Онтогенез мой. Часть пятидесятая

“Военка” – это отдельная песня. Не совсем складная, местами малопонятная, но какая уж есть – своя. Песня со множеством куплетов. Затяну первый.

Начальник военной кафедры – полковник Бойко. Достойный человек. Краем уха слышал, что воевал во Вьетнаме, сбивал новейшие пендосовские самолеты. Если рассказал нам про эти дела, как простимулировал бы рвение изучать военное дело! Увы, на момент нашего знакомства был уже стареньким, со своими заморочками. Фирменная “идея-фикс”: спортивная шапка на голове студента – Зло в абсолюте. Обзывал “петухами”. Ясен пень, не в уголовно-пацанском дискурсе, это сейчас тяжелое оскорбление, типа, смываемое только кровью, а тогда, в советские буколические времена – всего лишь сравнение с гребнем домашней птички. И это при том, что на кафедру мы заходили без верхней одежды, а на занятия на свежем воздухе выходили полностью переодевшись в солдатскую одежонку, включая любезные полковнику уставные малахаи. Но не дай Бог, в короткие промежутки времени до переодевания попасться ему на глаза в каком-нить “Аdidas” или “Sportе”. Я один раз попался. В отличие от большинства своих подчиненных не сквернословил, децибеллами не давил, но выволочку устроил знатную) Ну, мы же не со зла надевали спортивки, у кого-то ушанки вообще не было, лично сам исключительно по прагматическим соображениям: вязанный башлык влезает в мой дипломат, высокая меховая шапка – нет.

А один из наших, Ильгам, как-то удостоился высочайшего одобрения. Выстроили в длиннющем коридоре всех студентов, кто на тот момент был в кафедре и полковник начал сокрушаться, какие мы все нехорошие, брюки недостаточно выглажены, ботиночки не так ярко блестят и т. д. Зацепился взглядом за Нигматуллина, приказал ему выйти из строя. Однокурсник напрягся, естественно, ничего хорошего не ожидал. Но Бойко, наоборот, провозгласил – вот примерно так должен выглядеть правильный советский студент на военной кафедре. Мелочь, а приятно).

...Не, к начальнику, в отличие от некоторых его подчиненных отношусь хорошо. Но иногда и досада берет. Слишком формально относились к своим обязаностям. Пробубнят что-то на лекциях, и все, командуй “пиджак”, если случится война. Вот ведь как, как выставлять охранение, каким макаром наступает и обороняется взвод – эти вещи намного лучше понял и запомнил со сборов по НВП в средней школе, нежели во время подготовки у полковников с подполковниками.

Кульминация военной подготовки – сборы в Тоцких лагерях под Оренбургом. Уже вспоминал, как туда выезжали – до вокзала топали в пиджачных парах при галстуке и с рюкзаками за спиной, своим видом вводили в ступор мирных горожан)

«...Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси

Капают слёзы на копьё».

Боже, как задолбали эти строки! Не, с самой песней все в порядке, даже очень замечательно, дело в другом. Всяк военный человек полностью солидарен с Дениской Кораблевым: главное, возможное и единственное достоинство любой песни – она должна звучать очень и очень громко. Наше же отделение исполнило строевую песню чуть слышно. Сами виноваты, не под Окуджаву надо было косить, а брать пример, скажем, с Кобзона. А метод улучшения вокальных данных в армии прост и суров, как топор-колун. Короче, все остальные сразу после обеда переваривают положенные калории, покуривают, подсмеиваются над неудачниками, а наше отделение бодро марширует по плацу, раз за разом орем: «Не плачь, не плачь, Маруся-красавица!» Да хоть утопись она в пруду, не пожалели бы тогда. Пыль столбом, пот застилает глаза, голоса у всех уже даже не охрипли, а осипли. А еще временами накатывает это самое – “ҡатыу сығыу”. Короче, у башкиро-татар (можно и татаро-башкир) этим словосочетанием обозначается состояние, если после того, как плотно набьешь брюхо и сразу побежишь, в боку начинает сильно колоть. “Колики” – по-русски, но у нас базар не про нарицательные схваткообразные и колючие боли пес его знает (или патологоанатом узнает) какого генезиса, а предельно детерминированно: похавал, посучил ногами, закололо. Врать не буду, не скажу, сколько раз выводили на песенно-строевую экзекуцию, но мне хватило).

А в целом, строевые песни это очень хорошо. И подразделение сплачивает и, тупо, веселее. А еще вырабатывает командный голос. Только не путать с начальственным голосом. Императив КГ в артиллерии – побольше децибелов и пронзительности, плевать со станины орудия на всякие регистры и прочие нейролингвистические обертона. Даже у меня голосок прорезался) И таки да, когда нет никого в радиусе аудиодосягаемости, до сих пор ору строевые, очень даже взбадривает. Ну, у кого какая любимая? Злобоупотребляя правами авторства этой писанины, приведу текст своего хита полностью:

Путь далек у нас с тобою,

Веселей, солдат, гляди!

Вьется, вьется знамя полковое,

Командиры впереди.

Припев:

Солдаты, в путь, в путь, в путь...

А для тебя, родная,

Есть почта полевая.

Прощай, труба зовет.

Солдаты, в поход!

Каждый воин – парень бравый,

Смотрит соколом в строю.

Породни... роднились мы со славой,

Славу добыли в бою.

Пусть враги запомнят это

– Не грозим, а говорим:

Мы прошли, прошли с тобой полсвета,

Если надо – повторим.

“Эх, дороги” тоже очень кошерно, в моем случае – халяльно. И еще про тяжелый танк, который не проползет и про стальную птицу, которая, разумеется, не пролетит, звучало очень возбуждающе. Но текста не помню, видать, был локальный адаптированный вариант, ведь там были строки с конкретной геогафической привязкой – “В Оренбургской области я служу, Родину советскую стерегу”. Если у кого сохранилось, скиньте мне, пжлст.

Продолжение следует…