Чекан Адама. Книга ритма жизни. Часть двадцать шестая.

Детство

Я еду Тифлисом в пролетке.

Октябрь стоит золотой.

Осенние нарды и четки

повсюду стучат вразнобой.

Сапожник согнулся над хромом,

лудильщик ударил в котел,

и с уличным гамом и громом

по городу праздник пошел.

Уже за спиной Ортачала.

Кура пролегла стороной.

Мне только лишь три отстучало,

а что еще будет со мной!

Пустячное жизни мгновенье,

едва лишь запомнишь его,

но всюду царит вдохновенье,

и это превыше всего.

В застолье, в любви и коварстве,

от той и до этой стены,

и в воздухе, как в государстве,

все страсти в одну сведены.

Я еду Тифлисом в пролетке

и вижу, как осень кружит,

и локоть родной моей тетки

на белой подушке дрожит.

1988

(http://www.bokudjava.ru/D_27.html).

А вот какое воспоминание о нем оставил школьный приятель:

«…на стр. 69 (книги Д. Быкова-А.Х.) цитируются воспоминания школьного товарища Булата – Михаила Меринова...

"Ещё мне запомнилось, как мы с Булатом, как и все в то время, ловили шпионов. В нас тогда сильно это вбили: все вокруг – шпионы, все вокруг – враги народа. Если кто-то в шляпе, да ещё в очках, а может, ещё и с тросточкой! – о-о-о, это уже был шпион! Вообще интеллигент это было что-то такое, на что следовало смотреть брезгливо. Везде мы искали фашистские знаки...". http://kirillankudinov.livejournal.com/317567.html

Структура этих воспоминаний, как ни странно, одинакова: с одной стороны все свои, такие хорошие, родные, а с другой стороны – страшные, злые враги.

Вот таков был ритм жизни Булата Окуджавы.

И с этой точки зрения эволюцию как его отношения к людям, так и отношения к нему понять легко. В Советское время его песни воспринимались, как символ братства особых людей – тонких, нежных, книжных, интеллигентных. Но сам Окуджава считал своими только грузин и никого больше! (Перечитайте стихотворение). Вот почему в 1993 году он с легким сердцем подписал обращение 43-х. И – обратите внимание – там ведь есть еще 42 человека! Почему к ним нет претензий такого накала, как к Окуджаве? А потому что мы их никогда не считали своими! Этого мы любили, вот в чем дело, а он нас никогда не любил. Просто «Он между нами жил…».

И можно сколько угодно твердить, что мол, не говорил ничего такого Окуджава, мол, все враки. Просто мы все поняли, и теперь на всех его текстах лежит деготь его истинного отношения. Хотя некоторые из них искренне жаль.

81. Первое воспоминание Владимира Высоцкого

До сих пор помню душное лето 1980 года, которое я провел, слушая по ночам «Голос Америки» и Радио «Свобода». Вдруг в каком-то из них захрипело, зарыдало, завопило нестерпимое горе – умер Высоцкий.

Думаю, никто не будет спорить с тем, что Владимир Высоцкий был не просто культовой фигурой Советского времени. Было в нем нечто такое, что роднило его со всеми – от забулдыги до бровастого генсека. Неслучайно его похороны вошли в историю. Не случилось в 1980 году коммунизма, как предрекал Хрущев, его заменили Олимпиада и смерть Высоцкого.

Ну так давайте рассмотрим ритм его жизни, вдруг удастся понять нечто важное о человеке. Вот цитата, первое воспоминание Владимира Высоцкого. (Кстати, скажу в сторону, каждый значительный человек не проходит мимо своего первого воспоминания, он обязательно о нем думает, старается зафиксировать в памяти. И, как оказывается, не зря).

