Биссер. Мясо и акварель. Часть двадцатая

Гигиена. 1991

Вокзал не для всех

Вокзал учит меня одной премудрости. Руки надо мыть не после, а перед туалетом.

Малолетка. 1992

Вокзал не для всех

Сегодня у нас работают воробьиной стаей малолетки. Дети лет по 7–8. Они парами таскают коробки с мороженым. Продают его по вагонам, несут нам после отхода поезда деньги и получают зарплату. За каждое проданное мороженое.

На самом деле, тут у них подработка. Когда нет поездов, где покупают мороженое, основная их работа — на центральной площади. Они вскрывают и грабят автомобили на парковке.

Милостыня. 1992

Вокзал не для всех

Никогда и никому не подаю милостыню. Потому что знаю, кто её выпрашивает. Обычному страждущему невозможно просто так взять и встать на хлебное место. Это серьёзный криминальный бизнес. И самое страшное в нём — грудные дети на руках попрошаек. В лучшем случае под водкой. В худшем — под наркотиками.

Автомат. 1992

Вокзал не для всех

— Пацаны, а вы чо не возьмёте автоматы, не перестреляете всю свою крышу и не возьмёте всё под себя полностью? — покупатель облизывает купленное у нас в час ночи на первой платформе мороженое и, пока мы считаем сдачу, рассуждает о нашем положении.

— А какой смысл? Новых пришлют сражу же. Ставим-то не мы, — отвечаю я, протягивая сдачу.

На самом деле мы просто очень мало платим этим товарищам, и нас всё устраивает. Да и потом, кто он, этот странный пассажир? Может быть, они же его и прислали для проверки?..

Мои университеты. 1992

Вокзал не для всех

Алика сгребают менты при попытке сложить ящики с мороженым к дяде Мише в киоск на «Детском мире» в час ночи. И везут в КПЗ. Утром он оттуда выходит, весь помятый от спанья на досках лежака:

— Меня ребята в КПЗ спросили, как я туда заехал, я сказал, что хищение шьют. Они уточнили, в каком виде? Я сказал, что не понял вопрос. Они объяснили, что есть разница: 1. взял, не сказал и не сделал, 2. взял, сказал и не сделал, 3. взял, сказал и сделал*.

_______

*1. кража, 2. грабеж, 3. разбой. Не благодарите.

Кгемень. 1991

Вокзал не для всех

— У менэ могоженоэ — кгемень, — дядя Миша с киоска у «Детского Мира» стучит ледяным брикетом по прилавку.

В киоске напротив мороженое стоит на 1 копейку дешевле. Потому что дядя Миша в любом месте, где торгует, прибавляет к официальной цене одну копейку. По этой причине у него всегда остаются излишки на ночь, которые мы можем взять прямо ночью, из киоска. Чтобы продать на ночном поезде. Если вдруг нам его не хватило. Раньше дядя Миша торговал пивом в санатории. И тоже на одну копейку дороже.

Камо грядеши? 1992

Вокзал не для всех

Иногда на вокзал попадают странные люди. Рисковые. Пьяные. Сладкие.

…

Солнечный день. У Вовы Булочкина внутри вокзала какой-то пьяный покупает мороженое. Видимо, вахтовик с севера. Деньги отсчитывает из огромного пресса с сумки на поясе. Получив своё мороженное, отходит наружу, на площадь. За ним сразу идут гуськом местные воры-щипачи и сразу за ними — менты. Бизнес.

…

Ночь, промозглый ноябрь. Мы идём по пустому подземному переходу на последнюю платформу, чтобы под надземным пешеходным мостом-переходом посчитать и поделить сегодняшние деньги. Издалека уже слышим чей-то мощный рёв. Выходим наверх, и перед нами открывается неожиданная картина маслом. На пустой платформе, под чёрным небом, освещенные фонарём, стоят штабеля бутылочного пива. В белых ящиках. Наверное, целый тентовый КамАЗ по объему. Прислонясь к ним и раскинув свои грабли в радостных объятиях этих самых ящиков, стоит, прислонившись к этим ящикам, пьянющий парень и ревёт от счастья. Не плачет, а ревёт. Как медведь, нашедший кадку мёда. КамАЗ мёда.

Жилетка для поплакать. 1993

Вокзал не для всех

Часто замечаю на 53-м/54-м поездах (Владивосток — Харьков и Харьков — Владивосток) странного мужчину. Он обменивается с проводниками баулами. Свои — отдаёт им, ихние забирает и увозит прочь. По несколько раз в неделю. Но интересен он мне, прежде всего, необычной одеждой. Странная жилетка салатового цвета. Вроде военная, а вроде не очень. Какая-то смесь из милитари и делового костюма. Наконец не выдерживаю и подхожу к нему, здороваюсь. Вполне себе приветливый тип.

— Что у вас за жилетка? Очень интересная.

— Это офицерская жилетка китайской полиции.

Он тычет пальцем в большой вышитый герб КНР на груди жилетки.

— А можете мне такую привезти?

— Да не вопрос. Только не полиции, а армейскую, фасон тот же. Цвет другой.

Через неделю он находит меня и разворачивает мою обнову.

— Новую достать не смог. Свою отдаю. Капитанка. Офицерская. Китайских десантников. В ней под складками спереди спрятаны молнии. Если их расстегнуть, открываются полости для «коры» — легкой пуленепробиваемой ткани. Которой тут нет. Зато есть кобура для ствола.

— А это что за пятно?

— Ну, это кровь. Отстираешь сам как-нибудь…

Заодно он привозит мне два новеньких комплекта камуфляжа китайских десантников. Невероятно тонкая, легкая для жары ткань, которую не прокусывает ни один комар.

Я забираю жилетку и ношу в ней пачки быстро обесценивающихся, а потому все возрастающих по объему денег. И ни разу с этой жилетки эти деньги не подрезают.

«Дитям — мороженое, бабе — цветы». 1993

Вокзал не для всех

Когда денег много, душа становится очень широкой, походка размеренной, а все женщины — красивыми. Ухаживаю в институте за одной девушкой. Безрассудно каждое утро складываю ей в стол в её аудитории большой букет роз. Пять дней в неделю. Уже три месяца. Она же не принимает никак мои ухаживания.

Наконец, через несколько месяцев, она вызывает меня на разговор, где категорически и наотрез отказывает мне. Могла бы и раньше это сделать. Я бы столько денег сэкономил! И потратил бы их на какую-нибудь другую дурость.

Продолжение следует…