Были у нас толковые и честные офицеры, талантливые полководцы. А все же войну переломил и все превозмог – Зоткин. За долготерпение в этой чудовищной войне, за каторжный труд, за седые волосы в двадцать лет, за то, что сумел выжить физически и сохранил душу, Родина наградила его медалью "За боевые заслуги". И это все.

Конечно, власть – одно, а Родина – другое. Родина – это и трава, и деревья, и листья. И все же Родина и власть гипнотически сравнялись, так как всякая власть все делает от имени Родины. От 1917 года и до нынешних дней много писано о гражданах, недостойных своего Отечества. А бывает исторически так, что Отечество недостойно своего гражданина? После войны советская власть проводит духовные эксперименты над Зоткиным, как немцы в войну физические эксперименты в лагерях.

Вот и все, что я привёл здесь из статьи в "Известиях" о судьбе солдата Великой Отечественной войны Петра Зоткина. Снова, как и шесть лет тому назад, я под впечатлением прочитанного. Я уже писал о своём отношении к тому, что памятник Жукову поставили не на Красной площади, а на Манежной. Я и сейчас считаю это правильным. Но и на Красной площади должен быть памятник, памятник человеку, который, несмотря на все лишения и тяготы, победил в этой неимоверно тяжёлой войне. Памятник нашему солдату. Их были миллионы и одним из них был Пётр Зоткин. Что касается Сталина, конечно, он был человеком, в руках которого была сконцентрирована вся власть. Он был Верховным Главнокомандующим. Его решение всегда было последним. Он допустил много ошибок, особенно в начале войны, которые дорого стоили стране. Потом, как говорили очевидцы, он выполнял свои функции более квалифицированно. Под его руководством страна одержала победу. Но это не значит, что Сталин одержал победу. Победу одержал народ. Может быть, временами, вопреки Сталину.

Недавно в беседе по телевидению о войне заговорил известный кинорежиссёр Сергей Соловьёв. Он сказал, что тема человека на войне его всегда интересовала, как художника, и он несколько раз пытался расспрашивать об этом Булата Окуджаву, который сам прошёл военными дорогами простым солдатом в пехоте. Окуджава все время уходил от разговора. Когда же Соловьёв его особенно допёк, он ответил ему: "Запомни, война – это гадость. И никогда больше меня о ней не спрашивай".

И последняя точка в вопросе о Сталине. В "Аргументах и фактах" (№ 10 за 2004 год), теперь уже не просто известный, а знаменитейший польский кинорежиссёр Анджей Вайда сказал: "После того, как я видел сталинизм, думаю, что никакая система не может сравниться с ним по жестокости и презрению к человеку".

Раз уж я начал сегодня так активно ссылаться на прессу, приведу выдержку из ещё одной статьи.

"Известия" № 207 от 30 октября 1997 года. Коммунистические режимы уничтожили 110 миллионов человек.

Эта рубрика появляется в "Известиях" накануне юбилея тех действительно потрясших мир дней и событий 1917 года, которые так долго именовались в нашей стране не иначе, как Великий Октябрь. Время, которому чужды субъективизм и предвзятость всесильных временщиков, выносит на наших глазах бесстрастные и жестокие оценки событиям, пережитым страной в этом близящемся к своему завершении столетии. Оно ставит все на свои места, в корне меняя характеристики лиц и явлений, к которым нас так настойчиво, а порой и насильственно приучала семь десятилетий монопольно правившая страной партия.

Ставя Октябрьскую революцию, или, как теперь говорят, октябрьский переворот, в число наиболее значительных событий нашего века, весьма сложных и противоречивых, мы хотели бы напомнить нашими публикациями о том, что происходило тогда в действительности и какие возымело реальные последствия. И тем самым внести свой вклад в восстановление исторической правды, не имеющей, разумеется, ничего общего с очернительством собственной истории и отсутствием истинного патриотизма.

