Утраченные надежды. Часть двадцать шестая

Мы очень удачно вписались в эту программу. Мне удалось при распределении участков будущего проектирования, которые происходили в мэрии, «захватить» практически весь центр. Имея опыт опережающего проектирования, оперативно организовал работы по 12 (насколько помню) кварталам и районам в центральной части, успешно защитили все наработки на градо-совете и стали монополистами по проектированию центра города. А здесь и развернулось в 2000-х основное строительство, так что работы у нас потом было выше крыши.

По-прежнему мы стабильно занимали ведущие места в пятерке проектных организаций, 12 место в рейтинге по России, происходил рост заказов и объемов производства. Конец года закончили с 174%-м ростом объемов реализации (6, 575 млн. рублей), 824 тыс. рублей чистой прибыли, 15% рентабельности. Приобрели новые помещения. Открыли свой инженерный центр. Неплохо отпраздновали десятилетие со дня нашей организации, а мне исполнилось 50 лет.

Практически весь год был занят реконструкцией.

А мы переходили на новую для нас форму организации – закрытое акционерное общество. И самый главный вопрос – делили собственность. Споров и волнений это мероприятие принесло нам множество. Делить уже было что – свыше 2,0 млн. рублей чистых активов (без переоценки имущества). Долго мы это дело обсуждали и спорили, к октябрю утрясли все юридические стороны и реорганизовались в ЗАО, но, к сожалению, с большим числом собственников. Это была моя ошибка – не настоял на меньшем числе участников, потом этот «колхоз» нам дорого стоил. Попутно пришлось менять структуру управления, заново выстраивать производственные связи, но все прошло вполне успешно, люди уже прекрасно понимали, что работают на себя и работали на совесть.

Много хорошего не бывает – постигла нас в этом году и большая потеря, отобрали особняк Тушнова, о чем пониже будет.

Насчет предпринимательской жизни вокруг сохранились мои ответы на вопрос журнала «Эксперт» – «Что мешает развитию бизнеса в России?»:

1.«Суверенитет регионов» – власть отдельных людей (губернаторов, президентов, мэров) приводит к внеэкономическим методам управления, и, как результат, к снижению объемов инвестиций и капитальных вложений в регионы.

2.«Неисполнение законов государственными органами» – в частности законов о собственности и лицензировании, что приводит к изъятию средств на развитие производства через излишние налоги и ограничению на развитие через систему «разрешений». Неработающая система судебных приставов не позволяет вернуть незаконно изъятое.

3.«Произвол надзорных организаций» – таких, как энерго-надзор, пож-надзор, санэпидем-надзор, существенно снижает инвестиционную активность заказчиков и производителей.

4.«Красные директора» – директорский корпус, которому не выгодно развивать, т. е. вкладывать в производство, а выгодно перекачивать фонды и средства в свою пользу.

А по итогам опроса на первое место вышли ответы: 1. Большие налоги; 2. Вмешательство государства.

В целом же, впервые за долгие восемь лет «обозначилась тенденция к экономическому росту. Важнейшим фактором экономического роста (после дефолта) являлся рост объемов производства на всех предприятиях топливно-энергетического комплекса, где стремились компенсировать убытки от падения цен на мировых рынках».

весь год прошел в спорах правительства с Думой, то по бюджету, то по налоговому кодексу, то по поводу самого правительства, а тем временем «экономика России находится в глубоком системном кризисе. <…>На протяжении последних лет ни разу не был принят действительно сбалансированный бюджет. Негативные процессы обострились в связи с резким падением мировых цен на энергоносители <…>, ускорился рост неплатежей, стали сокращаться поступления от экспорта, обострился бюджетный кризис, дестабилизировались все сегменты финансового рынка».

И, как писал Сорос: «Все это неизбежно должно закончиться полномасштабным финансовым кризисом». Илларионов тоже предупреждал, «что Россия не избежит финансового кризиса, как стало ясно осенью 1997 года».

Но, как всегда, случилось «неожиданное», и 7 августа 1998 года на экранах российских телевизоров со словами «об изменении границ валютного коридора» появились премьер-министр Сергей Кириенко и глава Центрального банка Сергей Дубинин …

Дефолт и его последствия подробно описаны в печати, мне прибавить особо нечего, тем более, что нашей фирмы это мероприятие никак не коснулось. Не было у нас ни ГКО, ни других госбумаг, при расчетах с нами этими «фантиками», мы их быстро превращали в деньги. Не склонен я был к рискам, после 92-го года, да и «лишние деньги» мы сразу вкладывали в развитие. Даже выиграли на разнице курсов – на валютном счете еще была небольшая «заначка». Счета держал в «Сбербанке», а он единственный оказался прилежным плательщиком.

А вот, знакомым коммерсантам, кто рисковал, было не позавидовать, народ в один день смел с полок все товары и осаждал валютные обменники. «Было подорвано доверие населения и иностранных инвесторов к российским банкам и государству, а также к национальной валюте. Разорилось большое количество малых предприятий, лопнули многие банки. Банковская система оказалась в коллапсе минимум на полгода. Население потеряло значительную часть своих сбережений, упал уровень жизни».

Гораздо больший урон нам принесли выборы башкирского президента.

