Онтогенез мой. Часть тридцать четвертая

Вспоминает Рустам: «У кого окна комнат выходили во двор, выкидывали по ночам пустые бутылки. Члены студсовета караулили на улице из какого окна вылетит пустая тара. Я в то время возглавлял факультетскую газету, выпускали раз в месяц. В одном из номеров была размещена статья, написанная Айдаром Хусаиновым — „Звон бутылок об асфальт“. Много шума наделала та статья. Разговор был не только в деканате, но и выше».

Так что сухой закон появился очень и очень своевременно, а то в старших курсах возможно совсем распоясались бы. Единственное, за что благодарен Иуде Сергеевичу Горбачеву — за этот почин. Единственно что-то стоящее, инициированное Меченым. Жаль, быстро дал задний ход. Мне кажется, прояви он тогда твердость, все в стране наладилось бы само собой и безо всяких реставраций.

…Рустам в Донгузе поделился своим новаторством. Если закинуть во фляжку с чаем несколько плодово-ягодных конфеток, весь день не раскупоривать, до отбоя успевает слегка забродить. Куда на фиг денется, жара же стояла, наверное, под 40. Ясен пень, попробовал. Тяжко целый день не пить (в смысле, между уставными приемами пищи и жидкости), выдержал. Действительно, от скоропальной военной бражки в животе слегка потеплело. Впрочем, за долгий день жажда так измучила, мне бы и вода из лужи тогда показалась нектаром).

…Как-то мы пытались из мерзлой картошки, понапихнутой в банку и закупоренной резиновой перчаткой, выделить спирт. Называлось — «Привет Горбачеву» с его сухим законом. Ни фига не получилось, пришлось вылить страшно воняющую бурду. Всем экспериментаторам «неуд» по органической и аналитической химии.

…А на практику в Стерлитамак (поселок «Дом отдыха») я поехал, наголо сбрив волосы, и без привычных усиков. Несколько раз останавливали милиционеры, оказалось, рядом колония для несовершеннолетних. Так что и я проканал за вора, пусть и малолетнего. А когда чуток бахнули и пошли на танцы, чуть не забрали в вытрезвитель. Времена сухого закона, мог и не доучиться…

…Помнится, сухому закону громче всех радовался Дима Сухарев: «На общественном транспорте стало ведь опасно ездить, обязательно докопается какой-нибудь пьяный тип! А сейчас хорошо стало!» Действительно, поначалу поддатых будто вымело метлой с улиц Уфы. Во время очередного дежурства по ДНД во всем миллионном городе не могли обнаружить ни одного пьяного. Впрочем, вру, одного поймали. Милиции, видать, было дано такое задание. В ресторане «Башкирия» старлей зацепил моложавого мужчину, весьма приличного вида, при галстуке. Слегка выпивший, со стороны особо даже не заметно. И вот этот взрослый дядечка в самом буквальном смысле стал плакать: «Я же секретарь комскомитета (какого завода — не помню.авт.) Если доложите, меня завтра же выгонят с работы!» Мои робкие попытки заступиться милиционер отмел весьма жестко, таки составил протокол. Хоть на том спасибо, что моя подпись не понадобилась, так что «я умываю руки».

…С сухим законом и сами замаялись, когда начали обмывать защиту дипломов. Очереди за бухлом в самом прямом смысле километровые выстраивались. Зигзагом и спиралью. Вот нам подфартило с такой конфигурацией. Когда наш виток спирали проходил рядом с входом в магазин, но еще очень далеко по протяженности от заветной двери, заприметили общаговских ребят на конечной фазе. Вроде и Айдар Габдельхаков был, если не путаю. Быстро сориентировались и перескочили к ним. Вот сейчас когда рассказывают про всякие «кротовые норы» и «червоточины во времени и пространстве», всегда вспоминаю этот случай. Обошлось, а то ведь люди все были обозленные, могли прогнать взашей, а то еще и вздрючить. Был прецендент в тот день. Короче, предстал перед честным и мучимым жаждой народом высокий такой хмырь самого что ни на есть расхристранного вида. Тыльной стороной грязной своей грабли демонстративно утер слезу и едва сдерживая рвущийся с глубин души плач, начал вещать: «Мужики, я сегодня похоронил свою мать… Будьте людьми, пустите без очереди!» А мы что, не люди что ли, толпа начала сочувственно гудеть. Однако бытовую мелодраму мгновенно заземлила какая-то старушенция, заверещала-запричитала: «Врет он, ирод окаянный! Матушка егойная моя соседка, только сегодня виделись! Жива-здорова, слава тебе, Господи!» Жуткое дело, когда резко и бесцеремонно гасят души прекрасные порывы, происходит деструктивный реверс. Вот и сейчас люди начали свирепеть и стервенеть от такого запредельного цинизма. Благо, пока многотысячная толпа преодолевала свою инерцию, хмырь успел смыться.

