Онтогенез мой. Часть тридцать шестая

Глава 2. Дипломат

Местами Дмитрий Медведев часто выражается емко и точно, не зря ведь наш одногодок). Сейчас в Сети с кондачка не нашел, дотошно искать нет надобности, короче, помнится как-то он изрек что-то типа: «Сейчас времена драгоценных детей».

Нет, и нас в свое время любили, я сейчас совершенно про другое, имхо, годы нашего юношества, по аналогии с Анатольичем можно обозначить и как «времена драгоценных вещей». То ли это обратная сторона тотального товарного дефицита, то ли тогда жили бедно и лучше понимали цену трудовой копейки, то ли последствие коммунистической пропаганды — неосознанно выражали почтение труду и творчеству, вложенным в товар — не знаю. Возможно, это и отблески былой массовой религиозности народа — как благодарность Всевышнему, одарившему нас такими нужными и красивыми вещами. У моих бабушек все обстояло именно так! Третий и четвертый вариант и мне более симпатичны. Все двоично, диалектика, однако, все — как учили нас по диамату. Как бы там ни было, почти каждая вещь была Вещью, с большой буквы. Каждая имела индивидуальность, служила и радовала долго. Предметы обихода и одежда обладали не только потребительской функцией, но появлялось с обладателями чуть ли не духовное родство. С последним маленько перегнул, но привязывались сильно, это наверняка. Поколение товарного изобилия и не поймет, про что, собственно говоря, базар…

Как сейчас помню. Сцепились двое сельских приятелей, условно их обозначу — Длинный и Широкий. Длинный на голову выше оппонента, начинающий боксер-любитель. Широкий тоже и явно не промах, хулиган-любитель, уже со стажем. Техника превозмогла голый энтузиазм, Длинный как следует навалял Широкому. Тот, утирая кровь и сопли, смирился с поражением. Собираемся расходиться по домам, мне с Широким по пути. Но он печально оглядел свой помятый вид и буквально взвился на месте: «Гад, ты же мне замок олимпийки порвал!!!» Не представляете, как его заколбасило. Бешеным берсерком снова ринулся в бой, сейчас уж Длинному пришлось размазывать кровь и слезы по физиономии. Возможно, его подкосило и чувство собственной моральной неправоты: заехать ближнему своему по сопатке — да, всегда пожалуйста, с удовольствием, а вот ему же попортить его же Драгоценную Вещь — это, извините, западло, харам и моветон.

Квинтэссенция, самый смак студенческого статуса образца начала 80-х, конечно же, дипломат. Компактный такой чемоданчик. Довольно-таки удобно — бумаги не мялись и не загибались. Вполне актуально при нашем суматошно-деятельном образе жизни. Энергия же бурлила через край. В одно время пошла такая забава — кто-чью ладонь пережмет при рукопожатие. До сих пор перед глазами Анвар с Ринатом, как пыжатся, улыбаются через гримасу, пыхтят, физиономии красные, никто не хочет сдаваться. Это еще что! Приятель на три курса старше нас обзавелся странной манерой: подходя к знакомым, якобы, для рукопожатия, внезапно прятал ладонь и вытягивал на том же уровне ступню ноги. Каратист-любитель, растяжка хорошая, без проблем ему такие выкрутасы. И при этом искренне (!) обижался на товарищей, кто должным образом не одобрял его самоличной придуманный прикол. Из уфимцев, кстати, пусть и понаехавших, хороший парень. А запрыгнуть со стороны на спину товарищу — это и вовсе в рамках приличий. Все, все, хватит экскурсов, опять про дипломат. Если нет стола, можно положить тетрадь на чемоданчик, удобно писать. Пару раз и так приходилось, но скорее всего не из-за реальной необходимости, а чтобы в очередной раз поиметь повод восхититься любимой собственностью — эстетическим совершенством в своем классе. Спасибо, родители подсуетились, достали за 40 рваных. Болгарский. Кожаный, 99 процентов — кожзам, но я был готов вызвать на спарринг любого, кто усомнится в естественном происхождение благородного материала. Не то, что имею предубеждения против синтетики, скорее наоборот, но вот похабное «дермантин» карябало нежный юношеский слух, особенно применительно к такому совершенству. Варварские предложения отдельных товарищей, что это можно точно выяснить при помощи огня, отверг с негодованием. Какое там поджигать, даже наклейку с германскими красавицами не решился присобачить, как было принято, когда что-то является идеалом — никак нельзя ни убавить, ни прибавить. Вправду был хорош. Такой шоколадный, темно-коричневый, внутри — сочно-красный, и как-то вкусно пах. Благоухал ароматом причастности к миру взрослых, успешных и деловых людей. Красная внутренняя обивка поначалу слегка смутила, как-то не по-пацански, но я умею быстро договариваться сам с собой: «девчачий» интерьер только подчеркивает, усиливает донельзя маскулинный внешний вид. Тем более, хорошо запомнил слова Эрика, хоть и сказанные совсем по другому поводу: «Современная мода — совмещение несовместимого». Хорошо выразился, до сих пор помню.

…Дипломат и сейчас в деревне у родителей, хранит кое-какие семейные документы, рука не поднимается выбросить. По правде сказать, чрезмерно трепетное отношение прошло уже через какой-то месячишко активной эксплуатации. Скажем, установил, что внутри, если хорошенько потрамбовать, спокойно умещается моя куртка. Очень даже полезная особенность, особенно по средам. Почему среда? Дык, «военка» же, опаздывать никак нельзя, а в гардеробе всегда очередь. Помнится, как раз в очереди к вешалке Папачес заспорил и чуть не подрался с недоброй памяти Витькой.

Советская промышленность довольно-таки быстро подтянулась, много стало черных пластиковых дипломатов. Насколько были удобны? Бог весть, но свой ни за что бы не поменял, мой был теплый и мягкий, так сказать, плюсом и тактильная благодать.

Некоторые ребята носили и черные кожаные сумки с ремешком через плечо. У Новоселова точно была, еще у кого? Дорого стоили? Но смотрелось очень и очень элегантно. А вот спортивные сумки в свободной продаже не имелись, также, как и более-менее приличные спортивные костюмы. Шерстяные классические олимпийки можно было достать без особых проблем, но дорого и не слишком функционально — не будешь же носить с осторожностью, как какой-нибудь фрак или смокинг. Разве что наш Мунир-лыжник красовался в разных прикидах, их, серьезных спортсменов, вроде обеспечивали централизованно.

Были еще холщовые мешки для ручной клади. Крепкие, зараза. Если оттиснуто смутное изображение какого-нить ковбоя или его лошадки, вполне комильфо. Однако намного более популярными стали полиэтиленовые пакеты, но всенепременно с вмурованной бумажной картинкой во всю ширь — Пугачева, Боярский, крутая тачка, а то и просто нездешний пейзаж. Вполне практично и красиво, цена тоже рупь ведро. Не представляю даже, как наваривались на этом подпольные цеховики.

Естественно, почти все обзавелись рюкзаками. Но это было настолько обыденно и привычно, что даже воспоминаний особых нет. Вроде у кого-то были и яркие, пластиковые, не обычный стандарт. Картина «сюр», как мы в костюмах-двойках, все при галстуках и с потасканными рюкзаками за плечами шли строем на вокзал). Когда в Донгуз направлялись. Ошарашенные прохожие интересовались — это что за явление? Ребята нехотя и загадочно отвечали: «Партизаны». Как хочешь, так и понимай, а вот нечего праздной публике донимать досужими расспросами, мыслями мы все были уже там, на выжженных солнцем степях Оренбуржья, шли молчаливые и сосредоточенные…

Продолжение следует…