Крепость Актау. Часть десятая. Окончание

…Тяжёлое противостояние сильно истощило силы племени. Его нужно было вернуть обратно к привычной, размеренной жизни. Но враг, хоть и изрядно потрепанный, стоит у ворот, совсем рядом, словно нож, готовый в любую минуту вонзиться в тело. Уже скоро придёт холодная зима, надо готовиться к холодам и морозам, укреплять жилье, готовить запасы пищи. Когда выпадет снег, будет поздно. Разве что привычные и неприхотливые степные кони могут сами добывать себе пропитание, раскапывая копытами из-под снега листья ковыля. Все возможные запасы должны быть собраны и сохранены на лабазах и в погребах.

Едва народ Актау, погрузившись в каждодневные заботы, стал залечивать раны, как нежданно обрушилась новая беда: священный источник воды Карасай, бивший ключом из-под горы и веками питавший водой население города, вдруг в один день полностью исчез. Словно сама земля поглотила его, выпила, не оставив и капли. Где теперь брать питьевую воду? Ну ладно, скотину можно отогнать на полдня пути до Инзера, а как быть людям?

Если кончится вода в деревянных бочках, то и бочки рассохнутся, станут непригодны. Не останется ёмкостей для хранения запасов.

Обнаружив новую страшную напасть, снова собрались аксакалы держать совет. Исчезновение священного источника Карасай в каменной дыре было сродни природной катастрофе.

— Сородичи! Аксакалы пяти родов! Таков знак, что даёт нам божественное провидение. Сегодня он лишил нас питьевой воды, что всегда служила нам источником силы. До тех пор, пока урагуты не напали и полностью не истребили нас, нам надо уходить, искать другие места для жизни…

Слушавшие слова аксакала вскрикнули:

— А-ах! Возникли шум, гомон, причитания…

— Что ждёт нас впереди? Какая судьба, какие испытания?..

Рамгун слушал молча. Он ещё оставался непререкаемым вождём, но со смертью дочери словно подорвалась его внутренняя сила, ослабела воля.

— Что же станет с могилами наших предков, что хранятся здесь столетиями? — возразил один из аксакалов, — неужели имеем мы право бросить их на осквернение врагу…

— Не о могилах нам надо сейчас думать. Нам стоит подумать о наших жёнах и детях, о нашем будущем, — сказал наконец своё слово Рамгун. — Если смилостивится к нам наш бог, возможно, когда-нибудь вернётся ещё наш род обратно в эти края. Пока давайте уйдём дальше, в горы. Не осмелятся урагуты преследовать нас там.

В день, когда было принято окончательное решение о переселении, неожиданно с неба полился дождь. Дождь не прерывался и не останавливался три дня и три ночи. Люди с надеждой обращали свои взоры к небу, страстно желая увидеть в этом знак: быть может, Карасай снова выйдет на поверхность, наполнит водой изжаждавшиеся сердца.

Увы, ожидания были тщетны. Вода уходила сквозь камни Актау, не задерживаясь нигде на поверхности. Родник не воскрес. Надежды людей окончательно угасли.

Когда дождь прекратился и небо очистилось, Рамгун отдал приказ собираться в дорогу. Первыми отправились с обозом дети, старики. Лошадки, мулы, запряжённые в повозки, заполненные пожитками, двинулись в сторону поросших лесами горных массивов. За ними шли арбы, груженные провизией. На месте остались только стены пустых домов, да пчелиные борти высоко на деревьях.

Конечно же это движение не осталось незамеченным с другого берега, откуда за ними наблюдали урагуты. Наблюдатели со сторожевых вышек, без промедления докладывали Бодархану обо всем, что видели.

Бодархан тоже ломал голову, не понимая, в чем причина такого поспешного исхода. Не могли же они признать поражение в противостоянии, неужели их заставил бежать страх нового нашествия? Он не знал ничего ни про священный источник воды Карасай, ни про то, что его не стало. Все же Бодархан решил не препятствовать отступлению, не бросаться в погоню за хармадами. Опытный в сражениях и битвах Бодархан понимал, что у Рамгуна ещё имеется достаточно сил для борьбы и для отражения новых нашествий.

«Хорошо, пускай уйдут, заберём без боя пустую крепость», — решил он. Два дня и две ночи потребовалось хармадам, чтобы полностью покинуть свою крепость. Со слезами горя и душевной боли они уходили из родного города, где веками хоронили они своих предков, где стояли их святыни, питали источники воды.

Не было другого выбора. «Что ж, где-то в других местах так же будет давать свет и тепло Тенре — огненный шар, дай нам всевышний мирно жить на новом месте», — толковали старцы, становясь на путь странствий в сторону гор, в поисках новых мест.

Когда последние из конных всадников, прикрывая отступающий караван, устремили свои стрелы в небо, урагуты, переправившись на другой берег, ворвались в опустевший город. Однако они не нашли здесь ничего, кроме голых стен, разрушенных оград для скота, черепков посуды и брошенных могил. В опустевших амбарах гулял ветер. Опорожненные погреба были бесполезны.

Только в брошенных на деревьях пчелиных бортях оставалось ещё достаточно много янтарного сладкого мёда, но урагуты не умели добывать эти дары природы. Тем не менее они решили поселиться в городе. Очень скоро они обнаружили, что и воды в крепости нет, а возить ее снизу из реки слишком трудоёмко. Уже поздней осенью это стало создавать сложности для дальнейшего проживания. С большим трудом им удалось перезимовать в брошенном городище, вволю помёрзнув на холодных ветрах, теряя погибающий скот, а весной, спустившись с горы, перебрались обратно на левый берег и ушли дальше по равнине к новым землям.

Эпилог

Хармады осели в горных лесах, жили прежним укладом, сохраняя и развивая свой народ. Возникали новые поколения и роды, которые заселяли новые безлюдные места. Одни из них остались среди гор, там, где уже успели крепко осесть и привыкнуть, другие, более беспокойные, шли в степи, осваивали открытые места, строили крепости, ковали оружие, делали луки, создавали драгоценные украшения из золота и серебра. Жизнь продолжалась в новых поколениях…

А урагуты, прожив одну зиму в занятой крепости, ушли в путь вниз по реке Идели в поисках тёплых краёв, дармовой пищи и новых завоеваний. Скольких ещё народов поработили, сколько жизней загубили и прогнали с обжитых мест, да и сами они — куда в конце пришли, где разбросаны их могилы на степных просторах? А может, развеялись по ветру, не оставив могил? Знает об этом только история…