Выборы эти проходили уже в полном режиме «башкирской избирательной технологии», с полным административным ресурсом. Вызывали в райисполкомы, давали «ценные» указания, и требовали неукоснительного «соблюдения условий». В обязательном порядке – личное дежурство и полная ответственность за результаты.

Особых сложностей сами выборы не доставили, всех возможных конкурентов просто-напросто не допустили к выборам. А, подставной министр сельского хозяйства сам чуть не описался, пока результатов ждал – вдруг бы за него много проголосовало. У нас на участке вполне «нормально» народ проголосовал. Мне в тот раз не привелось лично подтасовывать, ребята сами немного явку «поправили». Итоги были вполне похожи на нынешние российские: явка 78%, «за» 70%.

А вот некоторые «нюансы» оказались для нас очень плачевными. Дело в том, что мой друг – Рудоль Авсахов, снятый с должности зам. министра за выборы Ельцина в 96-м, был в это время председателем Правления нашего Союза архитекторов. И организовал сбор подписей в защиту одного из реальных противников президента Рахимова. Выводы последовали молниеносно – в институт, где он работал директором, пришла налоговая проверка, перекрыли счета и заставили уйти «по собственному желанию» без права устройства на работу где бы то ни было. А у Союза архитекторов в «наказание» изъяли наш многострадальный особняк. Изъяли грубо, с милицией, со всеми возможными нарушениями, и получилось, что мы зря вкладывали деньги на его реставрацию. Собрал материалы, оформил судебное дело, показал знающим юристам. Откровенно сказали, что дело выигрышное на 100%, но не в наших судах: «против ветра невозможно». Тем и закончили....

«Спонсоров» пришлось выселять, без скандалов обошлось, и Союз архитекторов вернулся в старое здание.

А Рудоль здорово пострадал – его нигде не брали на работу, мой долбанный «Совет» тоже не разрешил мне его принять. Общее собрание Союза архитекторов Рудика не поддержало, мотивировав это тем, что он, будучи председателем, полез в политику, не посоветовавшись с остальными членами. И я сам не протянул руку помощи – разозлился «за политику» и отъем особняка. Заноза эта так и сидит в сердце с тех пор … и нет за это прощения. … Потом уже, когда прошло время, мы обсудили с ним это дело, вроде все расставили на места, но это только самоуспокоение…

жизнь повседневная ничем уже особо не отличалась от сегодняшней, в многочисленных магазинах и торговых центрах всего было в достатке. Бюджетникам выплатили долги по зарплате, правда, сама зарплата оставляла желать лучшего. «Академик Львов приводил данные, согласно которым среднемесячная заработная плата в сопоставимых ценах в 1991 году составляла 598 рублей в месяц, а в 1998 году – только 198 рублей, то есть произошло ее снижение в 3 раза».

Народ, устав от многочисленных выборов, дефолтов и кризисов стал активней выходить на улицу, шахтеры перекрыли железные дороги и застучали касками по мостовой у Белого дома. Активизировались всякие «патриоты» и коммунисты.

Самый крупный подарок для оппозиции сделало правительство 17 августа – в "черный день" зарождающегося в стране "среднего класса": объявлен дефолт по государственным краткосрочным обязательствам. Иными словами, рушится пирамида ГКО, что приводит к резкому падению курса рубля и краху существовавшей в России банковской системы. В течение двух-трех дней полки магазинов сделались пустыми, как в последние годы советской власти. Калужские власти как могут пытаются удержать ситуацию на рынке под непрерывный аккомпанемент бушующей на улицах областного центра "Трудовой Калуги". (К. Афанасьев, «Летопись века»)

Действительно, только ленивый не поливал грязью и не пинал нашего всенародно-избранного президента, начиная с «Кукол» и заканчивая всякими прохановыми и иже с ними. Темы «семьи», разборок «олигархов» не сходили со страниц печати и экранов телевизоров. В народ упорно внедрялись понятия «неумелых демократов», «пьяниц президента», «ужасных олигархов» и «виноватого во всего Чубайса», готовилась и обильно удобрялась почва для грядущих перемен во власти, опять приходили «смутные времена» …

Что особо запомнилось:

дефолт, убийство Галины Старовойтовой, странный и комичный «киндер-сюрприз» Кириенко.

Собственное пятидесятилетие, наглое изъятие у нас особняка Тушнова.

О надеждах:

надежд наших на лучшее будущее этот год не прибавил, скорее наоборот. Как писал "The Economist": «За политический мир в России, вероятно, придется заплатить отказом от экономических реформ».

Взгляд из сегодня:

«Августовский кризис 1998 года похоронил не только мнимую финансовую стабильность, не только правительство Кириенко, Августовский финансовый кризис похоронил саму идею выбора президентских преемников среди гражданских лиц. Удар финансового и политического кризиса 1998 года оказался столь мощным, а неспособность так называемых либералов справиться с экономическими катаклизмами, порождаемыми во многом их собственной деятельностью, – столь очевидной, что они не оставили Борису Ельцину шанса на продолжение поиска преемника среди гражданских лиц. Защищать завоевания ельцинской революции, по его мнению, теперь мог только человек в погонах» (А. Илларионов, «Слово и дело»).