Юрматинцы в башкирских восстаниях. Часть первая

Известно, что в правление Петра I положение народов России значительно ухудшилось. Тяжелая Северная война и связанные с ней реформы потребовали огромных людских и материальных затрат. Введение новых прямых налогов не покрывало всех государственных расходов. Поэтому так называемые «прибыльщики» стали изобретать новые источники пополнения казны. По словам В.О. Ключевского, «прибыльщики хорошо послужили своему государю: новые налоги, как из худого решета, посыпались на головы русских плательщиков». Всего историк насчитал около 30 видов всевозможных поборов.

В 1701 г. по приказу Петра I казанские власти получили в свое распоряжение все подати, собираемые Приказом Казанского дворца, поэтому все ясачные, окладные, оброчные и приходные книги Уфимской приказной избы были переданы казанским воеводам. Таким образом башкиры, со времен Ивана Грозного находившиеся под непосредственным ведомством правительства, оказались переподчиненными казанской администрации. Казанские прибыльщики пользовались особым покровительством светлейшего князя Александра Меншикова – известного мздоимца и казнокрада. Один из них, комиссар Стефан Вараксин, был к тому же человеком князя Б.А.Голицына, который при царице Софье, управляя Казанским дворцом, разорил все Поволжье.

5 октября 1704 г. на левом берегу Белой, «на песке», напротив того места, где ныне возвышается «Монумент Дружбы», «переписчики» из Казани огласили представителям башкирского народа указ о 72 новых налогах. В этом списке была даже предусмотрена пошлина на цвет глаз: за черные – два алтына, за серые – восемь. Указ задевал религиозные и национальные чувства башкир, которые отныне должны были приглашать на свадьбы попов, хоронить умерших с соблюдением христианского обычая и т.д. Возможно, указ намеренно был составлен так, чтобы путем последующих уступок добиться исполнения башкирами государственного тягла наравне с другим ясачным населением.

В те годы появился еще один фактор, тревоживший башкир, – промышленное освоение природных богатств Урала. На их вотчинах были построены Невьянский и Уктусский заводы. «Заводы, основанные при Петре Великом,  – считал профессор Сорбонны Роже Порталь, – являлись инородным телом на уральских землях – они не были предназначены для удовлетворения собственных потребностей этого региона. Эксплуатирующие богатые залежи железной руды и лес, ресурсы которого здесь поистине неисчерпаемы, промышленные предприятия работали на военные нужды государства или производили полуфабрикаты, которые затем обрабатывались на заводах центральной России».

Казанские чиновники решили преподать башкирам урок послушания. В марте 1705 г. в Мензелинске появился комиссар А. Сергеев. Конфисковав у жителей Казанской дороги 4 тысячи двуконных подвод, он устремил свое воинство в Уфу. Огромная вереница, давя всех на пути, помчалась мимо сел, деревень и станций, паля из пушек в воздух и, потеряв в бешеной гонке около тысячи подвод, прибыла на место всего через сутки. Здесь Сергеев собрал башкирских представителей, провел их сквозь солдатский строй, под грохот барабанов и пушек, и, после таких «храбростей», огласил указ о сборе 20 тыс. (по другим сведениям, 5 тыс.) отборных лошадей для российской армии. Намекая на свои высокие полномочия, Сергеев заявил: «Покуда де он в Уфе, будет то и Москва». Несмотря на мощную психическую обработку, башкиры ответили отказом, после чего были избиты и брошены в тюрьму. Затем комиссар совершил рейд устрашения до Соловарного городка. Вернувшись в Уфу, он схватил всех находившихся здесь башкир и татар и стал поить их вином, смешанным с каким-то «зельем». «Пиршество» сопровождалось побоями и всевозможными издевательствами. По свидетельству башкир, Сергеев упоил насмерть около 70 человек.

Летом 1705 г. за оружие взялись два знатных башкира, непосредственно пострадавших от казанских чиновников: на Казанской дороге – Дюмей Ишкеев, на Ногайской дороге – Иман-батыр. У первого была разграблена и разорена деревня, а второй оказался в числе «гостей» Сергеева в Уфе. Но местные волнения тогда не переросли в восстание.

