Моя бабушка

Недалеко от села Юмагузино, за рекой Белой высится гора, похожая на лысую голову великана. На ее вершине плоская площадка, а с северной стороны небольшой лесок. Я называю ее бабушкиной горой. У подножия этой горы, на крутом берегу реки находилась маленькая деревушка Кильтяй: там она родилась и выросла.

Сейчас этой деревушки нет. Когда Белая начала размывать берег и близко подошла к деревне, жители переселились в близлежащие села.

На площадке этой горы, после сбора урожая, молодежь устраивала игры, танцы, состязания – праздник жиен. Там и знакомились парни с девушками, выбирали себе невест. В 16 лет состоялся первый выход моей бабушки. Синеглазая, высокая, стройная, пышные черные вьющиеся волосы, на голове, вышитый бисером, из черного бархата калфак, черная ажурная шелковая шаль. Алое атласное платье с оборками, сшитое из шести саженей ткани, на ногах ботиночки со шнурками. А чтобы купить наряды старшей дочери на выданье мой прадед гнал плоты с верховьев Агидели, и на заработанные деньги купил обновки старшей дочери, то есть моей будущей бабушке. Она была ему приемной, а родной отец Гафиятулла-мишар погиб на фронте в первую мировую войну. Вырастил и воспитал отчим, башкир Зарип-бабай. Я хорошо помню доброго Зарипа-бабая. Усаживая меня за стол, он говорил: "Икмэкте манып, манып аша каймакка"*.

И вот, в сопровождении молодой женщины-родственницы Фаягуль, она поднималась на эту гору, где встретила свою первую несбывшуюся любовь. Ей было за 80 лет, когда она об этом написала песню.

А выдали ее замуж за парня из богатой семьи. Привезли в новую деревню на дорогом тарантасе, запряженном породистыми, голубыми в яблоках рысаками. Друзья и братья жениха верхом на скакунах палили из ружей, извещая о прибытии невесты. Когда моя бабушка вышла из тарантаса, собравшиеся жители села застыли, изумленные ее яркой красотой. В толпе прошел шепоток: «Бу кыз-бала эрэм булды. Давлетшэ анарга тинг тугел». (Пропала эта девушка-красавица. Давлетша не ровня ей.) Будущий супруг был молчалив и к тому же глухой на одно ухо.

Бабушка много пролила слез, но мусульманские обычаи были суровы. Смирилась. А потом мне, повзрослевшей, как-то сказала: «Да хотя и такой, вернулся б живой с фронта, все-таки мужчина, было б легче». Ее муж – мой дед – пропал без вести на войне.

А тот, к кому тянулось ее сердце, стал председателем колхоза, уважаемым человеком. И про него – единственного, любимого – она узнала много лет спустя после войны, что рядом с ним разорвалась мина, и он стал инвалидом без рук и ног. Жена отказалась забрать его из госпиталя, и он покончил с собой, упав из окна. Бабушка рассказывала мне многократно об этом, и каждый раз плача, говорила: «Если бы я знала, если бы я знала, забрала бы его к себе». Эту ее тоску ничто не могло унять, забывала на время за заботами о хозяйстве, детях, внуках…

Читать, писать не умела, но очень быстро считала в уме. Легенды, сказки, притчи, пословицы и поговорки, занимательные и нравоучительные истории сыпались из нее, как из уст Шахерезады. И сейчас жители села, произнося их, добавляют: «Пословицы Гельминисы-эби».

Вставала она в 4 утра. Обойдет по росе огороды и будит нас: «Какое прекрасное утро! Что даже мертвые вскочат, просыпайтесь!» Много лет спустя, незадолго до ее смерти, мы как-то поднялись с ней на кладбище, она подвела меня к высокой березе, показала небольшой холмик. Это была могилка ее первенца – дочери Гельминур, умершей в пятилетнем возрасте. Бабушка мне рассказала, что приходила к ее могилке по росе чуть ли не каждый день. Чувствовала себя виноватой в ее смерти. Был жаркий месяц август, и бабушка с собой на жатву взяла пятилетнюю дочь. В небе показалась черная туча, она стремительно надвигалась, и бабушка велела дочурке бежать домой. Девочка прибежала домой, а дверь оказалась запертой, отец был в кузнице. Она, оставшись под холодным, проливным дождем, сильно простудилась и вскоре умерла. Воспаление легких тогда не умели лечить. Не могла бабушка простить себе ее смерть.

Она была сильной женщиной, умела прийти на помощь в нужную минуту. Когда с каторги вернулась старшая сестра моего деда, ей негде было жить. Дом экспроприировали. Даже брат боялся ее принять, все-таки раскулаченная. А бабушка сказала ему: "Родная сестра ведь твоя, примем". Это было незадолго до войны. Дед ушел на фронт и не вернулся. Две женщины выходили, вырастили пятерых детей, не дали умереть с голоду. А вдовой бабушка осталась в 32 года. К ней тянулись люди. Разговаривала она с чувством достоинства с людьми любого ранга. Умела снимать «порчу, сглаз». Я была нервным, сильно возбудимым, впечатлительным ребенком. Запомнилась такая сцена. Бабушка подпалила ветку можжевельника и дымящейся веткой стала обмахивать меня. Ароматный дым и произносимые спокойным, приятного тембра, голосом ритмичные слова молитвы, успокаивали, клонили ко сну. Сон излечивал.

Ребенка, которого «сглазили», подносила к окну. Проводила пальцем по стеклу, по лицу ребенка, произнося: «Ак кюз тисэн, кайт, кара кюз тисэн, кайт! Хршшш…» Ребенку «игра» нравилась, он начинал водить своим пальцем по стеклу, по своему лицу, по лицу бабушки, улыбался, смеялся, и выздоравливал. Хотите верьте, хотите нет, но эти манипуляции оказывали лечебный эффект.

Вечерами перед сном рассказывала разные истории. Став взрослой, я поняла, что она рассказывала мне хадисы, истории жизни из пророков. Вот одна из них. У одного святого пигамбара (пророка) была беспутная дочь. Когда она умерла, ее не разрешили хоронить на территории кладбища, а только за оградой. У нее на лбу, перед тем как опустили в могилу, выступили семь никахов, и столько раз она выходила замуж. Отец, увидев эти знаки, упал на колени, схватил себя за голову и произнес: «Прости, дочка». Не помню, чтобы бабушка кого-то осуждала, и меня приучила не злословить, а чужое злословье переносить с высоко поднятой головой. Ведь правда всегда восторжествует, и любовь всегда права, а не злоба. Я стараюсь следовать ее завету.

* * *

– Какая красивая бабушка, у нее итальянская красота, – говорили люди. Да… она и в глубокой старости оставалась красивой.

__________________________________

* "Икмэкте манып, манып аша каймакка": по версии Яндекс-переводчика – хлеб с манкой через сметану.