А когда отмечали завершение учебы в каком-то кафе, водку пили из чайных чашек — конспирация, однако, сухой закон. Ромбики обмыли водкой в самом прямом смысле.

…Самый экстремальный выпивон был, говоря только про наших, с Зиннуром. В экспедиции на Иремель. Засиделись у костра возле истоков Агидели. Чай заварили прямо в котелке, за разговорами осталось только на донышке, сплошной чифирь. И вот тут прозвучало предложение — а не вмазать ли нам спиртяги-ректификата? Дескать, спокойнее будет спать. Ясен-пень, мы все за все хорошее. Но чем разбавить? До Белой какая-то сотня шагов, но такая темень, ни зги не видно. Сказать по правде, как-нибудь и добрались бы по звуку журчания воды, но страхово, то есть немножко страшновато. Еще днем подходил единственный тогда житель усохшей деревни Байсакалово, пугал нас местными лешими. Зиннур тогда ловко отбрил прощелыгу, не стал уточнять или опровергать, а просто поддакнул, сам начал сетовать: ” И не говори, агай! Столько в этом году развелось, совсем проходу нет! И куда только власти смотрят?» Тот пошамкал губами, понял тщетность попыток развести нас на выпивку. И все же, уходя, сохранил форс, оборонил — я вас предупредил, будьте осторожнее. Короче, топать за водой не хотелось. Ничтоже сумняшеся, разбавили ректификат чифирем. Блин, какое там «спокойнее будет спать», сердце застучало так часто и громко, казалось, даже эхом отдает по округе. Не знаю, как остальные, я же долго ворочался, не мог уснуть.

…Байки от Айдара Хусаинова. Безо всяких нотаций, просто для размышлений. «Читаю юбилейную статью. Похвалы юбиляру в ней заканчиваются за десять лет, непонятно, что с ним стало. Спрашиваю, где сейчас юбиляр? — Спился! — отвечают!»; «Знакомая рассказывает: Встретила друга детства. Он был крутой, у него в пятнадцать лет уже была квартира, машина, деньги. Ну, и кем он стал? — спрашиваю. Спился, — отвечает знакомая»; «В школе мне часто говорили: — Айдар, тебе не кажется, что ты слишком много думаешь о себе? Этот вопрос ставил меня в тупик, я не знал, что ответить. Прошли годы. Я закончил два института, издал с десяток книг и приехал в родное село. Мне казалось, что я нашёл ответ. Однако оказалось, что люди, которые задавали мне этот вопрос, или умерли, или спились, или все ещё сидят в тюрьме. Так мне и не удалось поделиться с ними своими мыслями»; « — Айдар, ты такой талантливый! — удивилась одна дама. — А почему ты не спился?».

…Лет 20 я был в абсолютно глухой завязке. И сейчас не развязался, разве что в виде настойки золотого корня или гвоздики пару десятков грамм принимаю. (Гвоздику можете и сами попробовать. Мне сперва все это приснилось, проснувшись, посмотрел в Сети, оказывается, действительно полезно). Так что, если даст Бог, свидимся, грамм 25 коньяка только осилю за встречу. Чуть больше и одним дринком — сразу засыпаю, вот такой вот у меня сейчас предохранитель от излишеств.

Продолжение следует…