Жизнь, жизнь. Не только о себе. Часть шестнадцатая

Оказалось, симпатичный молодой человек по имени Георгий Денисенко – показал удостоверение капитана. Сказал, что они долго ко мне присматривались и считают достойной доверия. Расспрашивал про Джорджа Роггена. О нем я знала уже достаточно много и отозвалась положительно. Денисенко на прощание заметил, что, возможно, они будут обращаться ко мне с разными просьбами конфиденциального характера. Я посмеялась: «Вряд ли от меня будет какая-то польза».

Позднее Денисенко сам рассказал мне, что служил военным переводчиком в Египте, но, когда по известным военным историкам обстоятельствам наших военных специалистов отправили обратно в Союз, получил назначение на КамАЗ.

С переводчиков требовали еженедельные отчеты в произвольной форме о работе и круге общения иностранных специалистов. Я выработала какую-то схему, которая позволяла обходиться общими фразами, не углубляясь в детали и не компрометируя коллег и шеф-монтажников. Это получилось как-то само собой. Денисенко насмешливо заметил: «Умеете писать много и ни о чем…».

Некоторые иностранцы вообще доходили до крайности в своем страхе перед советской системой. Один, проникшись ко мне доверием или наоборот, признался: «Знаешь, что я делаю, входя в свой номер в отеле? Я кричу в каждый угол: «Я не шпион! Я не шпион! Я не шпион!».

В отеле наши ребята из «физохраны» как-то загнали в угол молодого иностранца, которого приняли за местного русского парня. Уж так был похож: белобрысый, щупленький – ну, совсем русский с виду. Иностранец был совершенно потрясен, когда за ним стали гнаться дюжие молодцы из охраны. Доступ в отель для местных разрешался только по специальным пропускам.

Денисенко, видимо, решил втянуть меня в свою орбиту, и устроил встречу с человеком из своего руководства. Детектив: сидим в машине, Денисенко за рулем, я рядом, «босс» на заднем сиденье. Мне предлагают подписать какие-то бумаги, содержание которых мне неизвестно, и узнаю я его, только если соглашусь подписать. Я расхохоталась: «Как это? Я боюсь подписывать то, что мне неизвестно. К такому я не готова!». Отвезли домой и как будто оставили в покое.

Аукнулось, когда я написала заявление, чтобы далее работать переводчиком в Чебоксарах, на тракторном заводе, где также предстоял монтаж импортного оборудования. Мы понимали, что на КамАЗе работы завершаются, и большинству переводчиков нужно было думать, куда податься. В плане работы с языком учительство мы все же переросли. Денисенко нашел меня, чтобы сказать: «Не хотели сотрудничать с нами, Зайтуна, вот и не пригласили вас в Чебоксары». Тогда я откровенно возмутилась: «Учительствовать в сельской школе мне уж никто не помешает!».

ОНТИ

В 1977 году у меня появилась возможность перевода в ОНТИ (Отдел научно-технической информации) Управления главного инженера. Там я устроилась по специальности в бюро переводов и стала переводить научно-техническую литературу, описания технологических процессов, инструкции по эксплуатации различного промышленного оборудования и т.п. и т.д., как говорится.

С иностранцами больше не работала – было замечательно! И коллектив подобрался такой, что я этих женщин просто полюбила. Позднее перетянула к себе в бюро Валю Киселеву, впоследствии по мужу Корниенко, с которой мы жили в одной комнате в первом общежитии и подружились. Денисенко вновь возник на горизонте, чтобы съязвить: «Что-то вы не поехали учительствовать в деревню, Зайтуна Булатовна!». В бюро у меня складывалось все настолько хорошо, что я постоянно писала стихи, посвящения, эпиграммы, т.е. вышла на творческую волну!

Наш начальник бюро, Раиса, уезжала в Казань в связи с переводом мужа, и ей посвящены следующие вирши:

В стольном городе Казани

Ты отныне будешь жить,

Но надеемся, что с нами

Не откажешься дружить!

Наши яркие портреты

Не печатает «Экран»,

И, учитывая это,

Мы их дарим, Рая, Вам!

Раису заменила Королева Нина Михайловна:

Посмотри, вот Королевы

Обаятельный портрет,

Что делила с нами слева

Утепленный кабинет.

Вдохновенно переводом

Занимается она,

Кладезь знаний с каждым годом

Жадно черпает до дна!

Мы все дружили с Эммочкой Цвилодуб, инженером из технического отдела, о которой сложились следующие строчки:

Будь то будни или праздник,

Будь то радость иль беда,

Встретит вас улыбкой ясной

Та, что вечно молода!

Кофе, песни, сигареты,

Злободневный анекдот –

Цвилодуб и без портрета

ПолКамАЗа узнает!

И о себе:

В углу за шкафом – Эфиопия:

Вам тут и лев, и леопард,

И среди джунглей – автопарк,

Короче, Зоина Утопия.

Ей от всего чуть-чуть досталось:

Актриса и кокетка малость,

То парикмахер, то гарсон –

В ОНТИ попала в унисон!

Посмеивались мы все над переводчицей с немецкого, дамой со своеобразными манерами и претензиями:

Есть одна пустая рама –

Пустовать ей много лет.

«Благородная» та дама

Не оставила портрет.

Вещи – «прелесть», люди – «гадость»,

«Что бы вечером поесть?»

Бочка меда нам досталась,

Ложка дегтя тоже есть!

О переводчице с французского, Астафьевой Ирине:

Книголюб и книгочей –

Языки подвластны ей:

И французский, и немецкий,

Втайне, может, и турецкий.

Переводчикам ОНТИ

Без нее не обойтись.

И посему портретом сим

Мы галерею завершим!

Продолжение следует...

Часть пятнадцатая Часть седьмая

Часть четырнадцатая Часть шестая

Часть тринадцатая Часть пятая

Часть двенадцатая Часть четвёртая

Часть одиннадцатая Часть третья

Часть десятая Часть вторая

Часть девятая Часть первая

Часть восьмая