Тем не менее, это встревожило царя. 18 декабря в Казань прибыл его ближайший сподвижник Борис Петрович Шереметев. На встречу к нему приехал башкир Усей Бигинеев, недавно служивший под командованием фельдмаршала в Северной войне. После переговоров Шереметев освободил арестованных Сергеевым башкир, объявил царский указ о снятии с башкирского народа всех новых налогов, разрешил направить челобитную царю и, наконец, удовлетворил их просьбу поставить уфимским воеводой справедливого уфимского дворянина Александра Аничкова. В те дни он писал царю: «А здешней народ пуще опасаютца башкирцов нежели Астрахани и как я пойду ис Казани, всемерно надобны в Казани люди: лутчея будет крепость и страх в легкомысленном народе». Разрядив таким образом обстановку и оставив в Казани 4 полка во главе со стольником Афанасием Дмитриевым-Мамоновым, Шереметев с остальными силами отправился против восставших астраханских стрельцов.

Но казанский комендант Никита Кудрявцев отменил все эти распоряжения, назначил вместо Аничкова казанского дворянина Льва Аристова и запретил башкирам впредь жаловаться царю. Тогда башкиры при помощи А. Аничкова составили челобитную о бесчинствах Сергеева, земельных захватах, новых налогах и т.п. Узнав об этом, Кудрявцев расставил посты по всему левобережью среднего течения Волги. Поэтому башкирские посланцы были вынуждены переправиться через реку близ Астрахани, где 26 марта 1706 г. вручили жалобу тому же Шереметеву. Фельдмаршал направил

башкир в Москву, но царя там не оказалось, так как он выехал в действующую армию. Кудрявцев все же сумел захватить башкирскую делегацию и 3 августа доставил ее в Казань; смог он добиться и согласия царя на следствие над «ворами». После многих пыток глава делегации Дюмей Ишкеев был повешен, а его товарищи брошены в тюрьму. Расправа над депутацией вызвала негодование и разочарование башкир в царской справедливости. Пошли разговоры о том, что «от русских людей им

 жить обидно».                                                                                                                                                      

Повстанцы  пытались договориться с народами Северного Кавказа. Летом 1706 г. представители башкир во главе с Муратом, выдававшим себя за султана башкир, а на деле являвшимся одним из вожаков восставших, сумели побывать у народов Северного Кавказа и установить с ними связь. Башкиры попытались получить поддержку Крыма и Турции. Характерно, что на этот шаг они решились после того, как царь Петр I вместо обещанных уступок выдал челобитчиков башкир в руки казанских властей. Поскольку было ясно, что нельзя рассчитывать на безвозмездную военную помощь, башкирам пришлось завуалировать свои намерения просьбой дать им хана. Посылкой делегации непосредственно занимались «лучшие» башкиры Хази Аккускаров и Алдар Исекеев. Из Башкортостана выехала группа из 27 человек во главе с Муратом. Доехав до Волги, 9 человек продолжили свой путь в Крым, остальные возвратились домой. В конце июля посланцы были в Крыму. Крымский хан не мог самостоятельно принять решение и отправил их к султану в Турцию. Турецкий султан дал послам аудиенцию, но отказался поддержать восставших башкир. Переговоры с народами Северного Кавказа закончились успешно. Под титулом башкирского султана Мурат развил здесь активную деятельность. Башкир поддержали народы, жившие вблизи крепости Терек и по р. Кубань: чеченцы, мичкисы, аксайцы, тавлинцы, кумыки, ногайцы, астраханские казаки и казаки-раскольники. Возможно, стороны обменялись представителями. В частности, известен приезд представителей народов Северного Кавказа в Башкортостан в 1707 г. В нападении в феврале 1708 г. на Терскую крепость участвовал и башкирский отряд. По-видимому, этот отряд пробрался на Северный Кавказ во второй половине 1707 г. Не менее важным в деле подготовки восстания была разработка программы – совокупности требований повстанцев. Тесно связан с ней и вопрос о хане, который появился среди восставших. Первые вести об этом дошли до уфимских властей летом или осенью 1707 г. В конце 1707 – начале 1708 г. сведения приобрели более конкретный характер. Источники, содержащие материалы о предводителях восставших, упоминают личность под именем Хазий-султан. Уфимские власти называют его султаном-самозванцем, башкиры Сибирской дороги – царем Салтаном. В донесении неизвестного автора он назван башкирским ханом. Повстанец Бимяков считает его ханом Султан-Муратом с Кубани, Буляк Акбулатов  ханом-султаном Хази и добавляет, что он святой, которого якобы могут видеть лишь крупные предводители восставших. Особый интерес приобретают в связи с этим показания на допросе в 1737 г. Кильмяка Нурушева, активного участника восстания 1707–1708 гг., ставшего затем главным предводителем движения 1735 – 1736 гг. Он мог говорить о событиях 30-летней давности более правдоподобно. Кильмяк прямо называет главным предводителем восстания 1707 – 1708 гг., наряду с Алдаром, башкира Ногайской дороги Хазия Аккускарова. Источники по истории восстания молчат о деятельности Хазия в те годы, но зато в них говорится о башкирском хане-салтане, действовавшем всегда вместе с Алдаром. Замечание Кильмяка, что его самого ханом никто не называл, наталкивает на мысль о том, что в те годы хан был выдвинут из среды самих башкир. По-видимому, им стал Хази Аккускаров. Ореол святого и ограничение лиц, имевших право на общение с «ханом», нужны были, очевидно, для того, чтобы поднять авторитет не только самого «хана», но и остальных предводителей борьбы.

