на фотографии домов с окнами – и они вовсе не кажутся мне открытыми «всем ветрам назло».

*  *  *

Что было у нашей группы «обучающихся» вечерами, видно на снимках ниже. Ели из общего котла (шучу). Пусть котёл и не был общим, но стол точно таковым становился/являлся.

Помню, что обсуждения за ужином/на ужине были бурными, но о чём говорили/спорили – хоть убей, сейчас не вспомню. Память подводит, посему могу фантазировать. Видимо, о смысле жизни, не меньше – о чём же ещё можно дискутировать по вечерам за ужином.

Что удивительно, совсем не было алкоголя. Во всяком случае, за весь период пребывания в Голландии я не могу вспомнить ни одного случая, чтобы во время обедов или ужинов на столе появилось бы спиртное. А вот мороженое помню хорошо!

«Детям – мороженое!» (с)

Цветы на столе, если вглядеться вдаль, тоже видны.

Руки (и ноги) никто не ломал, «щёрт» побери!

*  *  *

Принимающая сторона по ходу дела решила показать нам, как живёт в Голландии некая семья пожилых людей. На снимке ниже рядом с Евгенией Тишиной (стоит посередине) – хозяйка квартиры. Старушка нас впустила и мило улыбалась.

Не знаю, не задумывался, был ли то экспромт или специально организованное мероприятие.

*  *  *

Были мы на каких-то голландских производственных предприятиях. На небольших. Тоже своего рода экскурсия. Нам что-то рассказывали по-английски (а у меня был «личный» переводчик на немецкий – английского я никогда толком не знал, а немецким в те времена владел если не свободно, то понимал и говорил бойко, Гёте и Шиллера читал в подлиннике; даже писал, не задумываясь над грамматикой; нынче язык основательно подзабыт).

Все голландцы, кстати, как правило, знают по несколько языков: английский, немецкий, французский – как база; плюс ещё по одному-паре иностранных; плюс, само собой разумеется, родной. Правда, немцев после Второй мировой войны, как мне тогда рассказывали, голландцы в массе своей недолюбливают (или делают вид, что недолюбливают), а потому и на немецкий переходят/переходили неохотно. Ферворн, например, всегда говорил, что к немцам относится «не очень».

*  *  *

…Яркие воспоминания остались вот о чём.

Кажется, дело было уже в Утрехте.

В какой-то из дней меня прикрепили (или поручили) к одному бойкому и добродушному пожилому университетскому профессору, доктору философии (преподавателю экономики). Он привёз меня к себе домой, познакомил со своей женой (её корни оказались откуда-то из Полинезии: то ли сама эмигрировала оттуда, то ли второе-третье поколение, рождённое в Нидерландах) и со своими детьми. Запомнились открытость и улыбчивость.

Потом мы взяли велосипеды и поехали кататься в лес/парк (лесопарк). Ярко-ярко светило солнце, всё вокруг было таким зелёным, я ехал и вопил во всё воронье горло на немецком, ничуть не стесняясь (в Москве при людях так бы не смог, не позволил бы себе, был в то время зажат в морально-постсоветские тиски). Орал что-то типа такого:

– Was für eine Schönheit! Wie in meinen Kindheitsträumen! Какая красота! Как в моих детских снах!

На немецком и сны, и мечты означают почти одно и то же. Во всяком случае и сон, и мечта – это одно слово: Traum. Одно немецкое слово – два русских значения. У немцев значения сливаются по их мироощущению.

…Повторюсь, все голландцы свободно говорят минимум на трёх языках плюс родной. Я, повторюсь, английский знал плохо, вернее, не знал совсем, кроме отдельных фраз и слов, поэтому, когда со мной заговорили на немецком, воспринял его как родной…

Забыл сказать (или не забыл?), что все лекции тоже слушал на немецком – у меня был спецпереводчик с English на Deutsch.

*  *  *

Поскольку с Антоном Ферворном мы сблизились ещё в Москве, иногда он делал для меня отдельные экскурсии с заходом в китайские ресторанчики.

В те время такие места были для меня большой экзотикой. В Москве их не было или же они были большой редкостью – во всяком случае я об их существовании в родной столице ничего не знал… да и по большому счёту не ходил по ресторанам, денег на них не было).

Окончание следует…