Биссер. Мясо и акварель. Часть седьмая

Место встречи. 2023

Шараповы могут работать только когда Жегловы уже всё сделали, и можно пятую точку гуманизьма гладить и рефлексировать на диване.

Дверь к сердцу архитектора. 2002

Мы на приёме у Бруннелескова. Он видит меня впервые в жизни и наотрез не согласовывает моему заказчику входную группу в магазин жены этого заказчика. Потому что магазин будет располагаться на первом этаже здания, которое проектировал Бруннелесков. Архитекторы все ревнивы. И считают только себя архитекторами. Все остальные — нули. Трогать их священные здания своими грязными входными группами нельзя. Это все равно, что сделать пластическую операцию чужому ребенку. Не спросив разрешения у его родителей. Все должно быть одинаково безобразно. Как придумал изначальный автор. Чужого безобразия быть не должно.

Жена заказчика в отчаянии. Она так хотела торговать там французскими трусилями. Её ненависть уже вскипает. Ей только осталось найти направление для выплеска. Я или Бруннелесков.

Я тоже в отчаянии. И в последнюю секунду вдруг заявляю:

— Если первый этаж здания поделен на мелкие помещения, которые продаются под разных владельцев с разными задачами, то у них же должен быть у каждого ресурс своеобразия. Это же не один огромный супермаркет на весь этаж с одним дизайном. Им всем нужно своё лицо.

Бруннелесков нехотя соглашается. И вот мы уже обсуждаем нюансы оформления. И я его добиваю рассказом об увиденном в Самаре фасаде банка на первом этаже девятиэтажки. На входе композиционно на бок положили гигантскую двенадцатиметровую дверь. Таким образом создали огромный масштаб на фасаде банка.

Сердце Бруннелескова тает. И он уже согласен с моими доводами по поводу этого микромагазина. И потом уже делает сам мне другие заказы.

Шуга. 2023

Декабрь. Но среди зимы вдруг разражается оттепель. Плюс 8 градусов. Я стою на берегу Сима, где-то рядом с Кальтовкой. По реке плывут тысячи льдин из спрессованного снега. Вдоль берега с обеих сторон также идут полосы такого же льда. Этот странный ледоход издаёт очень странный звук. Как будто миллионы микроскопических колокольчиков начинают звенеть из тишины, всё громче, громче и громче. По мере того, как такая льдинища начинает напирать на береговую. И это даже не звон, а звонкий тонкий шелест. Очень нежный и ласковый. Как голос Олеси. Но вот гигантская льдина ледохода, уже устав бодаться с льдиной берега, решает отчалить к другому берегу и звук, вызванный трением десятков тысяч микрольдинок друг о друга вдруг начинает спадать по громкости. Но прежде чем он затихнет, где-то рядом уже начинают нарастать ещё и ещё такие же его братья от других льдин. Больших и малых. На дальнем Востоке такое называется шуга.

Потрясающий АСМР звук. Я стою, замерев от удовольствия его прослушивания, с единственной жалостью на сегодня. Оттого, что не взял с собой рекордер для его записи.

Почему АСМР звуки и музыка вообще имеют над нами такую невероятную власть? Кто-то сказал, что это потому, что наше тело в основном состоит из воды. И она входит в такой особый резонанс со звуками другой воды во внешнем мире. Обожаю любые звуки, связанные с водой и снегом. Вспоминаю, как дядя Миша, приехав с Морквы-не-резиновой, с удовольствием ходил по нашему уфимскому свежему морозному снегу:

— В Москве-то снег так не хрустит под ногами. Такой кайф…

Необъяснимое. 1998

Увольняюсь с типографии, ищу новую работу. В числе прочего захожу в типографию «А…» Хозяин позиционирует себя как премиум типографа офсетной печати в Уфе. Он смотрит моё портфолио:

— Вот, эти работы очень клёвые, а тут что такое слабое?

— Ну, тут мне мало заплатили.

— Твоя работа разошлась тиражом в несколько тысяч, и все знают, что это ты делал. Ты же не можешь у каждого экземпляра встать рядом и каждому, кто на него смотрит, объяснять тонкости создания дизайна и причину его низкого качества.

Из этого я делаю два вывода.

Во-первых, делать надо хорошо.

Во-вторых, никому в работе объяснять ничего не надо. Бесполезно.

Сон 2. 2021

Однажды мне снится, что на улицах стоят автоматы справедливости, и каждый, кому надо, подходит к ним, заправляет в них свои материалы и получает решение вопроса. Это как автоматы с газировкой во времена СССР, только вместо газировки — справедливость. Я же вижу, что алгоритм их работы неправильный, и пытаюсь убедить чиновника, отвечающего за их работу в необходимости коррекции алгоритма. Разумеется, я иду куда подальше со своими рекомендациями.

Плохой ученик. 2002

Я ищу сотрудников для работы с дизайном интерьеров. Знакомая присылает своего друга, выпускника вуза, который по художественной части у архитекторов не котируется и считается за похабщину:

— Ну ты его посмотри работы. Он прикольный.

Я смотрю даже не альбом, а просто пачку черновиков, сделанных на подножной бумаге. Работы гениальные по идеям и структурности композиции. Немногие архитекторы на такое способны. Я звоню потом ей:

— А как так получилось, что он учился в этом вузе и вышел оттуда с таким серьёзным уровнем? По идее, его должны были там убить.

— А он на лекции и занятия вообще не ходил.

Брюзга. 2024

В спортзале, в который я хожу на тренировки многие годы, происходит пара неприятных изменений, которые мне категорически не нравятся. Я не пытаюсь их поменять обратно, поскольку я тут не хозяин и не мне решать, просто пытаюсь сначала адаптироваться. Получается не очень. И уже хожу по другим залам, в поисках замены.

Увы, замены не выходит. Все остальные залы по такой стоимости намного хуже по качеству. В итоге остаюсь в старом фитнесе.

Если я, как старый пердун, брюзжу на что-то, с чем я уже много лет живу, то это не означает, что я это брошу и заменю на другое.

Налоговый ипташ. 1999

Сижу в налоговой, сдаю отчёт за год. Невероятно неприятное занятие, поскольку после него следует уплата налогов. А деньги-то уже все давно потрачены. Инспектор откидывается на спинку кресла:

— А ты чо работаешь-то? Архитектор? Ммм… а покажи чо-нить… Ммм… красиво… и это… и тут… а это чо за птисса-летисса? Ммм… Орёл… Дай мне его копию, я его на ворота в деревне заипташу… а?

Я соглашаюсь. Мне в слове «заипташу» слышится нечто свое. На самом деле это русифицированный башкирский. Ипташ — соединять, товарищ…

Штаны, в которых жениться. 2003

Айрат.

Часто слышу от Айрата на стройке, при описании какого-то предмета, добавочное «с которым жениться». Молоток, с которым жениться он будет, штаны, в которых жениться он будет и много чего ещё.

— Так, где мой топор, с которым я жениться хотел?

— А как понять, — «с которым жениться»? В смысле с этой вещью потом секс будет?

— Не-е-е… Это значит «совсем-совсем новый». И потом, я-то точно жениться ни на ком не буду… Другие бабы же обидятся.

Продолжение следует…