Сад имени Сергея Тимофеевича Аксакова: 230 лет истории. Часть вторая

Сады рококо стали связующим элементом между регулярными садами барокко и садами эпохи романтизма. В садах рококо еще сохранялись элементы регулярности, обилие цветочных клумб, например, но уже явственно проступали «предчувствия» романтической иррегулярности.

По описанию С.Т. Аксакова, сад в Голубиной слободке очень походил на сады эпохи рококо. Вернемся же еще раз к этому небольшому отрывку.

«…наступила ранняя и в то же время роскошная весна; взломала и пронесла свои льды и разлила свои воды, верст на семь в ширину, река Белая! Весь разлив виден был как на ладонке из окон домика Голубиной слободки; расцвел плодовитый сад у Багровых, и запах черемух и яблонь напоил воздух благовонием; сад сделался гостиной хозяев, и благодатное тепло еще более укрепило силы Софьи Николаевны… В хорошую погоду она прохаживалась по саду, два раза в день по получасу; в дурное время то же делала в комнатах, растворив все двери своего небольшого домика».

Родители будущего писателя были представителями нового, более просвещенного уфимского дворянства. В кругу их ближайших друзей много читали, беседовали, ценили красоту и изящество, приветствовали многие новшества; в том числе и последние веяния в садово-парковом искусстве. Сад Аксаковых в Голубиной слободке, не был парадным, как сад барокко, а им мог быть и очень небольшой распланированный, подстриженный, регулярный сад, обычно располагавшиеся перед домом, а главная аллея выполняла при этом роль парадного подъезда. Как типичный сад рококо, сад Марии Николаевны имел черты иррегулярности, и стал местом для частной жизни, общения с друзьями «сделался гостиной хозяев», располагал к отдыху в уютных уединенных уголках, изяществу, созерцанию красоты растений и окружающего пейзажа. В садах рококо стали заботиться о том, что бы из него открывался хороший вид на окрестности. Как писал в своей книге Д.С. Лихачев, «в садово-парковом искусстве очень важна и природа за пределами сада, например небо, видимое то в больших, то в малых размерах через деревья и над деревьями». Из окон дома и из сада Аксаковых в те годы был прекрасный вид на Белую и забельские дали. В плохую погоду хозяйка прогуливалась по комнатам «растворив все двери своего небольшого домика». В эпоху рококо началось не только сближение, но даже «вхождение» сада в дом, что повлияло и на архитектуру. В домах стали делать большие окна и двери, широко раскрывавшиеся в сад.

Аксаков упоминает только о двух деревьях: яблонях и черемухе. Может показаться, что в саду уфимской дворянской усадьбы последняя оказалась случайной гостьей и выросла сама по себе, но скорее всего её сажали специально.

В малоизвестном, подростковом стихотворении М.Ю. Лермонтова есть упоминание о черёмухе, вероятно, росшей в саду в Тарханах, в имении бабушки. И даже если в Пензенской губернии черемуха служила украшением усадьбы, то в Уфимском крае тем более.

На склоне гор, близ вод, прохожий, зрел ли ты

Беседку тайную, где грустные мечты

Сидят задумавшись? Над ними свод акаций:

Там некогда стоял алтарь и муз и граций,

И куст прелестных роз, взлелеянных весной.

Там некогда, кругом черемухи млечной

Струя свой аромат, шумя, с прибрежной ивой

Шутил подчас зефир и резвый и игривый.

Серёжа Аксаков прожил в Голубиной слободке недолго. Коллежский советник Николай Семёнович Зубов скончался 12 апреля 1792 года, и, как мы знаем из «Детских годов Багрова-внука», затем семья переселилась в дом дедушки. Можно предположить, что до переезда осенью 1797 года семьи Аксаковых из Уфы в имение в Бугурусланском уезде, Серёжа Аксаков мог бывать с родителями и в прекрасном саду в Голубиной слободке. И сравнить его с другим садом своего детства – при доме Зубовых. «…Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но не красив: кое-где ягодные кусты смородины, крыжовника и барбариса, десятка два-три тощих яблонь, круглые цветники с ноготками, шафранами и астрами, и ни одного большого дерева, никакой тени; но и этот сад доставлял нам удовольствие». Обратим внимание – «ни одного большого дерева». Оберегая белизну кожи, дворянки не любили оставаться на солнце, и если Софья Николаевна Багрова (Мария Николаевна Аксакова) так любила подолгу прогуливаться в своем саду в Голубиной слободке там, вероятно, были и большие деревья дававшие тень. И как мы увидим далее, липы и другие деревья Аксаковского сада росли в нем ещё в 1850-е годы.

По всей видимости, усадьба Аксаковых занимала почти весь квартал между современными улицами Пушкина, Новомостовой, Заки Валиди и Цюрупы. В конце XVIII века эта местность имела совершенно иной вид, чем сейчас. Между улицами Заки Валиди (Ильинской) и Пушкина (Голубиной слободкой) был овраг, по которому текла безымянная речка (так что присутствовала еще одна важная составляющая пейзажных садов – естественный водный источник). Большой овраг разделял Голубиную слободку и Казанскую улицу (ныне Октябрьской революции).

Первые значительные изменения произошли здесь после пожара 1821 года, когда сгорела большая часть города. В 1824 году на месте деревянной Спасской церкви началось строительство нового каменного храма, через овраги была насыпана дамба и проложена новая поперечная Спасская улица (ныне Новомостовая). С появлением дамбы новые хозяева бывшей Аксаковской усадьбы обустроили в овраге пруд. Так что озеро в саду им. С.Т. Аксакова на самом деле старинный уфимский пруд, которому уже без малого 200 лет.

