Однажды мама сказала Тане: – Пойдем, сходим за тортом. В таких ситуациях не спрашивают, какой повод, и тем более не отказываются. Вот и Таня молча кивнула и побежала обувать ботиночки. Шнурки – это она запросто завязывала, как и все советские дети. Раз-два! – и зеленые ботинки готовы бежать по рассыпанным на дорожках листочкам, наступать на них и поддевать носком то разлапистый кленовый, то кружевной рябиновый.
Район у них был старый, “косматый”, как говорила мама, с большими деревьями вдоль школьного и детсадовского заборов, с пустырем посередине, с универмагом в одном краю и почтой в другом. Внутри универмага под крышей жили воробьи, они весело щебетали, а дети кормили их крошками от ромовой бабы. Пирожные, мороженое и соки, хлеб и молоко, – это все было, но тортов в универмаге отчего-то не продавали. За тортом нужно было идти через весь район, мимо площадки с горками, мимо качелей и дома Таниной подруги.
С родителями Таня не раз ходила туда, они вообще любили вечерами прогуляться, подышать воздухом и поговорить между собой. Таня тем временем подпрыгивала, пытаясь забросить ноги как можно выше и взлететь, и часто ей казалось, что это удается, но родители вечно не успевали заметить. Родители охотнее замечали ее разбитые коленки, мазали их зеленкой, а Таня ревела от щипучей боли и обиды на то, что ей не верят.
И вот они с мамой пошли известным маршрутом в тортовый магазин. Мама любила торт “Петровский”, папа любил торт вафельный, а Таня вообще не считала за торт то, что не имело сверху розочек из крема, но Таню никто не спрашивал, поэтому ей приходилось есть то, что купят родители, и радоваться и этому.
В магазине была громадная очередь, хвостик ее начинался от самых дверей, и эта змея ползла вдоль прилавка до конца магазина, где толстая продавщица в белом колпаке шустро завязывала веревочкой один торт за другим.
Люди входили и выходили, но очередь почему-то ползла медленно, и скоро Тане стало скучно в этой плохо освещенной комнате, где не оказалось ни одного ребенка, а взрослые стояли так тесно друг к другу, что разглядывать их приходилось, задрав подбородок, отчего шея уставала.
– Здесь душно, иди-ка, подожди меня на улице, – предложила мама. – Смотри никуда не уходи! – бросила она вслед Тане.
А Таня, что, маленькая, что ли? Ей месяц назад исполнилось пять, и папа позволил ей самостоятельно выбрать подарок в игрушечном магазине. Так что Таня стояла под кленом, спрятав ладони в карманы клетчатого пальто, перекатывалась с пятки на носок, разглядывала редких прохожих и – не боялась. Но отчего-то так странно устроены мысли, что только подумаешь, что не боишься – и страх, вот он, ледяными лапками поглаживает спину. Обернешься – нет его. Но он здесь.
Таня держалась так долго, как смогла. Из магазина уже вышло много разных тетенек, и девочке стало казаться, что и мама вышла в тот момент, когда она засмотрелась на голубей и кошку-охотницу. И чем дальше, тем более правдоподобной казалась девочке эта мысль.
“Так я же знаю дорогу!” – сказала сама себе Таня и сделала первый шаг, потом второй, зеленые ботиночки понесли ее прямо, потом правее, мимо школьного забора, а дальше... дальше Таня забыла.
Она встала у забора, взялась за перекладину и заплакала. Ей стало страшно одиноко оказаться совсем одной, такой маленькой в таком большом мире. Таня отвернулась к забору и закрыла глаза, потому что от слез все равно ничего не было видно. И тут вдруг кто-то тронул ее плечо. Таня мигом обернулась, но это была не мама, а чужая тетя в сером, колючем на вид, пальто.
– Ты чего плачешь, потерялась? – ласково спросила она.
– Адрес свой знаешь? Я тебя отведу домой.
Адрес они учили в детском саду, каждый вставал и громко произносил свой адрес, имя и фамилию. Так вот зачем это нужно! Девочка назвала свой адрес, тетя взяла ее за руку и повела к маме.
Через пару минут Таня увидела свой двор и закричала:
– Это мой дом! Дальше я знаю, как, я сама добегу!!!
– Ну уж нет, – строго сказала тетя, – я отдам тебя твоей маме лично в руки.
И вот их последний, четвертый подъезд, несколько ступенек вверх и бордовая фанерная дверь. На стук она открывается, и мама, грустная и серьезная, благодарит чужую тетю за помощь, заводит Таню домой и молча начинает расстегивать ее пальто и развязывать шапку.
– Мамочка, не сердись на меня, – со слезами Таня обхватывает ее за шею. – Я так испугалась, я думала, что потерялась навсегда!
Мама не ругается, мама ждет и гладит по спине свою заблудшую дочь, а потом, когда та успокоится, мама спросит:
– Мамочка, тебя так долго не было, и я подумала, что ты уже ушла домой и забыла меня, – ответит Таня.
– Запомни, – скажет мама, – мама никогда не забудет своего ребенка ни-ког-да.
А потом они пойдут пить чай с тортом, и Тане достанется весь крем и шоколад, которыми он украшен. А папе они ничего не расскажут о происшествии, потому что “мужчины – они очень нежные, надо их беречь”.
И Таня это тоже запомнит.