«Детские впечатления очень сильные, – вспоминал позже в одном из своих выступлений Владимир Высоцкий. – Я помню с двух лет, – невероятно просто! – все события. Я помню, например, как... я провожал отца на фронт. (Семен Владимирович уехал в воинскую часть в марте 1941 года). Досконально просто, до одной секунды. Как меня привели в поезд, как я сел, сказал "Вот тут мы и поедем". Они говорят: "Ну, пойдем на перрон, там погуляем". И вдруг смотрю... и он машет платком мне... А обратно меня нес муж Гиси Моисеевны, дядя Яша, на руках, потому что я был в совершенной растерянности и молчал, обидевшись, что меня так обманули: я уже с отцом ехал, и вдруг они меня взяли...». (http://www.kulichki.com/vv/ovys/muzhchina-mif.html)

Оппозиция здесь, думаю, понятна – единство, если хотите, соборность, значительность момента и жуткий облом, крах, одиночество, оставленность, брошенность, сиротство, покинутость.

Есть еще один момент. Разбирая ритмы жизни, я обращал уже внимание на фазу, с которой он начинается. В данном случае он начинается состоянием счастья и идет к несчастью. Как легко догадаться, такие люди не бывают счастливыми, для них вся жизнь есть саморазрушение. Вот почему ни Марина Влади, ни мерседес, ни деньги (Высоцкий в них не нуждался), ни поразительная слава не принесли ему счастья. Не могли. Кони грядущего апокалипсиса несли его в ад.

Почему же Высоцкий стал кумиром целой страны? Собственно, поэтому. Ритм России состоит в чередовании хаоса и порядка. Шестидесятые неслучайно время оттепели и появления так называемых шестидесятников. Все они были проводниками хаоса, именно они выели изнутри коммунизм как идею, именно они готовили разрушение страны, именно их выбор – Брайтон-Бич, уголовщина, дикие гримасы капитализма. Рабы жизненного ритма, они прошли свой путь до конца.

Сегодня, если человек любит Высоцкого, это диагноз. Увы.

82. Сергей Михалков. Ритм жизни счастливого человека

В 2009 году умер девяностопятилетний Сергей Михалков – поэт, обласканный всеми генсеками и президентами, непотопляемый «гимнюк», то есть автор Гимнов СССР и России, герой, лауреат, отец двух кинорежиссеров и проч, и проч.

В чем же секрет его жизненного успеха? Наверняка не в талантливых произведениях, по этому критерию Пушкин все еще был бы жив.

Рассмотрим первое воспоминание Сергея Михалкова. Вот рассказ о нем:

«Заикаться Сергей стал в раннем детстве. Семья это связывает с тем, что когда он был еще младенцем, то няня, которая гуляла с малышом, отвлеклась и коляска перевернулась. Мальчик испугался и «заработал» заикание на всю жизнь. Спустя много лет, в одном интервью, Сергей Владимирович, вспоминая свое детство, рассказывает и о заикании. Он нашел потрясающий психологический ход, который помогал ему переносить насмешки. Если только кто-либо начинал подшучивать над его заиканием, так он, перебивая насмешника, сам начинал юморить на эту тему. А чувство юмора у него было хорошо развито с детства.

Поэтому, никакой особой робости или смущения он не ощущал. И любил «поболтать» в кругу друзей. И друзья терпеливо выслушивали его и не перебивали. А иногда заикание даже выручало его в трудные минуты. А какие самые трудные минуты у школьника? Естественно, ответ у доски. Особенно, когда не выучил урок. И тут Сергей начинал более усердно заикаться. Класс смеялся, а сердобольная учительница жалела мальчика и ставила ему посредственную оценку. То бишь тройку (http://www.stammering.ru/2009/05/sergey-mihalkov.html)».

Какова же оппозиция в этом жизненном ритме: жуткая катастрофа, все летит к черту, кувырком и – противоположность этому – счастье, радость, удача, успешная жизнь.

Уверен, что именно вот это умение относиться к несчастьям юмористически, не переживать их, а смеяться над ними, и помогло Сергею Владимировичу прожить такую долгую и счастливую жизнь. Мир его праху!

Продолжение следует...

Часть двадцать пятая

Часть двадцать четвертая

Часть двадцать третья