В первой трети XIX века в квартале располагалось уже четыре усадьбы, и на одной из них (второй от угла современных улиц Цюрупы и Пушкина), принадлежавшей отставному полковнику Василию Николаевичу Воеводскому, был большой сад. В 1848 г. угловая усадьба была приобретена городом для уездного училища, в 1830–1840 гг. владельцем трех других, и сада стал полковник Алексей Григорьевич Краевский, служивший в Оренбурге и Уфе.

13 июня 1859 года уфимцы почтили память Сергея Тимофеевича Аксакова и посетили сад Краевского, заметка об этом была напечатана в выходивших в Уфе «Оренбургских губернских ведомостях» В одном из храмов состоялась панихида за упокой души болярина Сергия, на ней присутствовали многие почитатели писателя, родственники и друзья семьи, а также бывшие и нынешние студенты Казанского университета (писатель был в числе первых его выпускников). «По окончании панихиды, кому то из поминавших Сергея Тимофеевича пришла мысль – посетить то тесто, где был некогда в Уфе дом Аксаковых и где родился Сергей Тимофеевич. С благодарностью была принята эта мысль и все, бывшие в церкви, отправились в Голубиную слободку, где действительно, по сказанию старожилов уфимских, был дом, принадлежавший родителям Сергея Тимофеевича, в котором они жили несколько лет после брака. Место это и уже другой на нем дом, построенный вместо старого Аксаковского, сгоревшего в пожар в 1821 году, принадлежит ныне полковнику Краевскому. Но огромный сад при доме, заключающий в себе более 2-х десятин земли, с его старыми чуть не столетними деревьями, несомненно, говорят нам, что здесь-то провел свое первое детство Сергей Тимофеевич. Особенно приковала к себе внимание всех, более чем 100-летняя липа, величаво осеняющая один из флигелей, принадлежавших к нынешнему, тоже уже старому и запустелому дому. Невольно рисовалось давнопрошедшее, рисовался и малютка, играющий в тени этой липы, быть может, в такой же, каким был день 13 июня. Находящиеся в саду, заброшенные и покрытые зеленью пруды, наводили некоторых на мысль, что, может быть, пруды эти, бывшие тогда чистыми и светлыми, впервые поселили в ребенке страсть к ужению. Много тут перерисовывалось, передумывалось, но более всего перечувствовалось всеми, и никому и не хотелось уйти из этого запустелого и заглохшего сада. Так было хорошо тогда там; столько жизни было тогда в этом окружающем запустении».

В подобном поэтическом запустении сад Краевского очень походил на пейзажный сад эпохи романтизма. В них стремились создать условия к уединенным прогулкам, размышлениям, приятной меланхолии. В садах романтизма очень ценились тенистые аллеи, старые деревья, старинные здания (и даже развалины), заросшие пруды.

В статье известного уфимского краеведа З.И. Гудковой «Усадьба Аксаковых в Голубиной слободке» (была опубликована в журнале «Бельские просторы», №№ 9 и 10, 1999) приведены сведения из сохранившегося в Национальном архиве РБ «Дела об оценке и описи имения А.Г. Краевского за долги. 1840–1855 годы». В нем среди других документов находится опись имущества, составленная в декабре 1848 года, в числе которого был описан и сад. В саду Краевского в это время росли: 60 яблонь, 46 ореховых кустов, 40 старых осин, 20 берез, 8 ракит, 5 вязов, 7 лип, одна лиственница, 2 ели, 2 дуба; кроме того находилось три бассейна и колодец. Наличие последних указывает на то, что о благоустройстве и посадках заботились. Кроме того здесь росли и тогда редкие для Уфы деревья – березы, лиственница и две ели.

В 1864 году преподаватель Уездного училища Михаил Митрофанович Сомов опубликовал в «Оренбургских губернских ведомостях» большой краеведческий очерк «Описание Уфы». В нем он привел не только многие сведения об истории, но описал всю тогдашнюю уфимскую жизнь, в том числе привел сведения о городских деревьях и кустарниках. «Растительное царство в Уфе довольно обыкновенно. Зелени, деревьев, правда, много, от чего увеличивается и красота ландшафта; но садов больших и хорошо устроенных здесь почти нет… Дикорастущие плодовые деревья и кустарники состоят из черёмухи, рябины, чёрной смородины, ежевики, калины, орешника и некоторых других… Между деревьями прочих пород здешней местности свойственны преимущественно лиственные – липа, мелкий дуб и вяз, осина, ольха, ива, берёзы же в ближайших окрестностях очень мало, а хвойных деревьев почти вовсе нет; но собственно в городе, сверх упомянутых выше, берёз встречается много и притом большими деревьями, найдётся также несколько и хвойных и кроме того много сирени и акации».

Когда в 1859 году почитатели С.Т. Аксакова посетили сад Краевского, хозяин жил в Оренбурге, и хотя уже выплатил все долги, продавал уфимскую усадьбу. О чем сообщал в объявлении, напечатанном в номере «Оренбургских губернских ведомостей» от 16 мая 1859 года. “Продается состоящий в г. Уфе, в Голубиной слободке дом деревянного строения, принадлежащий полковнику Краевскому с двумя при нем флигелями, из коих один двухэтажный, каменный, с местами, садами, огородами, бассейнами и прудом, в котором имеется некоторого рода рыба».

Янина СВИЦЕ

Продолжение следует...

Часть первая