В мирное время ХХ века в разных государствах было истреблено 170 миллионов человек. 110 миллионов из них, или примерно две трети приходится на страны коммунистической ориентации. Эти жуткие данные приводятся в книге "Открытая рана" Пера Альмарка, известного шведского политика, который в своё время возглавлял Народную партию и входит в состав буржуазного правительства Швеции, будучи заместителем премьер-министра. Первым среди европейских авторов Пер Альмарк использует демографические сведения американского профессора университета на Гаваях Рудольфа Румеляих, который всю жизнь посвятил сбору информации о массовых убийствах на Земле. В уходящем столетии геноцид принёс человечеству чуть ли не в четыре раза больше жертв, чем все войны ХХ века. Какие же режимы больше всего отличились расправами над людьми? Автор даёт такой ответ: в СССР в 1917 – 1987 годах были уничтожены 62 миллиона человек, в "коммунистическом Китае" (1949 – 1967) – 35 миллионов, в Германии (1933 – 1945) – 21 миллион, в "националистическом Китае" (1928 – 1949) – 10 миллионов, в Японии (1936 – 1945) – 6 миллионов.

Вот, что напечатали "Известия" около семи лет тому назад. Надо сказать, что массовом истреблением людей в России грешил не только Сталин, геноцид начался сразу после большевистского переворота.

Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим когда-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те меры, которые дают полную гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти. (всего 8 пунктов).

"Москва" № 2 1989 г. Е. Лосев "Трижды приговорённый" Донбюро (С.И. Сырцов) 8.04.1919 г. "...за каждого убитого красноармейца расстреливать сотню казаков.

Приготовьте этапные пункты для отправки на принудительные работы в Воронежскую губернию, Павловск и др. места всего мужского населения в возрасте от 18 до 55 лет включительно. Караульным командам приказать за каждого сбежавшего расстреливать пятерых, обязав круговой порукой казаков следить друг за другом".

Яков (Янкель) Свердлов в те годы занимал пост председателя ВЦИК, Ленин отзывался о нем, как о "наиболее чеканном" типе профессионального революционера. Наверняка эта людоедская директива была согласована с "самым человечным человеком", как называл Ленина В.В. Маяковский в своей подхалимской поэме "Владимир Ильич Ленин".

Раньше жизненная трагедия Маяковского вызывала у меня сочувствие, теперь, больше узнав о Ленине, я считаю, что Маяковский "за что боролся, на то и напоролся". Ведь он был свидетелем всего того, что творили с Россией большевики, захватив власть.

Как сказал в "Борисе Годунове" Пушкин: "Нельзя молиться за царя Ирода, Богородица не велит". Маяковский решил запрет Богородицы преступить.

Кстати, меня удивили слова Маяковского, обращённые к Ленину в той же поэме:

Товарищ Ленин, работа адовая

Случайно или нет Маяковский назвал то, что творили большевики с Россией, "работой адовой". Скорее всего, слово "адовая" применено в смысле "адски трудная". Но, не желая этого, попал в самую точку.

И ещё о Свердлове. Мне доводилось читать, что после его смерти в 1919 году, его личный сейф долгие годы хранился где-то в одном из помещений комендатуры Кремля. Вскрыли его чуть ли не после войны. В сейфе "чеканного профессионального революционера" обнаружили большие суммы денег в валюте разных государств, золото, драгоценности и несколько иностранных паспортов Якова Михайловича на разные имена. Видимо, спустя почти два года после октябрьского переворота, они ещё не верили, что им удастся надолго удержать власть и готовы были в любой момент, прихватив драгоценности и фальшивые паспорта, смыться из Кремля.

Раньше "главный" памятник Свердлову стоял недалеко от станции метро на площади его имени (теперь – Театральная), вблизи Китайгородской стены. Помню, как после провала путча, 22 августа 1991 года народ сбрасывал памятник с пьедестала. Вокруг шеи Якова Михайловича обвязали несколько верёвок и десятки людей пытались опрокинуть его. Но бронзовый Свердлов стоял на ногах крепко. Наиболее активные побежали искать грузовики, а около памятника стоял милицейский майор с парой сержантов и заискивающим тоном уговаривал толпу: "Товарищи, а может не стоит спешить. Завтра приедет кран, его погрузят на тягач и увезут. А то вы сейчас опрокинете его, а внизу метро, а он ведь тяжёлый. Вдруг что-нибудь там, в метро, повредите, а там ведь люди. Давайте подождём, а, товарищи".

Кто-то крикнул ему: "Мы теперь не товарищи. Мы – господа".

Я смотрел на майора и думал, что ещё дней пять тому назад ему и в страшном сне такое не привиделось бы. А если бы что-то подобное и началось, он и его сержанты взяли бы в руки дубинки и пошли бы молотить этих "господ", не взирая ни на пол, ни на возраст. А теперь вот стой, уговаривай этих козлов.