Онтогенез мой. Часть девятнадцатая

Вспоминается как впервые сбрил пушок под сопаткой. Хожу по комнатам туда-сюда, всем хоть бы хны, не обращают внимание. Один из самых добродушных у нас, Фарит Хасанов, прикалываться не будет, вот и подошел к нему:

— Здорово я изменился? Узнаешь меня сейчас?

— Да вроде все нормально…

Всмотрелся внимательнее и расцвел улыбкой понимания.

— Да ты вроде побрился? Про это спрашиваешь?

Чуть не обиделся. Я тут, понимаете, лишил себя радости обладания предметом мужской гордости, очевидного показателя взрослости — роскошных, почти чапаевских усов-усищ, а тут всего лишь «побрился», даже не «сбрил усики», не говоря уж про обидный предлог «вроде». Ой, не зря дилемма «каким себя представляю» — «каким видят со стороны» служит неиссякаемым источником для юмористов всех мастей) А Фариту хорошо, усы у него и в реале хороши, преподаватель садоводства не раз устно восхищался его, как он называл, «пшеничными усами». А кто у нас был бородачом? Михаил, конечно, вспоминается в первую очередь. Ринат тоже походил с бородкой, она ему тоже очень даже шла — стал напоминать джеклондоновских персонажей, старателей и прочую пассионарную публику.

Для устранения жидкой и робкой поросли с избытком хватало собственной электробритвы «Агидель». Притом, не считалось зазорным у кого-то попросить. Помнится, никого из знакомых в общаге не было, попросил у широко известного в узких кругах, то есть авторитетного, но едва мне знакомого соседа гидрофаковца-старшекурсника Рустама (он не доучился). По моим тогдашним понятиям ему было бы уместно и послать меня подальше (не из-за соображений гигиены, а чтобы не борзел), так что подкрепил просьбу обещанием продезинфицировать потом бритву хорошим одеколоном. Неосознанное тогда даже самим собой простецкое лукавство — типа, твоя вещь станет еще лучше, как минимум — ароматнее) Впрочем, инициативу не оценил:

— Не надо одеколоном! Сдунешь щетину, хватит того. Бери на тумбочке и уходи. Некогда мне. Снова разлегся на заправленной кровати, уставился в потолок — думы думал.

Дембеля брились и так называемыми безопасными лезвиями. Вот ни разу не пробовал «Неву», «Спутник» и «Восходы», но в быту широко применяли — как нечто доступное и максимально острое. И одна непонятка осталась — помню, великовозрастный студент в умывальной комнате возится с помазком и станком, при этом охотно поясняет всем спрашивающим и не спрашивающим: щетина у меня настолько жестка, только ополоснувши лицо холодной водой получается сбривать, дескать, теплая вода не для таких маскулинных особей, как я… Принято же наоборот! Чем теплее вода, тем ворс становится мягче. Неужели не мог словить столь элементарную причинно-следственную связь или, все-таки, есть какая причина? А его физия, реально, напоминала хорошего такого, правильного армянина или азербайджанца.

Раздел V. Насекомые, сосуществование

Глава 1. Тараканы, клопы и комарье

Тараканы сейчас исчезли как класс. А ведь совсем недавно, бывало, многие домохозяйки демонстративно и при этом слишком уж нарочито изумлялись перед гостями: «И откуда только взялись в нашей квартире? Видать, через вентиляцию от соседей пробрались. У меня же всегда идеально чисто и прибрано!» Публика неизменно кивала головами, а про себя ухмылялись: «Знаем, знаем, какая ты хозяюшка. Тараканы, они, того — не заведутся без грязной посуды в раковине на ночь!»

А вот в нашем случае наверняка знаю: в комнате, где впервые заприметили этих гадов, хозяева реально были теми еще чистюлями. И в нашу комнату пробирались, но надолго не задерживались, видать, атмосфера не устраивала. До того, как их вывели общеобщежитейной химической войной, как-то притерлись друг к дружке. Более того, некоторые ребята их ловили, привязывали к нитке и с форсом прогуливались по коридору. Смотрелось фантасмагорично. Куда там загулявшим дамам с собачками, студент с тараканом — вот это крутяк.

…Издержки юношеского возраста, когда многие стремились показать себя мужиками суровыми, тертыми, небрезгливыми. Как зашел по делам, пригласили в одной комнате пить чай. Ну, вот чувствовал, неспроста это, ведь по нашему неписанному этикету общежитейские приятели не зазывались за стол: кто хотел приобщиться, просто садился рядом и ел. Кстати, если повелся на подначки типа «Ем да свой, а ты рядом постой» или «Ну ты и проглот, только вчера кормили, а ты снова приперся» — как бы и немного тревожный сигнал, значит, не такой уж ты и приятельский приятель. От своих полагалось терпеть многое, в том числе, например, здравицу «Чтоб ты сдох!» — при каждом чихе. Свой среди своих, равный среди равных — это куча обязанностей и такая же куча привилегий. Сел, пью. Подвох не заставил себя долго ждать: один парниша с подковыркой так проинформировал — вот ведь, бестолочь, наш дежурный проглядел — в чайнике был таракан, так и заварился. Немного замутило, но сохраняю невозмутимость, даже демонстративно, с аппетитом отхлебнул чай, плюс к тому же тепленький до омерзения. Экзаменатор сам не выдержал, снял крышечку и показал здоровенное насекомое, поневоле ставшее водоплавающим. Да еще оно крылья распластало, будто саженками пыталось выплыть из кипятка… Как понял, несколько застольников пытались взять друг дружку на слабо. Тут и я на свою беду случайно подвернулся. Никто из нас не поддался, почаевничали, тьфу, әстәғәфируллаһ тәүбә! А один сокурсник заимел странную привычку — нальет в стакан из маленького чайника заварки, выскочит в кухню и доливает из-под крана холодную воду. Охотно и при этом еще и с толикой высокомерия прояснял свою кулинарную позицию:

— Вот начнется атомная война, все вы сдохнете, организмы у вас изнеженные, а я уже ко всякому заранее привык!

Так и не всосал, какова была доля юмора в этой шутке? Фиг поймешь по выражению его лица. Благоразумно не стал уточнять, ведь любая шутка, принятая всерьез, только усиливает комизм ситуации.

Кстати, довольно-таки много повидал иностранцев, но ни одного англичанина. Так что не имел возможности допытаться, насколько достоверна поговорка, бытовавшая у нас в то время — «Английский юмор — это когда два джентельмена смеются над шуткой, непонятой для третьего джентельмена».

…Вот, например, так и не понял, шутил или действительно мечтал Вадим, когда проводил по собственной инициативе ликбез по шмелям. На практике, в лесу. Типа, будет разводить, те — опылять клевер и другие полезные культуры, а колхозы за это будут платить Саматову денежки. Не знаете, где он сейчас, чем занимается? Умный парень, жаль, некоторые его манеру говорить принимали за высокомерие, лично сам всегда с удовольствием общался, с интересом слушал его рассказы обо всем на свете. Просто у него повышенное чувство собственного достоинства, не всегда правильно интерпретируемое большинством. Ну, не красаец ли, в Донгузе шуточное посвящение в солдаты (постукивание ложкой по ляжке) отказался проходить столь категорично, даже уговаривать не стали. Ильдус Батталов просто рукой махнул, типа, раз человек все воспринимает слишком всерьез, вольному воля. А реальной «дедовщины» там в принципе быть не могло, все же (особенно общежитейские) друг дружку знали как облупленных. Но про это как-нибудь напишу отдельно.