Восстание началось осенью 1707 г. после того, как Л. Аристов послал на юг Башкортостана карательный отряд. Солдаты князя Ивана Уракова разорили имение знатного старшины Бурзянской волости Алдара-батыра Исекеева и убили несколько его человек. В это время у тархана находились представители соседних мусульманских стран, среди них были чингизиды. Провозгласив одного из них ханом, Алдар со своими джигитами выступил в сторону Уфы. В начале декабря у горы Юрак-тау, близ современного Стерлитамака, повстанцы разгромили большой полк под командой П. Хохлова. В начале продолжительного сражения на сторону Алдара перешел другой знатный башкир – старшина Тамьянской волости Казанской дороги Кусюм-батыр Тюлекеев, посланный Аристовым на подмогу Хохлову. Победа под Юрак-тау имела значительные последствия. Вскоре восстал весь Башкортостан, к башкирам присоединились другие нерусские народы. В начале 1708 г. движение перекинулось на Казанский уезд. В феврале войска Алдара и Кусюма прорвали Закамскую линию и подошли к Казани.

26 декабря в Москву с тревожными вестями приехал Кудрявцев. 30-31 декабря в Преображенском приказе царь провел экстренное совещание. Было решено направить «для отпору башкирцов» дополнительно 5 полков, снабдить находившиеся в Казанском уезде части 5 тыс. фузей (ружья) и 5 тыс. шпагами и палашами. Была объявлена мобилизация дворянского ополчения, яицких казаков и местного русского населения в виде отрядов «вольницы». К ним присоединились и темниковские мурзы. Командующим объединенными войсками был назначен князь Петр Иванович Хованский.

Прибыв в Казань в конце января 1708 г., Хованский первым делом направил повстанцам известие о том, что он «от великого государя милость привез». Чуть позже Меншиков приказал казанской администрации немедленно вывести из Уфимского уезда всех сборщиков налогов.

Выведя семьи повстанцев Казанского уезда в безопасное место, башкиры остановились у берегов Камы и Вятки. 26 мая Хованский переправился близ Челнов через Каму и снова обратился к повстанцам. 31 мая к нему явились представители всех четырех дорог. Боярин выслушал жалобы, подтвердил решение правительства об отмене новых налогов, сместил с поста уфимского воеводу Л. Аристова и по просьбе башкир назначил полковника Г. Титова. Братьев Аристовых царский уполномоченный прилюдно назвал «ворами» и обещал предать их суду. Весьма важным для башкир было разрешение не подчиняться казанской администрации. Всем повстанцам объявили прощение, переговорщикам была выдана «царская грамота за красными печатьми». Переговоры завершились подписанием башкирской стороной «шерти», с целованием Корана, после чего Хованский отправился на Дон против булавинцов.

