Тархан и батыр Алдар Исекеев. Часть девятая

И проливают христианскую кровь яко воду, сущим окрест нас, а иных женска полу берут в полон. И от Казани уже в дальних верстах во 60-т и в 40-ке и в 30-ти то чинят. А на отпор государь выслать неково, конницы есть небольшое, худа выслать, лишь потерять (…). Помилуй государь не предаждь таким ворам злоязычникам до конца нас погубить» [Булавинское восстание. С. 406.].

В начале февраля 1708 г. к осажденной Елабуге был отправлен последний резерв – 4 полка пехоты под командованием бригадира А. Дмитриева-Мамонова и стольника Ф. Есипова. Когда они дошли до «села Ачей» [Ныне д. Ачи нынешнего Тюлячинского р-на РТ.], «их де усмотрили татары деревни Сеитовых Сабов [Ныне поселок городского типа Богатые Сабы Сабинского р-на РТ.] и иных окольных деревень и чинили тревогу, чтобы де обозу учинить остановку». На следующий день на них напали татары д. Зюри [Ныне д. Старые Зюри Тюлячинского р-на РТ.] и «иных окольных деревень», однако «как был бой, их башкирцов в то время не было», поэтому нападение без особого труда было отбито. Выступив из Зюрей, бригадир А. Дмитриев-Мамонов дошел до с. Баландыш, между которым и д. Савруши, где находился Алдар-батыр с ханом, было всего три версты. На следующий день «под тое деревнею пришло их башкирцов из деревни Савруш 4 000 человек, а начальные де люди у них были Смаил молла да Уразмин (т. е. Куразман-батыр. – авт.)».

Между башкирской конницей и царской пехотой произошла серия столкновений. И.Г. Акманов пишет: «В результате сражения царские полки потерпели поражение и отступили в Баландыш, где и были окружены восставшими» [Акманов И.Г. Башкирские восстания XVII–начала XVIII вв. С. 164.]. К сожалению, отрывочность сведений не позволяет определенно говорить об исходе боя. Так или иначе, пехотные полки понесли потери и были остановлены. В 1709 г. губернатор новообразованной Казанской губернии П.М. Апраксин, подводя итоги башкирского похода под Казань, писал Петру I о 172 убитых солдатах [МИБ. Ч. 1. С. 251.]. Поскольку сражение под Баландышами было единственное крупное столкновение между башкирами и царской пехотой, большую часть этих потерь следует отнести именно к этому событию. Захваченные под Каракулино «языки сказали, что де ис Казани высланы 4 полка и те де 4 полка воровские воинские люди под городом Арским осадили» [Там же. С. 230.]. Речь шла об описываемых событиях.

Так и не сумев прорваться к Елабуге, пехотные полки были блокированы в Баландышах, где «укрепясь городьбою и болварками, пяди вон не выходили». Они простояли «в осаде» с 19 по 29 февраля [Булавинское восстание. С. 413.]. Причем связь с этими полками была потеряна еще в начале февраля. Приехавший в Казань боярин П.И. Хованский сразу же вступил с башкирами в переговоры, отправив к ним «толмача да с ним выборных татар розных 4-х дорог» [МИБ. Ч. 1. С. 218.]. Вскоре он испытал то, что два года назад пережил фельдмаршал Б.П. Шереметев – порицание и обструкцию своих действий со стороны все тех же Н.А. Кудрявцева и его ближнего круга. В своих рапортах они с некоторой иронией комментируют действия подчиненных П.И. Хованского – А.И. Дмитриева-Мамонова и Ф.М. Есипова, намекая на их пассивность: «…стали в татарской деревне Буландышах. И ныне стоят. А для чего, не ведаем (…). И также слышно, что еще никакова бою с ними не бывало. Не мало под сумнением и дивимся, что без дела стоят…» [Булавинское восстание. С. 409.]

Целью П.И. Хованского было оттянуть время до подхода основных сил из Москвы и других городов центральной России. Переговоры между ним и башкирами шли почти месяц, а его посланцы сами приезжали в Савруши для выслушивания требований восставших. Причем башкиры ближних к Казани Байларской и Булярской волостей после заключения перемирия успели разъехаться по своим аулам. Однако перемирие, по словам башкир, было нарушено со стороны правительственных войск. 25 февраля 1708 г., они писали: «От меня Усейна да от Куразмана батыря князь Петру Ивановичю Хованскому челобитье, после челобитья слово то. Приехали было, как мы в Саврушах стояли, посланники: те посланники приехавши говорили нам великого государя указ, вы, дескать, с своими людьми русские деревни не рубите, также и церкви не жгите, к вам великого государя милость обо всяких обидах будет, сказали. И мы по тем словам воротились и в том слове стали, и церкви не жгли, также и деревни не рубили, и людей своих остановили и по тому слову мы воротились из тех Савруш. И мы по тому слову стояли было, и вышла из Сарапула сила, порубили многие деревни, также и выжгли, по Ише (т. е. Ижу. – авт.) реке, да Сидор Аристов порубили меж Каракулина и Мензелинска 5 деревень после тово слова. И вы буде в том слове стоите, из мелких пригородков выехали тех воров остановите…» [МИБ. Ч. 1. С. 222.]

