Каранай Муратов – сподвижник Е.И. Пугачёва. Часть седьмая

К живущим же по реке Белой в близости, а по Дёме ко всем старшинам разослал людей, с таким известием, чтоб они придавали ему силу, а естли кто ему оные не даст, тех волостей старшин ловя весить, а команду их людей рубить, и когда де живущие по реке Дёме башкирцы дадут ему силу и с волостьми их склонятся, то де сначала с теми командами пойдя, поймает комиссара Мендея Тупеева, а потом старшин Аблея, Султанмурата, Валишу, да и меня Ибрагима подозревает, что я вам даю помочь, поймать же. И как мое, так и ваше семейства вырубить хочет…»

Предание аула Каранай гласит: «Говорят, позднее Каранай-батыр держал в своих руках земли между Оренбургом и Уфой. Враги боялись его как огня. Только что его видели в одном месте, а через некоторое время он неожиданно появлялся со своими летучими конниками в совершенно другой стороне. Мгновенно окружал он вражеский отряд и уничтожал до последнего. Таков был батыр Каранай!». Действительно, после победы над отрядом подполковника П. Рылеева, в войско Караная стеклось несколько тысяч человек, и он взял под контроль весь тракт из Уфы в Оренбург. Доставленный в Уфу пленный татарин Кутлумет Тойметев показывал, что в д. Ишлы вступил отряд «человек з 200, ис которых де главным предводителем мещеряк Кинзефер Усеев, вторым – ясашной татарин Аллагул Акаев… А они де поедут в главную толпу, которой де под командою предводителя Караная Мратова более будет 9 тысяч с пушками к Стерлитамацкой пристани, а оттоль де поспешать будут к городу Уфе».

После получения этих известий уфимские власти охватила паника. Они запросили у генералов Рейнсдорпа и Голицына немедленной помощи – прислать отряды полковников Якубовича и Обернибесова. К концу мая восстание на Ногайской дороге приняло угрожающий размах. Отряды мишарских старшин Аблая Исмаилов, Мендея Тупеева и других, окруженные со всех сторон пламенем мятежа, сбились в один табор у дд. Удряк и Балышлы. Высланные ими в корпус генерала Фреймана 200 мишарей были перехвачены башкирами. Мишарские старшины Муксин Абдусалямов и Ишмухаммет Сулейманов просили Уфимскую провинциальную канцелярию включить их команду в состав карательного отряда регистратора Лутохина, стоявшего под Уфой в с. Чесноковке, «для поимки оного злодея, башкирского сотника Караная». Их инициатива была лишь оборотной стороной страха перед повстанцами и желания находиться в безопасности поближе к Уфе. «Верный» старшина Кидрас Муллакаев докладывал в Уфимскую провинциальную канцелярию относительно намерений Караная Муратова, который собрал башкир Куль-Мингской, Иклинской и Кыпчакской волостей, «чтоб находящегося в помянутой деревне Дюсметевой с воинскими командами реченного полковника Шепилева разбить, в потом и живущей по реке Дёме, держащей мою, Кедрячеву, сторону народ вырубить…». Таким образом, Каранай поставил цель разгромить отряд полковника П. Шепелева, контролировавшего юг Башкирии.

Башкирский полковник Каскын Самаров, действовавший южнее, осадил в Бугльчанской пристани полковника Г. Хорвата, командира Изюмского гусарского полка. Затем он атаковал отряд гусарского премьер-майора А. Эвкина, который потерял в сражении 20 чел. 8 июня после недельной осады он захватил Воскресенский завод, один из наиболее укрепленных заводов, где взял в плен 2,5 тыс. крестьян обоего пола. Пугачев, в это время уже не нуждавшийся в заводах Южного Урала, позволил башкирам приступить к их полному уничтожению. Башкиры также требовали от него совершить поход к Уфе. Именно поэтому Каранай Муратов стал концентрировать силы и двигаться на север. Однако план комбинированного похода пришлось отменить после серии сражений Пугачева и Салавата Юлаева с подполковником И.И. Михельсоном, не давшей перевеса ни одной из сторон.

В середине июня 1774 г. отряды Караная Муратова блокировали Табынскую крепость и Стерлитамак. Табынский комендант секунд-майор Маршилов воззвал о помощи. Тогда полковник П. Шепелев со своим отрядом водворился в Стерлитамак, а подполковник П. Рылеев, построив батальонное каре, двинулся из Стерлитамака в Табынск. По пути следования его отряд дважды отбивал атаки башкир, но все же пробился к крепости.

18 июня у д. Имангулово под Оренбургом состоялось другое сражение: командир 2-го гренадерского полка полковник В. Долгоруков, узнав о приближении к городу башкир, отрядил премьер-майора Бахмутского гусарского полка И. Шевича с четырьмя эскадронами гусар и некоторого числа егерей, запорожских казаков и мушкетеров. Башкиры при виде царских солдат начали притворное отступление, пытаясь оттянуть гусар от пехоты и пушек. Когда же конница в азарте погони отдалилась на почтительное расстояние от остальной части отряда, башкиры резко развернулись и ударили всеми силами, обратив в бегство казаков. Шевич докладывал: «Наши казаки малороссийские, увидя приближающихся к подкреплению злодеев, без большого от них супротивления, оставя гусар, все прискакали к пехоте. Злодеи, видя бег наших и сим приободрясь, напали на оставленную казаками роту гусар со всех сторон...» Но гусарам все же удалось пробиться к своим батареям и пехоте. Руководил башкирами Акбулат Ракаев.

