Желтый мир, красный мир. Часть седьмая

"Привет! Извиняюсь, что пропала так внезапно. Дело в том, что позвонили родственники, сказали, что дедушка сильно заболел, прямо умирает, и очень хочет меня увидеть. Он сейчас живет в Красном Камне, рядом с Городом Белой Почвы – это от К. еще 300 км. на запад, маленький такой городок, раньше там был асбестовый комбинат, а сейчас он почти не работает. Я приехала к нему, и осталась, он ведь живет один, нужно было помогать. Сейчас ему стало лучше, и я смогла на день вырваться в город, забежала на почту и пишу тебе.

Извини, что увезла твои бумаги, я думала вернусь скоро, как раз хотела тебе тот текст перевести пока время есть. Но, если честно, я за него и не бралась еще – все руки не доходят. Так, просмотрела только. В двух словах – это какой-то рассказ о жизни мальчика, который был в монастыре послушником. Кстати, мой дедушка в детстве жил в монастыре, а сейчас в своем поселке проводит службы и всякие обряды – настоящих хорошо обученных монахов пока нет, вот и попросили его.

Если они тебе сильно нужны – напиши, я вышлю. Пока я буду жить у дедушки, но иногда буду приезжать в город и проверять почту. А если не к спеху, то подожди, я все переведу и потом пришлю. Еще хочу показать дедушке ту монгольскую рукопись, он монгольский немного знает.

Так интересно после большого города оказаться в маленьком поселке, где все друг друга знают. Делать нечего, читаю книжки по специальности, понемногу пишу диссертацию. Из достопримечательностей тут только красная-красная скала (поэтому и поселок – Красный Камень) да еще храм, довольно симпатичный такой деревенский храм. Люди здесь все занимаются изготовлением фигурок из "мыльного камня", да скот разводят, а многие просто пьют "технарь", нормальная водка тут и не продается, за ней надо ехать на попутке в райцентр, это километров 15. Ни телефона, ни телеграфа тут нет, зато электричество есть, правда на ночь отключают.

Ну ладно, пока!

Пиши,

У.С."

М-да, ну и ну! Раз, и уехала куда-то – и аспирантура по фиг, и живет себе в какой-то горной деревне... Странные они люди. В коротком ответном письме я написал ей о своей договоренности с Кимом, и сказал, чтобы она отдала ему тексты, предварительно сняв копию.

Я пришел домой и, уже открывая ключом дверь, услышал, как в комнате надрывается телефон. Прямо в обуви я пошел к нему и снял трубку. Из нее слышались какие-то шорохи и космические шумы. Потом что-то загудело низко, как взлетающий бомбардировщик, и в трубке воцарилась тишина, нарушаемая слабым треском разрядов. Я подождал полминуты и положил трубку. В квартире не было ни звука, потом в какой-то трубе зажурчала вода и снова все стихло. Я почувствовал себя неуютно и включил магнитофон. В комнату мягко вошла "You And Your Friend" DIRE STRAITS. В начале нашего знакомства у нас с женой была кассета с какой-то сборкой, а на ней – эта песня. Я помню, как она звучит в темноте, и круглая луна в окне, а внизу, под окном, в отсвете фонаря неоновыми отблесками сверкает ноябрьский снег...

Я пошел разуваться, но, сняв один только ботинок, услышал, как магнитофон начинает зажевывать кассету. Черт! На одной ноге я пропрыгал через комнату, но было уже поздно. Зажевал. Я открыл крышку и начал высвобождать ленту, стараясь ее не повредить, но тут опять зазвонил телефон, как-то необычно зазвонил, без пауз. Я вздрогнул, и лента порвалась. Сморщившись, я поднял трубку и опять услышал космические завывания. Потом появился механический женский голос:

– Город Н.? Городу Белая Почва ответьте...

Что-то щелкнуло, и я услышал искаженный помехами голос своей больничной знакомой:

– Связь тут ужасная, с десятого раза еле дозвонилась. Во-первых, дедушка умер... Во-вторых, нужно чтобы ты приехал сюда как можно быстрее. Тут такое происходит, и это связано с тем, что ты мне дал. По телефону объяснить не могу, позже напишу. Но все очень серьезно. Ну, пока!

Пошли гудки. Почему-то я сразу поверил, что все это действительно очень серьезно. И тут на кухне раздался страшный грохот. От неожиданности я выронил трубку и на секунду замер в оцепенении.

Оказалось, что на кухне со стены сорвался навесной шкаф. Посуда раскатилась по всему полу. Как ни удивительно, вся она осталась цела, за исключением одной-единственной чашки. Когда наши отношения с женой только начинались, мы купили эту чашку, чтобы на улице выпить из нее вина (одноразовой посуды поблизости не продавалось). Потом мы шутили, что это наше первое совместное имущество.

Поленившись взять веник, я стал сгребать осколки рукой и, естественно, порезался. Капля крови упала на пол, и некоторое время я разглядывал ее, как тест Роршаха, но никаких ассоциаций не возникало. Я просто видел, что маленькая часть меня потеряна, часть моего тела отделилась, оказалась на полу, и сразу же частью меня быть перестала, превратившись просто в красное пятно, которое нужно вытереть тряпкой. Визуально никто не смог бы отличить это пятно от густой гуаши.

Ветка сосны за нашим окном покачивалась и дрожала, теряя на ветру сухие иглы, и дрожали мои пальцы, когда я собирал осколки.

Борис МЫШЛЯВЦЕВ

Продолжение следует…

Часть шестая

Часть пятая