Дело в том, что конный полк Сидора Аристова, выступивший из Уфы, прошел по глубоким тылам повстанцев через Бирск и Каракулино в Мензелинск и в нарушение приказа командующего сжег несколько башкирских аулов и при этом приказывал: «…башкирцов от 10 лет и выше рубить головы, а ниже 10 лет брюха пороть» [Цит. по: Акманов И.Г. Башкирские восстания XVII–начала XVIII вв. С. 167.]. За это П.И. Хованский «хотел ево ругать за то, что он их воров рубил и разорял» [Булавинское восстание. С. 417.].

Исход переговоров неясен, но в конечном итоге блокированные в Баландышах полки были выпущены из кольца окружения, и «с того стану пошли обозом в Казань», а башкиры «их провожали довольно» [Там же. С. 415.]. При этом Алдар-батыр запретил вступать в новые сражения с бригадой А. Дмитриева-Мамонова. Пленный татарин Урмет Бимяков показывал: «А как де под тое деревнею Баландыш были бои, и как ис тое деревни ныне полки пошли х Казани и дорогою был бой, и на тех де боях их башкирцов и татар побито 114 человек: а замку на бою были Кусюм и Смаил молла и Ураз-бай, которой убит, а с ними де было башкирцов и татар 4500 человек (…). А Алдар де с ханом в то число были в Саврушах, и на другой де день боем итить не велел Алдар для того, чтоб де помиритца и чтоб напрасно людей не потерять» [МИБ. Ч. 1. С. 224.]. В конец февраля 1708 г. пехотная бригада А. Дмитриева-Мамонова соединилась в д. Чепчуги под Казанью с основными силами боярина П.И. Хованского и генерал-майора А. Гулица.

Башкирское наступление на Казань захлебнулось. Последние сражения с бригадой А. Дмитриева-Мамонова показали, что сил для дальнейшего продвижения нет. От многотысячной армии, вторгшейся в пределы Казанского, Уржумского, Симбирского, Свияжского, Вятского уездов, осталось лишь около 4 тыс. башкир, так как основная масса воинов, утолив жажду мести, вернулась домой. Повстанцы уже были не прочь отказаться от своего хана и идеи независимости, присягнув царю при условии снятия с них новых налогов, установленных прибыльщиками. Толмач Иван Овсянников, ездивший на Арскую дорогу Казанского уезда для переговоров с повстанцами, спрашивал в «ясачной деревне Болтач» у стоявших там башкир и татар о причинах мятежа, и «они де башкирцы и татара сказали им: села и деревни и церкви божии выжигают и людей рубят и колют они для того, чтоб великому государю учинилось доподлинно известно, потому что наперед де сего к нему великому государю к Москве на прибыльщиков о всяких своих нуждах посылали они свою братью ясачных людей челобитчиков, и те де их челобитчики были переиманы и биты кнутьем, а иные перевешаны, а отповеди им никакие в том не учинено. И чтоб де великий государь пожаловал их, велел с них башкирцов, и татар, и с вотяков и с черемисы для их скудости новонакладную на них прибыль снять, и они де башкирцы и татара отступят и пойдут в домы свои…» [МИБ. Ч. 1. С. 216–217.]

Лишь небольшая часть повстанцев во главе с Алдар-батыром выступала за продолжение войны и реставрацию Шибанидов-Кучумовичей. Однако сложившиеся обстоятельства вынудили их принять решение об отступлении. В конце февраля 1708 г. войско П.И. Хованского, состоявшее из солдатских и драгунских полков и насчитывавшее уже свыше 10 тыс. чел., не считая отрядов служилых татарских мурз и «вольницы» [Акманов И.Г. Башкирские восстания XVII–начала XVIII вв. С. 174.], двинулось из Казани к границам Башкирии. Как сообщал все тот же Урмет Бимяков, «ныне де он Алдар, и Кусюм, и Смаил молла идут в Уфинский уезд и с собою всех татар Казанского уезду, Арской, и Зюрейской, и Нагайской, и Алацкой дорог, которые с ними воровали, везут всех з женами и з детьми в Уфинской уезд…» [МИБ. Ч. 1. С. 224.]. Было еще одно обстоятельство, заставлявшее башкир возвращаться на родину, – ожидалось обещанное властями нападение калмыков Аюки-хана. Так или иначе, не вступая в арьергардные бои с полками П.И. Хованского, башкирское войско, насчитывавшее около 4 тыс. чел., в конце февраля 1708 г. отступило на территорию Башкирии. 1 марта, абызы и толмач, посланные командующим в Савруши, никого там уже не застали.

__________________________

История башкирских родов. Бурзян. Том 31. Ч.I. / С. И. Хамидуллин, Б. А. Азнабаев, И. Р. Саитбатталов, И. З. Султанмуратов, Р. Р. Шайхеев, Р. Р. Асылгужин, С. У. Таймасов, В. Г. Волков, А. А. Каримов, А. М. Зайнуллин – Уфа: НОЦ «История башкирского народа» ИИГУ БашГУ, 2018. С.127-209.

Салават ХАМИДУЛЛИН

Продолжение следует…

Часть восьмая

Часть седьмая