Действия Хованского вызвали крайнее раздражение казанских чиновников (один из них, известный нам Сергеев, призывал башкирам «от 10 лет и выше рубить головы, а ниже 10 лет брюхо пороть») и они написали жалобу своему патрону Меншикову. Видимо, по их инициативе вскоре было организовано нападение отряда И. Бахметева и 10 тысяч калмыков тайши Чакдор-Чжаба на перешедших к мирной жизни башкир Икских волостей. Правда, историк С.М. Соловьев показывает это как превентивную меру против башкир, «имевших согласие» с каракалпаками, казахами, донскими казаками и кубанцами.

В 1708 г. Россия была поделена на губернии и Уфимский уезд вошел в состав Казанской губернии. Казанским губернатором был назначен сподвижник царя Петр Матвеевич Апраксин, вице-губернатором – Кудрявцев. В новой административной структуре получили высокие посты и другие ненавистные башкирам казанские дворяне.

В феврале 1709 г. в Юрматинской волости прошел съезд. Башкиры присягнули на Коране хану Хази, привезенному сыном Алдара, и поклялись продолжить борьбу. А.-З. Валиди уточняет, что йыйын проходил на р. Сиказя, впадающей в Зиган, на традиционном месте народных сборов, получившем название «мечеть Хази». Алдар приказал не подчиняться российским властям, хватать сборщиков ясака, не давать подводы чиновникам и т.д.

После съезда 4 тыс. воинов под командой Алдара и хана Рыс-Мухаммеда вышли на Сибирскую дорогу и соединились с местными башкирами. В начале апреля крупный отряд сосредоточился около озера Чебаркуль, откуда совершил поход на Чумлякскую, Белоярскую слободы, село Воскресенское. По р. Тече повстанцы вышли на р. Исеть, напали на Катайский острог, Долматов монастырь, проникли на берега Чусовой и Сылвы. На вопросы русских поселенцев, почему они «воюют государевы слободы», отвечали: «То де вся наша земля, башкирская».

Активные боевые действия прекращаются в 1711 г. В июне 1722 г. представители башкирского народа в Санкт-Петербурге получили аудиенцию императора Петра I, после чего вышел указ об исключении башкир из ведомства фискалов. 27 июля 1728 года был подписан именной указ башкирам всех 4-х дорог об отделении Уфимской провинции от Казанской губернии и передачи ее в ведение Сената. Новым воеводой был назначен бригадир П. Бутурлин. Уфимские воеводы по некоторым правам приравнивались к губернаторам. Отныне сборщиками ясака вместо русских дворян должны были назначаться башкиры. Было подтверждено право башкирских представителей на беспрепятственный проезд в столицу.

Итак, при Петре I произошло значительное увеличение налогового бремени и повинностей. В государственных органах процветали казнокрадство, взяточничество и произвол. Народ подвергался жестокой эксплуатации. Это вызвало протест в разных уголках страны, причем повстанцы предпринимали попытки объединить свои силы. Башкиры, опираясь на помощь других нерусских народов России, взяли курс на создание независимого государства под эгидой своих прежних сюзеренов – чингизидов. Русское правительство в условиях Северной войны было вынуждено пойти на переговоры и отказаться от новой фискальной политики в Башкортостане, что привело к некоторой разрядке обстановки. Однако наиболее решительно настроенные повстанцы во главе с Алдаром Исекеевым не удовлетворились полумерами правительства и продолжили борьбу. В результате успешной борьбы они фактически добились независимого положения края. Впоследствии жители Башкортостана пошли на диалог с центральной властью, направленный на восстановление подданнических отношений на договорной основе. В 1720-х годах башкирские представители были приняты императором и получили грамоту, подтверждающую условия добровольного вхождения Башкортостана в состав Русского государства (Таймасов С. У. Башкирско-казахские отношения в XVIII веке. С. 111 - 131; История башкирского народа.Т.III. С. 127 - 128.).

Продолжение следует…