Ново-Московскую дорогу патрулировал отряд секунд-майора Владимирского пехотного полка В. Юшкова. Против него Каранай Муратов отправил своего старого соратника Бузана Смакова. 20 июня его отряд напал на три эскадрона казанских улан, шедших к майору Юшкову. Беглый каторжник Дементий Алексеев, служивший у Бузана, показывал: «…в самое ж то время пошли с набранной толпой, которая состояла из 500 иноверцев и 4 яицких казаков на Новомосковскую дорогу между деревень Наврузовой и Дюсметевой, чинили разбой, останавливали и убивали курьеров, а письма, отбирая жгли, следующую в Сарманаеву деревню уланскую команду разбили и убили 30 чел. уланов…»

Главнокомандующий карательными войсками генерал-поручик князь Ф.Ф. Щербатов, отчаявшись усмирить башкир, решил принять крайние меры. 11 июня он писал оренбургскому губернатору И. Рейнсдорпу: «…бунтующими башкирцами не только пресечена коммуникация со всеми деташаментами (т. е. воинскими подразделениями. – авт.) на Белой реке расположенными, но и многия лутчие места и города подвергаются опасности...» Поэтому он предлагал отправить войска, чтобы «стремительно напасть на кочевья башкирцев для забрания их жен и детей, надеясь сим только одним средством поколебать зверство сего грубого народа и привесть их к повиновению...». Для этой цели он отправил в Башкирию корпус генерал-майора князя П. Голицына, победителя Пугачева под Татищевой.

Последний со своим 5-тысячным корпусом выступил из Оренбурга 8 июня и медленно пошел к Уфе. Каранай Муратов решил совершить нападение на генерала, хотя исход этой неравной схватки был предрешен изначально. Для победы или хотя бы для причинения определенного урона регулярным войскам нужно было создать значительное численное преимущество. Однако в данном случае Каранай не только не имел его, но, наоборот, в 2,5 раза уступал князю П. Голицыну. Следовательно, его нападение должно было стать демонстрацией решимости башкир продолжать борьбу.

Перед приходом П. Голицына Каранай решил разорить Стерлитамак. Он выжег две татарские дд. Ашакадар и Стерля, находившиеся близ пристани, за сотрудничество их жителей с полковником П. Шепелевым. Затем предпринял два штурма самой крепости. Мещеряк Баязит Сапаров показывал: «…вор, сотник, Каранай Мратов, около Стерлитамацкой соляной пристани, собрав подобных себе воров башкирцов сот до осми, деревни Ашкадар и Стерлю выжег, а пристань имеет в осаде». Наконец 5 июля близ Аллагуватского яма он напал уже на корпус Голицына. Башкиры атаковали левую колонну корпуса, стараясь отсечь авангард от основных сил. Генерал приказал построить вагенбург и, оставив в резерве правую колонну, послал на подкрепление среднюю. После сшибки, башкиры были опрокинуты и отступили на три версты. Получив подкрепление, они вновь сгруппировались и предприняли атаку. Но снова были отбиты с большим уроном. Голицын доложил в Сенат: «...в 25 верстах от пристани бунтовщики-башкирцы дерзнули атаковать меня на марше...»

В этот момент Каранай Муратов и другие предводители Ногайской дороги получают запоздалый приказ Пугачева следовать на штурм Казани. Собрав большой отряд, они бросились в Прикамье. Повстанческий полковник Бахтияр Канкаев докладывал в Военную коллегию Пугачева, что мусульмане, возвращавшиеся со стороны Оренбурга, говорили: «Мы действительно видели войска, которые собрались дать отпор врагам его величества милостивого государя нашего Петра Федоровича, из предводителей их видели главного атамана Караная Муратова сына и других разных командиров с бесчисленными войсками при них».

Повстанческий есаул Гаврила Лихачев 16 июля 1774 г. писал «господину Каранаю Мратовичу», сообщая, что к нему явились казаки Ульян и Яков Ивановы и «объявили о вашем высокородии, что нынешнюю ночь изволили вы ночевать в деревне Янсовары». Названная деревня – это нынешнее с. Янцевары нынешнего Пестриченского р-на Татарстана, находящееся примерно в 70 км от Казани. Таким образом, Каранай, совершив стремительный бросок, прибыл со своими джигитами в те же самые места, где 67 годами ранее стоял лагерем Алдар-батыр, направляясь к Казани. Однако к штурму города, состоявшемуся 12 июля, Каранай, по всей видимости, не успел. Башкиры, составлявшие почти половину 20-тысячной повстанческой армии, шли в авангарде. Пугачев показывал: «…башкирцы Казань зажгли, я вышел ис Казани в лагирь». На этот лагерь в тот же день напал подоспевший подполковник И. Михельсон: три раза (12, 13 и 15 июля) противники сходились в яростной схватке. В конечном итоге повстанцы были разгромлены. После этого вождь восстания переправился на правый берег Волги, а башкиры, не пожелав идти с ним далее, повернули обратно. Вероятно, Каранай ушел в Башкирию вместе с ними.

Салават ХАМИДУЛЛИН

Продолжение следует…

Часть шестая

Часть пятая